Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Неизвестно, о чем в конце концов думал Инь Цзы Мин, но он все же женился на Су Цинцин. А тот мешочек, символизировавший надежду на воссоединение с возлюбленным, был брошен Су Цинцин в жаровню, и от него не осталось даже целого куска.

В брачную ночь Инь Цзы Мин подошел к ожидавшей у кровати невесте. В момент, когда он поднял ее свадебное покрывало, его рука на мгновение замерла. Неизвестно, подумал ли он в тот миг о той девушке, что растирала для него тушь за столом и склоняла голову над вышивкой при свете лампы.

А жизнь той девушки оборвалась навсегда в ту самую ночь, в месте, о котором Инь Цзы Мин не знал.

Су Цинцин была человеком чрезвычайно решительным. Как только она впервые услышала имя Цзян Маньсюэ из уст Инь Цзы Мина, она тут же послала людей разузнать о них все до мельчайших подробностей.

Поэтому в тот самый день, когда Инь Цзы Мин прибыл в резиденцию Су, люди, нанятые Су Цинцин, как раз перехватили Цзян Маньсюэ.

Видение внезапно рассеялось. Цзян Маньсюэ бросилась вперед, едва не погасив Благовония Освобождения Души. У Гу Цзы Си к горлу подступила сладость, и она сплюнула кровь на столик.

Му Чжи Нань взмахом руки отстранил Цзян Маньсюэ и, обернувшись, поспешно поддержал Гу Цзы Си. В его голосе звучала тревога:

— Цзы Си, как ты?

Гу Цзы Си махнула рукой. На самом деле она уже давно не могла на это смотреть. Еще в тот день, когда умер отец Цзян, она хотела прервать видение. Но принудительное прекращение вызвало бы негативные последствия для нее самой. Му Чжи Нань описал эти последствия так ужасающе, что ей оставалось только терпеть и смотреть дальше. Однако после выходки Цзян Маньсюэ она почувствовала, что ничего страшного не произошло — всего лишь немного крови.

Хотя Му Чжи Нань обычно вел себя легкомысленно и несерьезно, характер у него был довольно мягкий. По крайней мере, Гу Цзы Си никогда не видела его сердитым.

Но сейчас, глядя на Цзян Маньсюэ, он не скрывал гнева:

— Что ты делаешь? Если хочешь, чтобы мы тебе помогли, мы должны сначала узнать прошлое. Раз уж ты не желаешь, то, пожалуйста, уходи. Мы не можем взяться за это дело.

Цзян Маньсюэ отчаянно замотала головой:

— Нет-нет, я помню все, что было дальше! Я могу вам рассказать!

Гу Цзы Си испугалась, что если она еще пару раз так мотнет, голова просто отвалится. Она тыльной стороной ладони небрежно вытерла уголок рта:

— Не волнуйся. Раз уж ты все вспомнила, то можешь нам рассказать. Но не должно быть больших расхождений, особенно в том, что касается причины твоей смерти.

Она тихонько шепнула Му Чжи Наню на ухо:

— У меня предчувствие, что дальнейшие сцены будут совершенно не для детей. Мне такое не подходит. Лучше послушаем ее рассказ.

— ... — Му Чжи Нань еще не совсем успокоился, но все же не упустил случая поддеть ее: — Это, пожалуй, самое несправедливое обвинение в адрес детей.

Гу Цзы Си шлепнула его ладонью. Увидев, как Му Чжи Нань скривился от боли, она, прежде чем он успел пожаловаться, обратилась к Цзян Маньсюэ:

— Госпожа Цзян, говорите.

Голос Цзян Маньсюэ звучал пусто и гулко:

— В тот день я встретилась с Су Цинцин. Сначала она была очень мила и приветлива, хорошо ко мне относилась, но так и не дала мне возможности упомянуть о цели моего приезда в столицу.

Позже она принесла ярко-красное свадебное платье и сказала, что не сильна в рукоделии, попросив меня помочь ей вышить несколько узоров. Я, конечно, согласилась.

Однажды она наблюдала за моей работой и вдруг сказала, что узор моих стежков очень похож на рисунок на мешочке, подаренном ей ее будущим мужем.

Сказав это, она достала его и показала мне. Нарциссы и лилии на том мешочке... это я вышила их, думая о нем и желая его скорейшего возвращения.

Но он взял и отдал его другой.

Сначала я не поверила. Расспросила об имени и происхождении и тогда узнала: он получил титул Таньхуа, занял должность и скоро должен был жениться на Су Цинцин.

В то время мне показалось, что Су Цинцин — хорошая девушка, и я не хотела ее расстраивать. Поэтому я нашла какой-то предлог, чтобы отговориться, закончила для нее свадебное платье, собрала вещи и собралась уезжать.

Она еще хотела пригласить меня на свадебный пир, но откуда у меня тогда была такая смелость? Конечно, мне было обидно. Я ведь уже добралась до столицы, была так близко, но никогда еще не чувствовала себя так далеко. В этой жизни нам больше не суждено было увидеться.

Сейчас я думаю, она, наверное, догадалась, что я не пойду.

Если бы я тогда смогла пойти и спросить его, поверила бы ему больше, возможно, все было бы иначе.

Как жаль... Теперь говорить об этом поздно.

Гу Цзы Си подперла голову рукой и с легкой отстраненностью заметила:

— Если люди любят друг друга, почему не могут больше доверять? Нужно было сразу все выяснить при встрече. Зачем позволять другим вмешиваться и оставлять сожаления?

Му Чжи Нань постучал пальцами по столу:

— Да. Но мы существуем как раз для того, чтобы исправить все сожаления, когда уже слишком поздно. — Убедившись, что с Гу Цзы Си все в порядке, он вернулся к своему обычному спокойному тону. — Расскажи сначала, что произошло потом.

После случившегося Цзян Маньсюэ немного его побаивалась, но ее эмоции быстро захлестнули воспоминания. Из уголков ее глаз снова потекла кровь. Остатки плоти на ее лице сморщились, словно ей было крайне неприятно вспоминать прошлое. Лишь спустя долгое время она произнесла:

— Потом... я собиралась вернуться, но все же хотела увидеть его. Хотя бы издалека взглянуть. Хотела узнать, счастлив ли он в день своей свадьбы.

Но я не дошла до резиденции Су. По дороге я встретила группу людей.

То, что случилось потом... сколько бы времени ни прошло с моей смерти, я не хочу вспоминать.

Гу Цзы Си нахмурилась:

— Но... если ты не расскажешь, мы не узнаем. Как же мы сможем тебе помочь? К тому же, если Благовония Освобождения Души погаснут, мы не сможем увидеть это во второй раз.

Му Чжи Нань остановил ее, кашлянул и спросил Цзян Маньсюэ:

— Куда они тебя бросили?

Цзян Маньсюэ подняла голову:

— Я не знаю. Это была какая-то горная тропа, вокруг было пустынно. Никого. Сколько бы я ни звала, никто не пришел на помощь. Никто...

Цзян Маньсюэ медленно села на корточки, сжавшись в комок, и начала что-то неразборчиво бормотать. Гу Цзы Си удивленно посмотрела на Цзян Маньсюэ, а затем непонимающе — на Му Чжи Наня.

Му Чжи Нань понизил голос:

— Ты не ошиблась. Не для детей.

Гу Цзы Си не сразу поняла:

— М?