Глава 5. Невинная овечка

На мгновение воздух застыл, когда их взгляды встретились.

Впервые Сун Чжао почувствовала такую мощную ауру, исходящую от женщины. Пронзительный взгляд Ин Фэй, казалось, видел ее насквозь.

Общение с Ин Фэй отличалось от прежних стычек с Цзян Ши и Сун Юэ в резиденции. Сун Чжао прекрасно понимала, что ни одна из женщин, достигших ранга супруги, не была простушкой.

Она низко поклонилась, выполняя все формальности приветствия.

— Ваша покорная слуга, даин Сун, приветствует госпожу Ин Фэй. Желаю госпоже Ин Фэй долгих лет, благополучия и процветания.

Во время поклона наложницы низшего ранга не должны были смотреть в глаза наложницам высшего ранга. Хотя Сун Чжао все время держала голову опущенной, она чувствовала, как Ин Фэй пристально изучает ее.

— Можете встать, — наконец произнесла Ин Фэй.

Когда все поднялись, Ин Фэй села во главе стола, держа спину прямо, и спокойным голосом сказала:

— Император должен был встретиться с вами лично, но у императрицы случился приступ, и Его Величество сразу после аудиенции отправился в ее дворец. Поэтому императрица попросила меня принять вас.

Она сделала паузу и вдруг усмехнулась, ее взгляд стал жестким.

— Но я не ожидала увидеть такой спектакль!

С этими словами она ударила по столу, заставив всех вздрогнуть.

— Император борется с коррупцией, а вы, только прибыв во дворец, уже пытаетесь подкупать евнухов?! Судя по всему, ваши семьи занимают высокое положение. Где же вы научились таким грязным трюкам?!

Видя ее гнев, все четыре девушки, включая Сун Чжао, упали на колени.

— Госпожа Ин Фэй, простите нас! Мы виноваты…

Ин Фэй бросила на них взгляд краем глаза, ее голос немного смягчился.

— Я понимаю, вы только приехали, у вас здесь нет ни родных, ни близких, и вы хотите заручиться поддержкой. Это естественно. Я не хочу быть слишком строгой, но если вы выберете неправильный путь, это может навредить вашим семьям.

Ли Гуйжэнь, стуча головой об пол, сказала:

— Вы правы, госпожа. По своей глупости я совершила ошибку. Прошу вас простить меня и дать мне шанс исправиться.

— Просим вас дать нам шанс исправиться, — повторили госпожа Сяо и госпожа Лю.

Сун Чжао тоже присоединилась к просьбам.

Ин Фэй, заметив это, удивилась.

— Госпожа Сун, ты не давала ему денег. Почему же ты просишь прощения?

— Я не дала евнуху Сяо денег не потому, что не хотела, а потому, что… у меня не было ничего ценного, — почтительно ответила Сун Чжао. — Хотя евнух Сяо не принял мой подарок, я все же имела дурные намерения. Вы правы, госпожа, я виновата и не смею это скрывать, усугубляя свою вину.

Ин Фэй, казалось, осталась довольна ее ответом. Она кивнула с улыбкой и разрешила всем встать.

— Поскольку это ваш первый проступок, я прощаю вас и не стану рассказывать об этом императору и императрице. Но впредь будьте благоразумны и не совершайте подобных ошибок.

Девушки, почувствовав облегчение, поспешно поблагодарили Ин Фэй.

После этого Ин Фэй добавила еще пару нравоучений и велела служанкам проводить их в отведенные покои.

Сун Чжао поселили в Яохуа Гун вместе с Ли Гуйжэнь. По дороге во дворец болтливая Ли Гуйжэнь не удержалась от комментариев:

— По-моему, ты совершила глупость. Госпожа Ин Фэй даже не знала, что ты пыталась дать взятку, а ты сама во всем призналась. С такой наивностью ты не сможешь выжить во дворце.

— Но госпожа Ин Фэй же простила нас, — недоуменно ответила Сун Чжао. — Разве это не значит, что все в порядке?

— Ты ничего не понимаешь! — Ли Гуйжэнь понизила голос и зашептала ей на ухо. — Ин Фэй сделала вид, что забыла об этом, но на самом деле у нее теперь есть компромат на нас. Если мы завоюем расположение императора, она обязательно использует это, чтобы шантажировать нас.

Она бросила взгляд на Сун Чжао, нахмурилась и покачала головой.

— Тц-тц, с твоим лицом тебе не видать милости императора, так что тебе не о чем беспокоиться.

Сун Чжао мягко улыбнулась.

— Я не могу сравниться с вами ни красотой, ни положением семьи, ни умом. Раз уж мы будем жить в одном дворце, надеюсь, вы позаботитесь обо мне.

Эти слова польстили Ли Гуйжэнь, и она довольно подняла подбородок.

— Конечно, мы с тобой разные. Если будешь послушно следовать за мной, то, когда я стану наложницей высшего ранга, я смогу защитить тебя.

— Благодарю вас, сестра, — улыбнулась Сун Чжао.

В Яохуа Гун также жила наложница Яо Пин, но сегодня, из-за внезапного приступа императрицы, все наложницы отправились в Фэнлуань Гун прислуживать ей, поэтому, когда Сун Чжао и Ли Гуйжэнь прибыли, Яо Пин не было во дворце.

Ли Гуйжэнь поселили в восточном крыле, а Сун Чжао — в западном. Войдя в Яохуа Гун, они разошлись по своим покоям.

Как только Сун Чжао вошла в свои покои, Юнь Шань плотно закрыла дверь, поставила вещи и, отведя госпожу в сторону, таинственно произнесла:

— Госпожа, слова Ли Гуйжэнь, хоть и неприятны, но в них есть доля правды. Госпожа Ин Фэй явно не подозревала вас, зачем же вы сами признались в попытке дать взятку? И еще… когда я спросила вас, почему вы не дали денег евнуху Сяо, вы сказали… что ему не жить?

Сун Чжао неторопливо поправляла рукава и спокойно ответила:

— Отец часто рассказывал о том, как император борется с коррупцией. Если уж начали наводить порядок при дворе, то и во дворце должны пресекать подобные вещи. Когда Ли Гуйжэнь и другие давали деньги евнуху Сяо, я заметила служанку, которая тайком наблюдала за нами из-за окна. Мы все — новые наложницы, что интересного она могла в нас увидеть? Поэтому я предположила, что это шпионка, посланная императором или какой-то другой госпожой.

Юнь Шань, подперев голову руками, спросила:

— Но если вы все видели, зачем же предлагали евнуху Сяо свою серьгу?

— Подумай, что бы сказала Ин Фэй, если бы все дали взятку, кроме меня? — ответила Сун Чжао.

— Она бы обязательно похвалила вас перед всеми, — сказала Юнь Шань.

— Если бы она меня похвалила, Ли Гуйжэнь и другие решили бы, что я хитрая, и не стали бы мне доверять, — кивнула Сун Чжао с улыбкой. — Когда Ли Гуйжэнь говорила со мной, она считала меня дурочкой. Именно этого я и добивалась. Если все думают, что я глупа, никто не будет остерегаться меня и считать меня врагом. Даже если бы Ин Фэй рассказала об этом императору и императрице, нас бы наказали всех четверых. У каждой из них влиятельные семьи, и император не станет портить с ними отношения из-за такой мелочи. Закон не наказывает толпу, вот и все.

Юнь Шань наконец поняла, что все это было частью плана ее госпожи.

Ее глаза заблестели от восхищения.

— Вау! Госпожа, вы такая умная! Это, наверное, то, что господин называет… невинной овечкой?

Сун Чжао усмехнулась и покачала головой.

— Если бы отец понимал, что значит быть «невинной овечкой», он бы не отправил меня во дворец.

— Госпожа, я снова ничего не понимаю… — растерянно произнесла Юнь Шань.

Сун Чжао погладила ее по голове, ее улыбка была мягкой.

— Неважно. Просто запомни: настоящее представление только начинается.