Глава 4. Часть 2

Она хотела толкнуть дверь, но что-то мешало. Тогда она шагнула внутрь и заглянула за дверь.

В проеме за дверью стояла старая кровать удручающей ширины. Впрочем, кроватью это назвать было сложно — просто деревянная доска.

По углам ее подпирали деревянные бруски, а для устойчивости снизу были подложены два красных кирпича. Когда она наклонилась, то увидела несколько мокриц, в панике разбегающихся в стороны.

Ее сердце сжалось от страха, она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.

Неужели он действительно здесь живет?

В изголовье этой «кровати» лежала подушка с чистой наволочкой, а в ногах — аккуратно сложенное одеяло, очень тонкое, похожее на летнее.

Она застыла на месте и удивленно спросила: — Здесь так холодно, жить невозможно. Разве нет общежития?

— Общежития нет.

Голос парня раздался совсем близко. Она испуганно обернулась и чуть не врезалась в синюю фигуру у двери. На мгновение у нее помутилось в глазах — прямо перед ней был красный бейдж.

Она не осмелилась поднять голову и, собравшись с духом, отступила на шаг.

— Я помню, что общежитие было.

Ее голос звучал уже не так уверенно, немного робко.

Хотя она все еще считала парня ребенком, после всего произошедшего в нем не осталось и тени детскости. От него исходила ледяная, властная аура.

— Ладно, тогда потрудись выбить для меня койку у босса. За сегодняшнюю мойку сделаю тебе скидку двадцать процентов.

Цзян Нань скрестила руки на груди и сердито посмотрела на него.

Парень же оставался невозмутимым. Он ловко достал из кармана телефон и открыл QR-код для оплаты.

Цзян Нань долго колебалась, стоит ли раскрывать, кто она такая.

Но слова застряли в горле. Она не хотела быть лисой, пользующейся авторитетом тигра.

— Я дам тебе наличные. Договорились о скидке.

Улыбка на мгновение мелькнула на лице парня, и он тихо произнес: — Сто юаней.

Цзян Нань достала из кошелька красную банкноту и протянула ему вместе со снятой курткой.

Наконец, она села на водительское сиденье, тапочки соскользнули с ее ног.

Пара белых ступней повисла в воздухе. Согревшись в мягких тапочках, они давно вернули свой естественный цвет.

На аккуратных пальцах блестел насыщенный вишнево-красный лак.

Она убрала кошелек в сумку. Ее ноги невольно приподнялись. В тот момент, когда его взгляд упал на них, она успела спрятать их под подолом платья.

Рука, державшая деньги, слегка дрогнула. В тени воротника его кадык нервно дернулся.

Цзян Нань не заметила его реакции и завела машину.

Выезжая, она высунула голову из окна. На ее маленьком, с ладонь, лице кончик носа слегка покраснел — видимо, от резкого холодного воздуха снаружи.

Он стоял под фонарем, его тень вытянулась далеко позади.

Цзян Нань убрала голову обратно в машину, так и не сказав того, что хотела.

* * *

Выехав на главную дорогу, Цзян Нань вздохнула с облегчением.

Одновременно она раздумывала, стоит ли звонить Тао Сыюаню.

Два часа ночи, он, скорее всего, уже спит.

Но у Цзян Нань на душе было неспокойно. Ей казалось, что она не сможет уснуть, не рассказав об этом.

В автомойке есть общежитие, но сотрудник остается ночевать в помещении, за дверью склада.

Даже если не говорить о том, делает ли он это ради подработки, погода становилась все холоднее. Несколько месяцев сна на такой жесткой доске могут нанести непоправимый вред здоровью.

По сравнению с деньгами, здоровье человека важнее.

Пока горел красный свет, она набрала номер Тао Сыюаня.

Гудки были медленными и долгими. Воспользовавшись паузой, она поплотнее закуталась в кашемировую шаль.

Она мерзла весь день, и даже теплый воздух из печки в машине не мог прогнать ощущение холода, пробиравшего до костей.

Телефон соединился. Она крепче сжала руль. В этот момент загорелся зеленый свет.

Ей стало немного неловко беспокоить его так поздно из-за такой мелочи.

— Алло?

Голос Тао Сыюаня звучал устало, на фоне слышался шум голосов.

Цзян Нань, боясь помешать, быстро проговорила: — Я только что была в старой автомойке. Почему там кто-то живет?

Выслушав ее, Тао Сыюань переспросил: «М-м?», — словно не понял, о чем она говорит.

Она повторила свой вопрос.

— В общежитии нет мест.

Цзян Нань нахмурилась. Вспомнив резкий запах на складе и ползающих повсюду мокриц, она сказала: — Нельзя ли как-то потесниться? Условия в автомойке ужасные.

Дыхание Тао Сыюаня стало почти неслышным. Шум голосов доносился из трубки — мужских, женских, звон бокалов, развязный смех.

Сердце Цзян Нань подскочило к горлу.

— А тебе какое до этого дело?

В прохладной ночи его голос тоже звучал холодно, как иней. На мгновение Цзян Нань растерялась, ее тон смягчился:

— Я просто думаю, что автомойка не подходит для жилья, становится все холоднее…

В голосе Тао Сыюаня послышалось раздражение: — Наньнань, ты ведь довольна тем местом, где живешь?

Что он имел в виду?

Цзян Нань не поняла. — При чем здесь я?

Шум в трубке становился все громче. Тао Сыюань произнес свысока, тоном нравоучения: — Убери свое чрезмерное сочувствие. Если тебе нечем заняться, поезжай на пару дней в старый дом. Мама завтра возвращается из Англии, побудь с ней.

Цзян Нань уже пожалела, что позвонила.

Не успела она попрощаться, как Тао Сыюань первым повесил трубку.

Она тупо смотрела на погасший экран телефона, чувствуя тяжесть в груди.