Глава 1 (Часть 2)

— Похоже, не самые приятные личности…

Фу Тяньшу помолчал.

— Быстрее грузи вещи в повозку, поехали отсюда.

— Угу, — кивнул Хань Дун и тут же передал ему оставшиеся ящики.

Фу Тяньшу и Хань Дун выехали из Чанцина, направив повозку в сторону Шаньшуя.

Ближе к полудню Фу Тяньшу достал воду и сухие лепешки.

— Голодны?

Сидящий рядом Хань Дун опешил.

— Еще нет…

— Я не тебя спрашиваю, — Фу Тяньшу повернулся к задней части повозки. — Голодны?

Хань Дун замер и с недоумением посмотрел назад. В повозке, кроме их багажа и товара, ничего не было.

В этот момент из повозки послышался робкий голос:

— Голодна… Голодна…

— Боже правый! — воскликнул Хань Дун, увидев, как из-под одеяла показалась хрупкая фигура.

Фу Тяньшу бросил в повозку бурдюк с водой и лепешки. Девушка ловко их поймала и без церемоний принялась за еду.

Хань Дун, широко раскрыв глаза, смотрел на Фу Тяньшу, который вел себя так, будто ничего не произошло.

— Тяньшу, она… кто она?

— Должно быть, это та девушка, которую искали те двое утром.

Хань Дун остолбенел.

— К-когда она успела забраться в нашу повозку? Неужели она уже была там, когда мы уезжали?

Фу Тяньшу ответил молчанием.

— Ты просто так взял в повозку незнакомую девушку? — Хань Дун нахмурился. — Куда ты ее повезешь? Ты же совсем ее не знаешь…

— Ты сам сказал, что те двое утром выглядели подозрительно, разве нет? — Фу Тяньшу бросил на Хань Дуна взгляд, прерывая его.

— Это так, — серьезно ответил Хань Дун, — но ты же знаешь, чем мы занимаемся. Брать в повозку посторонних — крайне неразумно. Что, если она…

— Я знаю, что делаю.

— Тяньшу, она же не трехногий кот и не та глупая гусыня…

— Не смей называть Сяо Хуа глупой, — нахмурился Фу Тяньшу. — Неудивительно, что она все время пытается тебя ущипнуть.

Сяо Хуа была его любимой гусыней. Кроме нее, у него еще был трехногий кот по кличке Сяо Ху и черепаха по имени Сяо Бяо.

Сяо Бяо был питомцем, которого ему в детстве купил приемный отец. А Сяо Хуа и Сяо Ху он подобрал за последние несколько лет.

— Она не только меня щиплет, она всех преследует, — Хань Дун поежился, вспомнив гусыню. Сяо Хуа, хоть и была гусыней, вела себя как сторожевой пес. Кроме Фу Тяньшу, она гоняла всех, кто заходил во двор.

— Господа… — в этот момент из повозки выбралась девушка.

Хань Дун настороженно обернулся.

— Девушка, кто вы?

Чумазая девушка улыбнулась.

— Меня зовут Чжао Мучжэнь. Му — как в слове «восхищаться», Чжэнь — как в слове «истинный».

Лицо Фу Тяньшу оставалось бесстрастным.

— Те двое утром искали вас?

Она немного помедлила и пробормотала:

— Д-да.

— Вы сбежавшая служанка?

— Я… — она неуверенно посмотрела на него. Хотя сегодня утром он, не раздумывая, помог ей, захочет ли он продолжать помогать, если узнает, что она сбежала из Ичуньюаня?

Ичуньюань был самым большим публичным домом в Чанцине, за которым стояло множество влиятельных людей из разных слоев общества. Не только простые люди, но даже чиновники считались с ними.

Они были совершенно незнакомы. Готов ли он рисковать и ввязываться в эту историю?

— Вы сбежали из Ичуньюаня? — спросил Фу Тяньшу.

Хань Дун опешил, а Чжао Мучжэнь удивленно распахнула глаза.

— Как вы… — Те двое охранников утром ни словом не обмолвились об Ичуньюане. Как он догадался?

— Прошлой ночью в Ичуньюане был пожар, — спокойно ответил Фу Тяньшу. — Вы вся в саже, от вас пахнет гарью. Нетрудно связать эти два факта… — Он пристально посмотрел на нее. — Что, это вы устроили пожар?

— Нет! Нет! Я не поджигала! — поспешно возразила Чжао Мучжэнь. — Что бы я ни делала, я бы никогда не совершила ничего подобного…

— Управляющий гостиницы говорил… что погибли несколько девушек и клиентов. Вы знали об этом? — Он не отводил от нее взгляда.

Встретившись с его испытующим взглядом, она покраснела.

Этот пожар, который она посчитала знаком милосердия небес, позволившим ей выбраться из этого ужасного места, одновременно унес несколько драгоценных жизней. От этой мысли ей стало совсем не радостно.

— Почему вы плачете? — Фу Тяньшу протянул руку, легонько сжал ее подбородок и поднял ее лицо. — Это действительно вы устроили пожар? Вы чувствуете вину?

Она нахмурилась, сдерживая слезы.

— Я правда не поджигала. Я просто…

Видя ее слезы, сердце Хань Дуна смягчилось. Он оттолкнул руку Фу Тяньшу.

— Эй, посмотри, ты довел ее до слез.

Чжао Мучжэнь беспорядочно вытирала слезы, которые, смешиваясь с грязью на ее лице, делали ее вид еще более жалким.

— Нет, не так… Я просто… Я думала, что этот пожар — знак небес, что они сжалились надо мной и хотят помочь… Но я не думала, что кто-то погибнет… Я… Я не хотела этого… — прошептала она, всхлипывая.

Хань Дун бросил на Фу Тяньшу взгляд, словно говоря: «Ты довел ее до слез, теперь успокой ее».

Фу Тяньшу с легким раздражением произнес:

— Не плачьте.

Он не понимал, почему она плачет… Кажется, он действительно ввязался в неприятности. Женщины — одни из самых сложных созданий на свете. Кроме приемной матери, он не знал, как общаться с этим видом.

Хань Дун был прав, не стоило брать в повозку незнакомку. Но в тот момент он не мог думать ни о чем другом. Солгать тем мужчинам и защитить ее — это было единственное, что он мог и должен был сделать.

Чжао Мучжэнь подняла заплаканные глаза, ее взгляд был полон решимости и легкого гнева.

— Я не поджигала! Я никогда не делала ничего плохого! — заявила она, стирая слезы.

Встретив ее твердый и ясный взгляд, Фу Тяньшу почувствовал, как у него екнуло сердце.

— Я хотела сбежать, но никогда не думала делать это таким способом. Я собиралась покончить с собой, — сказала она.

Хань Дун вздрогнул.

— Покончить с собой? Почему?

— Потому что мамаша хотела, чтобы я… обслуживала клиентов.

Фу Тяньшу нахмурился.

— Разве они могли заставить вас, если вы не хотели?

— Вы не знаете, что это за место, — она посмотрела прямо на него. — Они забрали мой договор о продаже в рабство и уже искали мужчину, который заплатил бы за меня большие деньги. Они… — Она закусила губу, ее голос дрожал от волнения. — Женщина, попавшая в «бездну», не имеет шансов выбраться, если только не заработает достаточно денег, чтобы выкупить себя, или кто-то не выкупит ее… Мои приемные родители заключили договор с Ичуньюанем, продав меня им на пятнадцать лет. Если бы они не собирались заставить меня… обслуживать клиентов, я бы не нарушила договор. Когда начался пожар, я подумала, что это мой шанс, и сбежала. Я правда не поджигала и никого не хотела убивать!

Фу Тяньшу промолчал, но видел, что она не лжет.

— Раз уж вы сбежали, мы с Хань Дуном можем отвезти вас домой. — Это последнее, чем он мог ей помочь.

Она замолчала, ее лицо омрачила печаль.

— Домой? У меня больше нет дома…