Глава 7 (Часть 1)

Раз уж Цюцю решила остаться и понаблюдать за происходящим, она подумала, что ей лучше сначала наладить отношения с Сун Синхуа. Хоть слова Сун Синхуа и не имели большого веса, она по-настоящему любила её. По крайней мере, будет на кого опереться.

Поэтому Цао Цюцю принесла маленькую складную табуретку, села рядом с Сун Синхуа и мило улыбнулась, так что на щеках появились глубокие ямочки:

— Мама, я помогу тебе.

Сун Синхуа поспешно отодвинула от неё свои рабочие принадлежности. Сегодня она подшивала подошвы, используя толстую и острую иглу. Если бы она случайно уколола дочь, та бы точно поранилась до крови. Поэтому, хотя ей и было приятно, что младшая дочь хочет помочь, она всё же отказала:

— Что ты умеешь? Только испортишь хорошие вещи. Я готовлю новые туфли для твоего отца к Новому году. Иди поиграй в сторонке.

Цюцю действительно не умела подшивать подошвы и знала, что Сун Синхуа не позволит ей заниматься такой работой. Она послушно сидела рядом с матерью и своими молочными зубками потихоньку грызла сушёный батат, который та ей дала.

Какой же твёрдый этот сушёный батат.

Удастся ли ей сегодня вечером поесть яиц?

Говорят, яйца в это время были особенно вкусными…

...

Дом Лю Эр Мао находился на северной окраине производственной бригады Мопан, по той же дороге, что вела к северному склону горы. Лю Эр Мао тоже был человеком непутёвым, и Цао Лао Эр хорошо с ним ладил. Едва переступив порог дома Лю Эр Мао, он закричал:

— Эр Мао! Эр Мао! Ты что, в нужник провалился? Почему так долго не выходишь? Выходи, у меня к тебе дело.

— А, это второй брат Цао, — жена Лю Эр Мао вышла из дома с ребёнком на руках и кивнула в сторону дома Вдовы Ван. — Эр Мао нет дома, пошёл поглазеть на шум. Ещё не вернулся. Не знаю, что там такого интересного.

Хотя она и говорила так, выражение её лица говорило об обратном. Особенно её глаза, устремлённые на Цао Лао Эра, горели любопытством. Цао Лао Эр хорошо знал эту женщину: если бы ей не нужно было кормить ребёнка, она бы уже давно побежала смотреть на перепалку, да ещё и быстрее всех. Цао Лао Эр быстро сообразил.

— И не говори. Не знаю, за какие грехи нашей деревне достались такие особы, как Вдова Ван и невестка Лю Лао Ханя.

Вдова Ван и невестка Лю Лао Ханя славились в производственной бригаде Мопан своим неуживчивым характером. Они обе стремились урвать любую мелкую выгоду. Участок земли семьи Лю Эр Мао как раз граничил с их участками, и из-за всяких пустяков часто возникали ссоры. Услышав, что эти двое повздорили, жена Лю Эр Мао сразу оживилась.

— Они поссорились?

— А то! Ещё как поссорились! Ты бы видела! На этот раз они нашли друг друга. Боже мой, лица у них раскраснелись — краснее, чем гребень у поющего петуха, — Цао Лао Эр мимоходом схватил с подоконника Лю Эр Мао две горсти сушёного батата.

У Лю Эр Мао батат был хорошо высушен — ярко-красный, покрытый сахарным налётом. Сразу видно — вкусный. Заберёт детям на перекус.

Жена Лю Эр Мао видела это, но ничего не сказала. Лю Эр Мао был шурином Ван Чангуя, бригадира. Благодаря этому родству Ван Чангуй закрывал глаза на то, что Лю Эр Мао ставил силки и капканы в горах, нарушая коллективные правила. К счастью, Лю Эр Мао был смышлёным: ловил только зайцев да фазанов, половину мяса оставлял себе, половину отдавал Ван Чангую, а шкурки продавал в городе. Семья жила неплохо.

Две горсти сушёного батата — разве это важно по сравнению с возможностью позлорадствовать над неудачей Вдовы Ван и невестки Лю Лао Ханя?

Она лишь поторопила его:

— Второй брат Цао, ну рассказывай же скорее!

— Ох, чуть не забыл. Батат у вас и правда хороший, — Цао Лао Эр схватил ещё две горсти, на этот раз для себя и Сун Синхуа. Только набив карманы до отказа, он хлопнул в ладоши и начал красочно описывать увиденную сцену. Жена Лю Эр Мао слушала, навострив уши, и чем дальше, тем больше волновалась и злорадствовала. «Так вам и надо! Дождались!» — думала она. Особенно её заинтриговало, когда она услышала, что Ван Чангуй пришёл разбираться. Бригадир пришёл, по идее, всё давно должно было разрешиться, почему же они всё ещё шумят?

Она невольно навострила уши ещё сильнее.

Но Цао Лао Эр как раз на самом интересном месте прервал рассказ:

— Ай, чуть не забыл о главном. Младшая невестка, раз Эр Мао нет дома, я пойду туда, поищу его.

Жена Лю Эр Мао слушала с таким увлечением, что эта остановка была для неё как нож острый. Она поспешно остановила Цао Лао Эра:

— Второй брат Цао, а что у тебя за дело? Может, мне скажешь? Если смогу помочь, обязательно помогу. Зачем тебе идти так далеко искать Эр Мао, только время терять.

— Вот как? И то верно. Тогда скажу. Да ничего особенного, просто хотел одолжить у вас капканы. Сегодня эта девчонка Жуйсюэ отобрала у Цюцю зимнюю куртку, Цюцю долго мёрзла, даже лицо посинело. Боюсь, как бы с ребёнком чего не случилось. Хочу попытать счастья, может, поймаю фазана или зайца, чтобы подкормить дочку.

Жена Лю Эр Мао сначала подумала, что Цао Лао Эр пришёл просить денег в долг. Услышав, в чём дело, и узнав причину, она сразу успокоилась:

— Так вот в чём дело! А я-то думала! Конечно, можно. Иди на задний двор, возьми капканы у поленницы. Когда Эр Мао вернётся, я ему скажу.

«Эта Цао Жуйсюэ частенько обижает Цюцю, — подумала она про себя. — Я и раньше намекала Цао Лао Эру, чтобы он лучше относился к своей дочери, но ему всегда было всё равно. А сегодня он вдруг собрался в горы ловить дичь, чтобы подкормить ребёнка. Видно, Цао Жуйсюэ на этот раз совсем перешла черту».

Надо сказать своим детям, чтобы держались подальше от Цао Жуйсюэ, чтобы их не обидели. И тем тёткам, с которыми она дружит, тоже надо передать, чтобы предупредили своих детей.

Цао Лао Эр сделал это намеренно. Он знал, что жена Лю Эр Мао обязательно предупредит своих детей и расскажет подругам. Тогда слух о том, что Цао Жуйсюэ зимой отобрала куртку у младшей сестры, из-за чего та замёрзла, разнесётся по всей округе. В этой жизни он всё равно не собирался поддерживать хорошие отношения с семьёй старшего брата, так что не было нужды жертвовать своими детьми ради Цао Жуйсюэ.