Глава 6. Павильоны для танцев и музыки (Часть 1)

Сравнивать брата с куртизанкой — дело, заслуживающее удара молнии. И я никак не ожидала, что расплата настигнет меня так быстро.

Я все еще каялась в своих грехах, когда девушка рядом с Фу Чэньчжи заметила меня. Моя техника хождения по воде и восхождения на небеса была далека от совершенства, и в тот момент, когда наши взгляды встретились, я так испугалась, что чуть не свалилась на землю. Однако она, казалось, нашла это забавным: ее губы тронула хитрая улыбка, а глаза прищурились.

После этого я словно оцепенела, моя духовная энергия вышла из-под контроля. Вместо того чтобы подниматься вверх, как я хотела, какая-то неведомая сила потянула меня над толпой. Шум был такой, что все присутствующие подняли головы.

Сотни пылающих взглядов пронзили меня насквозь. И, как назло, я полетела прямо к моей второй сестре, зависнув над ней в воздухе.

Наконец, неведомая сила исчезла, и я растянулась перед ней, как подкошенная.

Раздался дружный вздох сотен людей, а затем наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь эхом этого вздоха. Я взглянула на вторую сестру: она прикрыла рот рукой, ее лицо побледнело. Краем глаза я заметила отца и послала ему жизнерадостную улыбку, но его лицо оставалось мрачным.

На этот раз я точно пропала.

В тот же день вечером я, с мрачным видом, стоя на коленях в заднем саду Пурпурного Приливного дворца, держала над головой стул.

Отец расхаживал передо мной, заламывая руки, и время от времени останавливался, чтобы обрушить на меня свой гнев: — Что ты себе позволяешь?! Младшая принцесса Су Чжао тайком использует технику хождения по воде и восхождения на небеса и устраивает такой позор на столь важном событии! Где лицо королевской семьи?! Где лицо твоего отца?!

Мать, как всегда, пыталась сгладить ситуацию, одновременно уговаривая отца и делая мне невнятные замечания. Но сегодня отец был слишком рассержен, чтобы слушать ее. Он лишь бросил взгляд на Фу Чэньчжи.

Несмотря на то, что брат все эти годы проводил вдали от дома, отец все больше доверял ему и смотрел на него все благосклоннее. Если бы Фу Чэньчжи принадлежал к роду Су Чжао, отец, вероятно, немедленно назначил бы его наследником престола. С самого начала инцидента в Пурпурном Приливном дворце Фу Чэньчжи хранил молчание. Он стоял неподвижно и молчаливо, словно заснеженная сосна в декабре.

Только встретившись взглядом с отцом, он наконец произнес: — Ло Вэй, сегодня ты действительно вела себя неподобающе.

Его строгий взгляд и суровый тон полностью соответствовали образу старшего брата, который он всегда демонстрировал перед родителями. Ладно, это еще можно было стерпеть. Но после двух лет разлуки встретить меня таким отношением и даже называть по имени… Хотя у меня не было доказательств, я чувствовала, что во всем виновата та неизвестная темноволосая девчонка, которая приехала вместе с ним! Это было уже слишком!

Я бросила на него полный ненависти взгляд и отвернулась, не желая больше с ним разговаривать.

Отец еще немного пожурил меня, а затем обратился к Фу Чэньчжи: — Чэньчжи, проследи за ней. Пусть стоит на коленях, пока не пройдет час, и не давай ей есть. Завтра в Су Чжао возвращается Верховный жрец. После встречи с ним я хочу увидеть от этой дикарки покаянное письмо на тысячу иероглифов.

— Слушаюсь, — быстро ответил Фу Чэньчжи. — Будет исполнено.

Отец с матерью удалились, оставив меня наедине с Фу Чэньчжи. У меня уже затекли руки от стула, но он лишь холодно посмотрел на меня сверху вниз и бросил два коротких слова: — Становись на колени. — После чего тоже ушел.

Если бы я действительно собиралась стоять на коленях, то на тыквенной лозе росли бы арбузы. Как только он скрылся за углом, я с грохотом бросила стул на землю, села на него и с вызовом посмотрела в сторону, куда он ушел. Однако, несмотря на всю мою храбрость, я не осмелилась уйти слишком далеко.

Постепенно темнело. В саду наполовину распустившиеся, наполовину опавшие цветы абрикоса роняли на землю редкие лепестки. Я подняла голову и посмотрела на луну, которая занимала половину неба, освещая высокие башни.

Сад находился на краю горы, откуда открывался вид на весь город: внизу виднелись дома с красными стенами и зеленой черепицей, поражающие своей красотой; вверху парили жители Су Чжао, управляющие водой, и одинокие журавли. Лунный свет простирался до самого горизонта, и казалось, что горожане следуют за ним, оставляя после себя лишь серебряный блеск воды.

Между Пурпурным Приливным дворцом и землей находилось множество парящих островов с павильонами и террасами. Некоторые дома были темными, а другие ярко освещены. В освещенных домах царило оживление, роскошь и блеск, женщины выглядывали из окон, их одежды и прически были прекрасны. Гости прибывали на колесницах, запряженных черными змеями, в богатых нарядах и головных уборах.

В детстве я спрашивала родителей, почему они не берут меня поиграть в эти воздушные дворцы. Ответ отца всегда был одинаково скучным: — Не обращай внимания на то, что происходит за окном, сосредоточься на учебе.

Вспомнив об этом, я достала из-за пазухи «Всеобщую историю привидений» и, прислонившись к абрикосовому дереву, начала читать. Кроме того случая, когда меня в детстве похитил Паньлун, я никогда не покидала Су Чжао, и могла удовлетворить свое любопытство к внешнему миру только через книги. Поэтому за последние два года эта книга определенно вошла в тройку моих любимых.

Больше всего меня впечатлила история «Хуа Цзысяо» из главы «Раскрашенная кожа»:

«Хуа Цзысяо — король привидений с раскрашенной кожей. В миру он был бессмертным, прожил несколько сотен лет и носил титул Цюаньсин Чанцзюнь, его бессмертное имя — Цзысяо. Обладал незаурядным талантом, мастерски рисовал тушью, охранял Восточную Лунную башню, трон Сюаньюаня, и жил уединенно. По ошибке женился на ведьме Цин Мэй, и за то, что пошел на поводу у своих чувств и нарушил закон, был проклят небесами, низвергнут в ад, где вечно страдает и не может переродиться. Его тело обратилось в прах, и он стал скрывать свою призрачную сущность под раскрашенной кожей. Он ведет затворнический образ жизни, и никто не знает о его существовании. Только в ночь на пятнадцатое июля он возвращается в мир живых. Его лицо подобно цветку персика, а волосы — вороново крыло. Встретившие его часто впадают в любовное наваждение».

Вечные страдания, тело, обратившееся в прах… Неужели его бросили в восемнадцать кругов ада, где из живого бессмертного он превратился в обгоревший скелет?

Раньше я читала книги о бессмертных, написанные жителями Су Чжао, и все они описывали мир бессмертных как прекрасное и совершенное место. Однако эту книгу Верховный жрец приобрел у демона во время своего паломничества. Прочитав ее, я узнала, что в мире бессмертных существуют такие ужасные наказания. По-видимому, мир бессмертных, с его строгими законами, не так прекрасен, как я себе представляла…

— Не боишься читать такую книгу ночью? — раздался голос позади меня.

До этого момента я не боялась, но, услышав этот голос, вздрогнула и уронила книгу. Я наклонилась, чтобы поднять ее, но кто-то меня опередил. Книга вернулась ко мне, очищенная от пыли. Подняв глаза, я увидела, что передо мной стоит Фу Чэньчжи.

Я быстро спрятала книгу за пазуху. Цветущие ветви абрикоса склонились низко к земле. Фу Чэньчжи раздвинул их, и на его лице появилось вопросительное выражение. Я вдруг осознала, насколько он выше меня, особенно сейчас, когда я, чувствуя себя виноватой, стояла, опустив голову, едва достигая ему до груди. Однако упрямство — моя вторая натура, за что отец часто называл меня «той, кто не проронит и слезы, даже увидев гроб».