Глава 3 (Часть 2)

— Места для жилья... нет... Если честно, возможно, перееду на второй этаж бара Рёко-сан. Не исключено и сожительство с Дзюнко-сан.

— Что собираешься делать дальше? Уехать из Иокогамы, вернуться домой?

— Я уже много лет не был дома. Приезд в Иокогаму тоже был вынужденной мерой. Думаю, останусь в этом городе на некоторое время.

Значит, у него нет постоянного места жительства, и к тому же он должен скрываться от Дадзая?

Отправить его обратно в бар невозможно — это создаст проблемы для хозяйки Рёко. А кто такая Дзюнко?

Позволить ему жить с женщиной, будь то женщина из мафии или кто-то другой, — это навлечет беду. Будет плохо, если вражеская организация примет его за Дадзая.

Ода спросил снова:

— А работа...

— Я, можно сказать, третьесортный мангака и четверосортный литератор. Несколько дней назад встретил женщину-редактора из «Литературного Вестника Созидания», кажется, она хотела заказать у меня работу. Если все пойдет гладко, будет работа, но платы хватит разве что на выпивку.

Значит, он без гроша в кармане.

Как бы сказать... Положение Аё и та естественность, с которой он поселился у него, вызывали у Оды некоторое недоумение. Он был похож на бездомного, кроткого кота: дай ему банку консервов — и он запросто пойдет за тобой домой. А поскольку этот кот был слишком красив, даже временный хозяин почувствовал бы себя ужасным злодеем, если бы плохо с ним обращался.

Поэтому даже Ода поддался этой «естественности».

— Если не возражаешь, можешь пока пожить у меня, — сказал он. — Я по работе не так часто бываю дома. Эта квартира находится в старом районе Иокогамы, соседей вокруг мало, камеры наблюдения все сломаны. К тому же, до порта довольно далеко.

— Если совсем негде жить, то жить со мной безопаснее, чем с Рёко-сан или другими дамами.

И Ёдзо охотно согласился:

— Хорошо.

— Как мне тебя называть?

— Ёдзо, Аё — как угодно.

— Меня зовут Ода Сакуноскэ.

Несколько дней спустя Ода размышлял.

Хм, как бы описать ощущения от совместной жизни с Ёдзо?

Это было не столько сожительство, сколько ощущение, будто он завел дома домохозяйку.

...

В три часа дня Дадзай Осаму точно в срок появился в комнате в центре 27-го этажа здания Портовой Мафии. Мори Огай, что было редкостью, не играл с Алисой в переодевания, а вместо этого уставился на него липким взглядом, от которого у Дадзая по всему телу пробежали мурашки.

Он скорчил гримасу, будто его стошнило:

— Что это за взгляд, Мори-сан? Или твоя нижняя планка снова поднялась с десятилетних девочек до категории «для всех возрастов»? Ух ты, если так, то это действительно...

Услышав это, даже Мори Огай не смог сдержать беспомощной горькой усмешки:

— О чем ты говоришь, Дадзай-кун? На этот раз я позвал тебя по поводу новой работы.

— Этот разговор до боли знакомый. Не собираешься же ты, как в прошлом году, отправить меня расследовать какое-нибудь дело о воскрешении Предыдущего Босса? Если так, то я категорически отказываюсь. Я не хочу снова находить себе на шею наглого черного коротышку, чтобы он мне только мешал. Эх, как же я устал, устал...

— Кстати говоря, раз уж это работа, почему бы не поручить ее коротышке?

— Опять началось.

Мори Огай все еще не мог привыкнуть к тому, что в определенные моменты Дадзай внезапно демонстрировал свою сверхчеловеческую проницательность и мудрость. Его ясность мысли могла заставить кого угодно почувствовать: «Ах, меня видят насквозь».

Но он, как Босс организации, абсолютно не мог позволить подчиненному видеть себя насквозь.

— Ну, у Тюи-куна есть другая работа.

Он улыбнулся:

— К тому же, поручить это тебе, Дадзай-кун, будет надежнее.

С этими словами он протянул несколько фотографий.

Дадзай взял их:

— Это...

— Нынешний Исполнитель... нет, пожалуй, следует сказать, бывший Исполнитель, — сказал Мори Огай. — Кояма Томоя, одно из наследий Предыдущего Босса. Он принес организации достаточно богатства, чтобы пережить трудные времена, и за это был повышен до Исполнителя. Конечно, сам он особого уважения к Предыдущему Боссу не питал.

Поэтому и смог дожить до эпохи правления Мори.

— Он не был моим доверенным лицом, но все же Исполнитель Портовой Мафии, наше лицо, так сказать. Быть демонстративно убитым в собственном доме, да еще и чтобы это признали самоубийством...

— Самоубийство? — спросил Дадзай.

— Странно, не правда ли? Чтобы такой человек, как он, — трусливый, жадный до жизни и падкий на удовольствия, — покончил с собой, — сказал Мори Огай. — Поскольку это слишком странно, я могу поручить расследование только тебе, Дадзай-кун.

Дадзай промычал:

— Ты имеешь в виду, что это может быть связано со способностью?

— Не только.

Мори многозначительно добавил:

— Скорее всего, это способность ментального типа.

...

Когда Дадзай ушел, Мори Огай, обессилев, рухнул на стол.

— Ах, как же я устал, Алиса-тян, — пожаловался он. — Разговаривать с Дадзаем-куном всегда так утомительно.

— Это потому, что Ринтаро слишком глуп, — сказала златовласая девочка, уперев руки в бока. — Твой взгляд был слишком очевиден!

— Ничего не поделаешь, Алиса-тян, — сказал Мори Огай. — Я... я никак не могу представить себе послушного и покорного Дадзая-куна.

Он вздохнул:

— Ах, как бы мне хотелось иметь послушного и кроткого Дадзая-куна.