Помощь пострадавшим

Помощь пострадавшим

— Пока этот снег не прекратится, люди будут продолжать умирать от холода и голода, — сказал Шэнь Гэлао, который вместе с Цзюнь Сяо прибыл в лагерь для оказания помощи пострадавшим. — Не говоря уже об эпидемиях, которые начнутся, когда снег растает.

— Сейчас мы можем только ставить палатки за городом. Если впустить столько людей в город, трудно гарантировать, что не возникнет беспорядков.

— Ваше Высочество, если так пойдёт и дальше, число погибших среди простого народа будет только расти. К тому же, материалов не хватает, палаток недостаточно, а некоторые из них через несколько дней могут не выдержать.

Цзюнь Сяо посмотрел на лежавшие перед ним доклады и швырнул их в сторону.

— Все только и жалуются мне на нехватку средств! Что, дома у вас, господа чиновники, так же пусто, как у беженцев? Вы меня за дурака держите?

— Ваше Высочество, успокойте гнев!

— Больше дела, меньше жалоб! И не досаждайте мне!

— Ваше Высочество, государственная казна действительно пуста. Господин Юнь, отправившись в Яньчжоу для оказания помощи, забрал значительную часть средств. В казне осталось немного, — дрожащим голосом произнёс министр налогов, вытирая холодный пот.

Цзюнь Сяо холодно усмехнулся:

— В казне нет? А у вас, господа чиновники, дома тоже нет? А у богатейших купцов столицы дома тоже нет? А у родственников императора и знати дома тоже нет? Никого не спросили, а только и делаете, что ноете передо мной! Получаете жалованье от государя, должны решать его проблемы, а на деле — вырастили толпу дармоедов (цзюнанфандай)!

Шэнь Гэлао медленно проговорил:

— Ваше Высочество, просто никто не смеет спрашивать.

— Никто не смеет? Господа чиновники, вы все такие упитанные и крепкие, похоже, денег у вас хватает. С моими дядюшками-принцами мои люди поговорят. А если купцы пожертвуют мало — не беда. Долговые расписки писать умеете?

Шэнь Гэлао посмотрел на Цзюнь Сяо и медленно сказал:

— Ваше Высочество, ваш покорный слуга готов пожертвовать десять тысяч лянов.

Цзюнь Сяо кивнул и обвёл взглядом остальных, стоявших на коленях. Министр налогов продолжил:

— Ваш покорный слуга готов пожертвовать десять тысяч лянов.

— Ваш покорный слуга готов пожертвовать пять тысяч лянов.

— Ваш покорный слуга готов пожертвовать три тысячи лянов.

Сяо Цзэ записал имена и суммы и подал список ему. Цзюнь Сяо размашисто написал:

— Один миллион лянов. От меня.

— Ваше Высочество великодушен!

Шэнь Гэлао добавил:

— Ваш покорный слуга добавит ещё девяносто тысяч лянов.

Министр налогов, вытерев холодный пот, последовал его примеру:

— Ваш покорный слуга тоже добавит ещё девяносто тысяч лянов.

...

Цзюнь Сяо и Шэнь Пин обменялись взглядами и усмехнулись.

— Сяо Цзэ, возьми список и возвращайся. Обязательно зайди к каждому чиновнику.

— Слушаюсь.

Решив вопрос с деньгами, он встал и вышел из шатра. Он увидел, как из города, несмотря на сильный снегопад, вывозят повозку за повозкой.

— Что это?

— Зимняя одежда, присланная генералом Фэйюнь.

Цзюнь Сяо слегка улыбнулся:

— Отправьте людей раздать её. Убедитесь, что каждый получит.

— Ваше Высочество, не надо так глупо улыбаться, глядя на вещи, присланные А-цзе.

— Кхм… Кто глупо улыбался? Как долго ещё будет идти снег?

Юнь Лимо посерьёзнел:

— По нашим прогнозам, ещё три дня.

— Сейчас не хватает угля и продовольствия. Немало людей умирает от холода и голода, много обмороженных. Хотя Цинъиньгэ и семья Сюань предоставили много лекарственных трав, этого всё равно недостаточно. Деньги сегодня соберём, угля тоже сможем купить достаточно, но вот продовольствие и травы…

Зимой во время бедствия трудностей много — не хватает всего: еды, лекарств. А это всё предметы первой необходимости, без которых не обойтись.

Юнь Лимо, скрестив руки на груди, холодно заметил:

— В столице немало торговцев зерном.

— У тебя есть способ заставить их добровольно продать зерно по разумной цене? Они же сговорятся и поднимут цены. Закон толпу не осудит, и никаких денег не хватит, чтобы закрыть эту дыру.

— Если уступить им что-то выгодное, найдутся те, кто наперебой будет предлагать тебе зерно.

Цзюнь Сяо задумался. Он знал это, просто не решил, что именно уступить, чтобы привлечь этих жадных до прибыли торговцев и заставить их дёшево продать зерно.

— У императорской семьи больше всего не хватает соли, железа, меди…

Юнь Лимо не успел договорить, как Цзюнь Сяо прервал его:

— Глупости! Ты смеешь покушаться на эти вещи?

Юнь Лимо развёл руками:

— В нынешней ситуации у тебя есть лучший способ?

Цзюнь Сяо сказал:

— Цзо Мэй, этот ничтожество, целыми днями твердит, что денег нет. Получить у него разрешения на соль (яньинь) будет не так-то просто. К тому же, над ним стоит Янь Дуань…

Юнь Лимо ответил:

— Перед лицом Ямы [царя ада], любой уступит.

Услышав эти дерзкие слова, Цзюнь Сяо беспомощно потёр лоб. Этот парень с детства был таким неуправляемым.

— Что ты такое говоришь!

Юнь Лимо развёл руками:

— Поэтому А-цзе и не пускает меня ко двору.

Цзюнь Сяо покачал головой:

— Этот разговор останется между нами. Не позволяй никому другому узнать.

Юнь Лимо ответил:

— Я не дурак.

Глядя, как Цзюнь Сяо возвращается в шатёр, Юнь Лимо свистнул. К нему подлетел сокол-сапсан и сел на плечо.

Он повернулся и пошёл к своему шатру, достал кусок вяленого мяса и скормил птице.

— Хорошая моя Хундоу, потерпи немного, потом я тебя вознагражу. А пока потрудись, доставь письмо А-цзе.

Юнь Лиси читала книгу, когда услышала стук в окно. Открыв его, она увидела на подоконнике Хундоу. Сняв с её лапки бамбуковый тубус, она достала записку.

«А-цзе, за городом не хватает продовольствия, угля и лекарств. Способ достать продовольствие найден, но лекарства… Цинъиньгэ и семья Сюань уже отдали всё, что могли».

— Цянь Лин, сходи на кухню и принеси два куска сырого мяса, — Юнь Лиси погладила Хундоу по спине и взялась за кисть. Она написала два иероглифа: «Императорский дворец».

Закончив, она свернула записку, положила её в тубус и снова привязала к лапке Хундоу. Скормив птице принесённое Цянь Лин мясо, она открыла окно:

— Спасибо за труды, малышка Хундоу. Лети.

Цзюнь Сяо держал в руках записку от Юнь Лимо. Точно, каких только лекарств нет во дворце! Он немедленно приказал Сяо Фэну отправиться во дворец. Тот, словно разбойник, опустошил императорскую аптеку. Император даже не успел разгневаться, как Сяо Фэн уже покинул город вместе с лекарствами.

— Шэнь Гэлао, мы выдадим некоторое количество разрешений на соль, чтобы торговцы зерном охотно обменяли его.

— Выдавать разрешения на соль слишком опасно, Ваше Высочество. В будущем это может привести к беспорядкам, — Шэнь Пин не ожидал, что Цзюнь Сяо додумается до такого. Ведь были и другие способы.

— Только этот способ позволит получить много зерна. О другом думать некогда, человеческие жизни важнее. Мы выдадим разрешения на тысячу цзиней соли. Кто первый успеет, тот и получит.

Шэнь Пин колебался:

— Боюсь, левый министр Цзо…

Цзюнь Сяо усмехнулся:

— Гэлао, как вы думаете, что ему дороже: его красная чиновничья шапка (чжушамао) или разрешения на соль?

Шэнь Пин, поглаживая свою красивую бороду, улыбнулся:

— Ваше Высочество мудр.

— Поэтому, даже если он не согласен, ему придётся согласиться со мной.

Снег валил хлопьями, но группа людей спешила в столицу.

— Отец, снег слишком сильный.

— Мы должны вернуться. Снежное бедствие в Яньчжоу далеко не такое серьёзное, как в столице. Нет необходимости мне там оставаться. Кто-то специально отправил меня в Яньчжоу.

Юнь Кэшоу, хоть и не понял, больше не спрашивал и молча продолжал путь.

Юнь Лиси смотрела на усиливающийся снегопад, протянула руку, ловя снежинки. Через мгновение ладонь была полна снега. Она беспокоилась об отце и братьях, находящихся в пути. Боюсь, на этот раз бедствие будет немалым.

Она тихо прошептала:

— Отец, где же ты сейчас?

— Ваше Высочество, палатки… несколько палаток обрушилось, люди погребены под ними! — солдат в панике вбежал в шатёр для совещаний.

— Не паниковать! Палатки не могут задавить насмерть. Императорская гвардия — раскапывать людей! Городская стража — ставить временные укрытия! Сяо Фэн, позови молодого главу Цинъиньгэ!

— Слушаюсь!

— Не нужно звать, я уже здесь. Мои люди уже отправились в горы рубить деревья. Брезент, Ваше Высочество, вам придётся доставать самому. Ах да, столичные барышни прислали десять повозок с угощениями, сами приготовили.

Цзюнь Сяо понимающе улыбнулся:

— Заслуга Юнь Лиси, верно?

Юнь Лимо поднял руку, приложив указательный палец к губам:

— Тссс, — он опустил палец и усмехнулся. — Жаль только, что А-цзе, кроме как устраивать взрывы на кухне, никакого отношения к ней не имеет.

Цзюнь Сяо схватил со стола доклад и швырнул в Юнь Лимо. Тот увернулся, и доклад угодил в человека, вошедшего следом.

— Ай-ой!

Юнь Лимо уже собирался рассмеяться, но вдруг заметил, что лицо вошедшего кажется ему знакомым. Присмотревшись, он понял, что где-то его видел. Ещё раз взглянув, он чуть не выругался — это же его отец!

Юнь Лимо наклонился, поднял с земли доклад, положил его на стол Цзюнь Сяо, повернулся и сказал:

— Отец?

— Ваш покорный слуга приветствует Ваше Высочество, — Юнь Фэн, потирая нос, проигнорировал сына и, подойдя к Цзюнь Сяо, поклонился.

Юнь Лимо хмыкнул: «Тц».

— Первый советник, прошу, встаньте. Дорога была долгой и утомительной, — Цзюнь Сяо встал и помог Юнь Фэну подняться.

— Не утомительной. Ваше Высочество, ваш покорный слуга обнаружил в Яньчжоу способ экономить уголь.

— Говорите скорее! — Цзюнь Сяо забыл о церемониях, спасение людей было важнее.

— Нужно покрыть стены палаток, пол и пространство вокруг печей войлоком, бычьей или овечьей шкурой. К тому же, ваш покорный слуга привёз с собой немало этих материалов.

— Первый советник, вы избавили меня от большой проблемы!

Они вдвоём обсуждали детали утепления. Когда Юнь Фэн опомнился, он обнаружил, что его сын неизвестно когда ушёл.

Цзюнь Сяо понял его мысли и махнул рукой:

— Первый советник, идите скорее. Остальное предоставьте мне.

— Ваш покорный слуга откланивается.

Юнь Фэн нашёл шатёр Юнь Лимо и вошёл. Он увидел, что сын сидит развалившись, прислонившись к столу и перебирая письма в руках.

Он нахмурился и строго сказал:

— Встань как следует! Что это за вид?

Юнь Лимо усмехнулся:

— Закончили изображать мудрого советника и пришли играть в строгого отца?

— Как ты со мной разговариваешь?

— О, разве я ошибся?

Юнь Фэн запнулся. Перед этими детьми он всегда терялся и не находил слов.

— Наконец-то ты стал похож на человека. Возвращайся в столицу и поступай на службу ко двору.

Юнь Лимо скривил губы:

— Отец, откуда вы знаете, пришёл я помогать или просто поглазеть? Ах да, вы разве забыли, что Цинъиньгэ не вмешивается в политику?

— Твоя сестра смогла поступить на службу и служить стране, почему ты не можешь?

— Отец, нужно ли мне напоминать вам, как А-цзе стала генералом Фэйюнь? Армия Фэйхуан изначально была частным войском Цинъиньгэ. Это вы заставили А-цзе отдать командный талисман (юйфу). Это вы отдали последнюю гарантию безопасности семьи Юнь.

Юнь Фэн заставил Юнь Лиси передать военную власть, угрожая в противном случае сделать Лю Ши главной женой. В конце концов, Юнь Фэн был отцом и главой семьи, и как бы она ни негодовала, ей пришлось уступить.

Юнь Лимо саркастически усмехнулся:

— Вы ради своего императора заставили нас отвернуться от вас. Отец, вы получили то, чего хотели?

— По крайней мере, в стране мир.

— Мир? Отец, откройте глаза и посмотрите хорошенько! Сколько костей замёрзших насмерть (дунсыгу) лежит на дорогах, сколько людей осталось без крова?

— Говоря о близком, ваш император даже не желает открыть ворота, чтобы спасти своих подданных. То, что вы видите сейчас столько палаток, — это потому, что принц Сяо два дня и две ночи простоял на коленях перед залом Личжэн. Вы всё ещё считаете свой выбор правильным?

— Без законного указа о престолонаследии нет и законного императора. Пока вся императорская ветвь не вымрет, оставив лишь одного единственного кандидата, никто не является законным правителем.

Юнь Лимо беспомощно пробормотал себе под нос:

— С тобой, старым упрямцем (лаовангу), не договориться.