Глава 5 (Часть 1)

Цзянь Ань вежливо поблагодарила Ван Шэнь, взяла миску с лапшой и съела её. Выйдя из дома, она увидела невестку Ван Цзяньго, подметающую двор. Увидев Цзянь Ань, та изменилась в лице.

Прошлой ночью она до смерти перепугалась, боясь и того, что было за дверью, и за Ван Цзяньго.

С улыбкой поздоровавшись с Цзянь Ань, она тихо сказала:

— Если что-то понадобится, обращайся. Я всегда готова помочь.

— Хорошо, тётя, — улыбнулась Цзянь Ань. — Надеюсь, я не буду вам слишком докучать.

— Что ты такое говоришь!

Идя по деревне, Цзянь Ань встречала приветливые улыбки односельчан.

Прошло около трёх месяцев с тех пор, как она оказалась здесь. В деревне произошло немало странных событий, но Цзянь Ань старалась не вмешиваться, и большинство сельчан списывали всё на случайности.

Однажды, когда Цзянь Ань работала в поле, староста срочно позвал её к себе.

Придя к нему, Цзянь Ань узнала, что в семье старосты случилось несчастье.

Сын и невестка старосты с недоумением смотрели на Цзянь Ань.

— Отец, зачем ты позвал Цзянь Ятоу? Нам нужно срочно везти Сяоляна в уездную больницу. Так больше продолжаться не может,

— сказал сын старосты.

Староста посмотрел на сына, а затем повернулся к Цзянь Ань:

— Посмотри, что с Сяоляном.

— Отец, даже врач из города ничем не смог помочь, какой толк от этой девчонки?!

— возмутилась невестка старосты, Линь Фан, которая была родом из соседней деревни. За несколько лет брака она родила только одного сына, и, естественно, души в нём не чаяла.

Она посмотрела на мужа, выразительно подняв брови. Чжоу Юань, муж Линь Фан, нахмурился и обратился к старосте:

— Отец, Фанфан права. Нам нужно отвезти Сяоляна в уездную больницу. Что ты задумал?

Староста холодно посмотрел на Чжоу Юаня.

— Вы что, решили, что я совсем выжил из ума?

— А разве нет? — пробормотала Линь Фан.

Староста тут же посмотрел на неё. Линь Фан спряталась за спиной мужа. Хотя она больше ничего не сказала, её недовольство было очевидным.

Цзянь Ань знала, что случилось в семье старосты. Недавно его внук, Чжоу Сяолян, вместе с другими детьми ходил купаться в реке у подножия горы. Это место было безлюдным, и родителям обычно не разрешали детям играть там.

Раньше дети тоже тайком бегали туда, но всё обходилось, и после пары выговоров родители махнули на это рукой.

Но на этот раз случилась беда.

Один из детей, которые купались вместе с Чжоу Сяоляном, утонул на месте. Троих удалось спасти, но двое из них умерли через несколько дней.

В живых остался только Чжоу Сяолян. Всё это время он был в основном без сознания и приходил в себя только ближе к вечеру. Даже когда он просыпался, взгляд его был пустым, и он постоянно бормотал: «Не трогай меня… не трогай меня…»

Староста посмотрел на Цзянь Ань. Он присутствовал тем вечером в доме Ван Шэнь и, хотя не был суеверным, понимал, что некоторые вещи не поддаются объяснению. Он вспомнил, как, ещё при жизни бабушки Сяоляна, та тайком дала внуку деревянный амулет, освященный в храме. Впрочем, храмов уже давно не было.

Сяолян всегда носил этот амулет, и, поскольку это был всего лишь кусок дерева, никто не придавал этому значения.

Чжоу Гуанцай вспомнил тот вечер, когда они отвезли Сяоляна в городскую больницу. Внезапно мальчик начал бредить, как будто потерял рассудок. Сын с невесткой тут же отвезли его в больницу. После их ухода Чжоу Гуанцай заметил на полу обломок амулета, почерневший, как уголь.

Тогда он понял, что что-то не так. Когда состояние Сяоляна немного улучшилось в городской больнице, его привезли обратно в деревню, но через пару дней ему снова стало хуже.

— Цзянь Ятоу, посмотри на него,

— сказал Чжоу Гуанцай, бросив взгляд на Чжоу Юаня и Линь Фан.

Цзянь Ань посмотрела на Чжоу Сяоляна. Он лежал на кровати, бледный, с потрескавшимися губами, с закрытыми глазами, и всё его тело дрожало, словно от холода.

Цзянь Ань дотронулась до лба Сяоляна и тут же почувствовала, как по её телу пробежал холодок. Она нахмурилась и убрала руку.

Затем она как бы невзначай несколько раз провела рукой над головой Сяоляна, и его глаза начали медленно открываться.

В его взгляде читались растерянность и страх. Увидев Цзянь Ань, Сяолян вдруг расплакался.

Линь Фан, которая только что ворчала, что Цзянь Ань похожа на шарлатанку, тут же подскочила к кровати с радостным выражением лица. В городской больнице Сяолян хоть и приходил в себя, но взгляд его оставался пустым. И только сейчас, услышав его плач, Линь Фан почувствовала, что её сын вернулся к жизни.

Не только Линь Фан, но и Чжоу Юань испытали облегчение. Сяолян был их единственным ребенком, и они очень переживали за него.

Чжоу Гуанцай с благодарностью посмотрел на Цзянь Ань и велел Чжоу Юаню принести ей стул. Чжоу Юань сначала думал, что эта девчонка ничего не смыслит в медицине и вряд ли научилась чему-то у своей бабушки, и что его отец сошел с ума, обратившись к ней. Разве может какая-то деревенская девчонка быть лучше профессионального врача?

Но сейчас он был вне себя от радости.

Услышав слова отца, он поспешил принести Цзянь Ань стул и две конфеты.

В глазах Чжоу Юаня Цзянь Ань была всего лишь ребенком, а какой ребенок не любит конфеты? Это был его способ отблагодарить её за то, что она вернула его сына к жизни.

Цзянь Ань без стеснения взяла конфеты. На самом деле она не любила сладкое, но в те времена конфеты были редкостью, и далеко не в каждой семье они водились. Две конфеты сразу — это было проявлением щедрости со стороны Чжоу Юаня.