Разоблачение

Совещание длилось целый день. Больше всего Юки беспокоил взгляд доктора Ошитари, в остальном все было терпимо. Как только совещание закончилось и специалисты начали расходиться, Юки, опередив Ошитари, поспешно выскользнула из зала.

Что же это было за смутное беспокойство, которое она ощущала?

Это чувство начало отступать только тогда, когда она увидела мирно спящее личико Таро. Юки расслабилась, почувствовав накатившую усталость. Однако, поскольку сестра Кири все еще была рядом, она постаралась держаться бодро.

— Сестра Кири, вы действительно не понимаете, зачем директор вас позвал?

Кири замерла, в ее глазах мелькнуло понимание.

— Я всегда знала, что ты умна, но не думала, что ты действительно догадалась, — она пристально посмотрела на Юки. — Директор — мой дядя, и он всегда хотел, чтобы я унаследовала эту больницу. Но я хочу заниматься совсем другим, я мечтаю стать певицей. Глупая мечта, правда?

Юки заметила, как в глазах Кири промелькнула боль. Не желая обидеть ее, Юки помолчала, а затем покачала головой.

— Сестра Кири, я не думаю, что иметь мечту — это глупо. Наоборот, я с нетерпением жду того дня, когда вы осуществите свою мечту. Только тот, кто стремился к своей мечте, проживает жизнь без сожалений.

— Правда? — Кири замолчала, а затем спросила: — Сестренка Сакаки, а какая твоя мечта?

— Я? — Юки усмехнулась и нежно потерлась щекой о щеку сына. — Моя мечта — вырастить сына.

Улыбка Юки была такой лучезарной и материнской, что сердце Кири наполнилось теплом. Глядя на то, с какой нежностью Юки относится к своему ребенку, она невольно вспомнила свою мать.

Кири тоже улыбнулась.

— Сестренка, давай вместе стремиться к своим мечтам!

Иногда женская дружба зарождается так легко.

Два дня спустя, решив, что опасность миновала, Юки, воспользовавшись перерывом, взяла Таро на руки и вышла с ним во двор, чтобы погреться на солнышке. Таро, видимо, впервые видел небо над этим двором. Он дрыгал ножками, махал ручками и что-то лепетал. Видя, как сын радуется, Юки почувствовала легкий укол совести.

— Малыш, ты так любишь гулять? Тогда мама будет чаще выносить тебя на солнышко, хорошо?

В ответ Таро широко улыбнулся и, продолжая лепетать, ударил Юки кулачком по лицу.

— Ах ты, маленький проказник! — Юки притворно рассердилась и легонько прижалась лбом ко лбу сына. Таро не заплакал, а только радостно засмеялся.

Неподалеку раздался щелчок.

— Кто здесь? — Юки крепче прижала к себе ребенка и настороженно огляделась. Она и сама не могла объяснить это чувство, но вдруг ей стало страшно потерять сына.

Человек стоял против солнца, не приближаясь. Черты его лица были неразличимы, но Юки почувствовала, как его взгляд остановился на Таро. Она еще крепче прижала к себе ребенка и резко спросила:

— Что, доктор Ошитари еще не уехал? И как это вы нашли время заглянуть в такое захолустье?

Ошитари Такуми усмехнулся, но, заметив убийственный взгляд Юки, тут же стал серьезным.

— Извините, извините. Просто вы сейчас так похожи на маму-корову, защищающую своего теленка.

Юки нахмурилась, но в душе немного успокоилась. Она встала. Ошитари Такуми не стал бы говорить такие вещи просто так. А если бы он хотел причинить ей зло, она бы уже не стояла здесь.

Юки посмотрела на него, сделала реверанс с изяществом, привитым ей в семье Сакаки, и с улыбкой произнесла:

— Здравствуйте, господин Ошитари. Мы, кажется, не знакомы?

Ошитари Такуми улыбнулся.

— У меня были подозрения, но теперь я уверен. Это действительно ты.

Юки мысленно выругала себя за то, что не смогла сдержаться. Однако, держа на руках ребенка, она не собиралась делать ничего опрометчивого. Она решила рискнуть и поставить на то, что знатный клан Ошитари из Кансая не позарится на скромное состояние семьи Сакаки.

— Раз уж вы, господин Ошитари, догадались, кто я, значит, хотите вернуть меня обратно?

— Нет-нет-нет, слово «вернуть» звучит слишком грубо. Тем более, у меня нет таких намерений, — Ошитари Такуми засмеялся. — Наши семьи хоть и не враждуют, но и не сказать, чтобы были в хороших отношениях. Более того, старик Сакаки умер, а моему отцу не нравится новый глава семьи Сакаки. Так что, если представится возможность, мы будем рады создать ему немного проблем.

Юки крепче прижала к себе малыша.

— Зачем вы мне все это рассказываете? Хотите, чтобы я что-то для вас сделала?

Лицо Ошитари Такуми на мгновение исказилось, а затем он расхохотался.

— Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Юки, ты меня правда не помнишь?

Юки сделала паузу.

— Доктор Ошитари, вам… лучше обратиться к врачу, — на лице Юки было написано: «Ты не в себе».

Лицо Ошитари Такуми потемнело.

— Это я! Мама-корова!

Юки прыснула со смеху, прикрывая рот рукой.

— Ха-ха-ха! Так это… ты, похититель коров!

Лицо Ошитари Такуми стало еще мрачнее.

— Замолчи! Корова!

— Ха-ха-ха! Ну я же не могу остановиться! Умираю со смеху! Тот самый мальчишка с двумя косичками! Ха-ха-ха, похититель коров! Ха-ха-ха! Тот, который не знал, что такое корова, и получил от нее копытом! — Юки прислонилась к дереву, смеясь до упаду.

— Сакаки Юки, я считаю до трех, и ты немедленно замолчишь! — прорычал Ошитари Такуми, багровея от злости.

Юки сразу поняла, что он только притворяется, и засмеялась еще громче.

— Ты сама меня вынудила! — Ошитари Такуми шагнул к ней.

Юки все еще смеялась, но постепенно Ошитари подходил все ближе и ближе, так близко, что его горячее дыхание касалось ее лица. Юки вдруг опомнилась.

— Ты… что ты хочешь сделать?!

— Ничего особенного, — Ошитари Такуми ухмыльнулся и соединил большой и указательный пальцы…

Внезапно Таро громко заплакал.

— Похититель коров! Ты с ума сошел! Как ты смеешь щипать моего сына?! — Юки в ярости пнула его ногой.

— Сама ты похитительница коров! Вся твоя семья похитители коров! — Ошитари Такуми, морщась от боли, запрыгал на одной ноге.

— Проклятье, какая ты злая!