Глава 1

Когда Накахару Тюю вызвали в кабинет, он еще не знал, что произошло.

«Мелкое восстание уже подавлено. Неужели у Группировки Такаги еще остались скрывающиеся члены?»

«Нет, если подумать, это могут быть и другие организации. В последнее время обстановка в Иокогаме неспокойная, а у Босса под рукой не так много людей».

«Неужели придется вылавливать из моря эту вонючую скумбрию? Кстати, я уже два дня его не видел».

В то время Накахара Тюя состоял в Портовой Мафии всего год, но уже был кандидатом в Исполнители. Вражеских организаций, уничтоженных им, было больше, чем у всего отряда Чёрных Ящеров.

Тем не менее, Босс редко давал ему задания напрямую. Большинство поручений передавалось через секретаря Босса. Вызов в самый дальний кабинет в здании Портовой Мафии обычно означал что-то серьезное.

Подойдя к двери, он подсознательно бросил взгляд в другой конец коридора.

«Этот ублюдок Дадзай... не пришел?»

Если не сравнивать с Дадзаем Осаму, Накахара Тюя считался весьма умным. Да, они с Дадзаем Осаму терпеть друг друга не могли, но их способности вместе давали эффект «1+1 больше 10». Мори Огай не упускал готовую стратегическую комбинацию и всегда ставил их в пару на заданиях.

После года совместной работы их взаимная неприязнь удвоилась, но при этом выработалось какое-никакое взаимопонимание.

«Значит, это задание связано с Дадзаем?»

Накахара Тюя поднял правую руку и поправил шляпу — чисто рефлекторное движение, которое он всегда делал, когда нервничал.

Толкнув дверь кабинета Босса, он снял шляпу и поклонился:

— Босс.

— А, это ты, Тюя-кун, — сказал Мори Огай. — Не нужно церемоний, не забудь закрыть дверь.

Хотя он и был боссом организации, его голос не отличался особой солидностью. Особенно когда он разговаривал с Алисой-тян, в нем появлялись нотки похотливого дядюшки, будто он держал во рту нетающую фруктовую карамельку.

— Тюя, Тюя, подними голову, посмотри, кто пришел, — сказала Алиса.

Войдя, Накахара Тюя почувствовал, что в кабинете находятся трое. Он предполагал, что третий человек — его напарник по заданию, но оказалось...

Зрачки Накахары Тюи сузились:

— Ты!

По сравнению с мужчиной перед ним, его самого можно было назвать лишь юношей. Нынешнему Накахаре Тюе было всего 16 лет, тогда как мужчина напротив выглядел лет на двадцать с небольшим. Ростом он не сильно вырос, но его аура увеличилась в геометрической прогрессии. Поджарое тело было скрыто под плотной тканью костюма, а на плечи наброшено пальто — типичный образ мафиози старой школы в стиле Марлона Брандо.

«Ему бы подошел Фэйчи S», — мелькнула в его голове мрачная шутка.

Фэйчи S был обязательным атрибутом старых японских банд. Даже Мори Огай и сестра Коё ездили на этой машине. Не иметь Фэйчи S означало не иметь статуса. Говорили, что Шестой Глава Ямагути-гуми в Токио тоже передвигался на Фэйчи.

Он тут же отбросил эту мысль: «Нет, забудь. Будь это я, я бы точно купил более крутую спортивную машину...»

— Это Тюя-кун из параллельного времени, — вмешался Мори Огай, сглаживая неловкость. — Как видишь, он по некоторым причинам попал в наш мир. Конечно, он вернется обратно.

【Накахара Тюя】 оглядывал его без особой придирчивости. В нем не было той язвительности, что у Дадзая Осаму. Даже увидев себя в прошлом, он не испытывал стыда, от которого хотелось бы поджать пальцы на ногах.

— Этот Тюя-кун просит помощи Портовой Мафии в поисках своего напарника, — продолжил Мори Огай. — Говорит, что того тоже затянуло сюда неизвестной силой. К сожалению, тот напарник — не из тех, кто сам вернется в Портовую Мафию за помощью. Он даже может намеренно избегать наших людей.

— Поэтому мы можем попросить только Тюю-куна помочь с поисками.

Услышав это, Накахара Тюя не смог сдержать раздражения, даже находясь перед Боссом.

— Напарник? Неужели этот ублюдок Дадзай?

На его лице было написано: «Да плевать на него».

Выражение лица Мори Огая стало немного странным.

— Ну, можно сказать, что это Дадзай-кун, но он сильно отличается от нашего Дадзая-куна...

【Накахара Тюя】 наконец произнес свои первые слова, увидев более молодую версию себя:

— Совершенно другой.

— Мой Дадзай — трус.

— Он живет, чтобы искупить свои грехи.

...

«Кажется, я вошел не в ту дверь», — подумал Ода Сакуноскэ.

Надо пояснить: он был всего лишь обычным мелким служащим на самом низшем уровне Портовой Мафии, даже хуже тех пушечных мяс, что участвовали в перестрелках.

Любое пушечное мясо должно стрелять и ранить людей. А он, будто под действием проклятия или колдовства, с самого первого дня в мафии заявил начальству:

— Я не убиваю.

— Тогда какого черта ты вступил в мафию? — спросил Командир отряда.

Он честно ответил:

— У меня нет образования, нет официальных документов. Оставшихся денег не хватит, чтобы сделать новые фальшивые документы. Кроме рукопашного боя и обезвреживания бомб, я ничего не умею. По сравнению с работой грузчиком в порту, где продаешь свой труд, Портовая Мафия платит больше.

Услышав это, Командир отряда потерял дар речи. Умеет драться, обезвреживать бомбы, первоклассный специалист... Этот человек раньше был либо военным или полицейским, либо как минимум наемным убийцей. В глазах Командира отряда Ода Сакуноскэ выглядел как ветеран с ПТСР, который с какого-то момента не мог убивать и не мог работать.

Это делало его бесполезным, но и избавиться было жаль.

Командир посоветовался с кадровиком и в итоге сказал:

— Ладно, оставайся. Будешь выполнять разную мелкую работу.

Эта «мелкая работа» была весьма разнообразной: быть телохранителем-головорезом для чиновников, обезвреживать бомбы, разбираться в скандалах между женами и любовницами высокопоставленных лиц, собирать плату за «крышу» в барах — все это считалось мелкой работой.

Подконтрольных Портовой Мафии баров было множество. Большие походили на ночные клубы с кучей хостес, а маленькие держала одна лишь еще сохранившая привлекательность вдова-хозяйка. Толкнув полустарую дверь и услышав звон иватэского ветряного колокольчика, можно было увидеть просторную барную стойку и пару-тройку пьяниц.

Возраста хозяйки никто не знал. Ода, как и другие посетители, звал ее Рёко.

Хотя был еще только вечер, за стойкой уже лежал пьяный мужчина.

Ода некоторое время смотрел на его затылок, чувствуя, что его растрепанные волосы кажутся знакомыми.

«Наверное, показалось. В конце концов, у многих молодых людей сейчас такие мягкие, пышные прически а-ля хост».

— Ты пришел, — кивнула Рёко, понизив голос.

С этими словами она поставила перед ним стакан дистиллированного алкоголя.

Ее маленький бар был независимым, сюда заходили разочарованные служащие Иокогамы и студенты, у которых не было денег на ночные клубы. Иначе сбор платы за «крышу» не поручили бы Оде Сакуноскэ.

Большинство заведений в Прибрежном Портовом Районе имели свою «крышу», иначе долго бы не продержались.

Ода был самым сговорчивым мафиози из всех, кого знала Рёко. К тому же, он обладал спокойным характером, который позволял ему легко находить общий язык с кем угодно. Подружившись, она часто угощала Оду и болтала с ним о пустяках.

Все началось с...

— Что, хочешь стать писателем?

— ...Да.

— Раз ты писатель, тебе нужен материал, верно? Я хоть и мало училась, но знаю, что литература берет начало из жизни. Или ты собираешься писать о гангстерах?

— Если получится, я хотел бы писать об обычных, простых людях, — сказал Ода. — Описывать жизнь нормальных людей.

— В таком случае, тебе нужно больше слушать сплетни, — со знанием дела произнесла Рёко. — Старею, понимаю. Заходи сюда почаще, посиди. Я не возьму с тебя плату за обучение, но здесь полно обычных людей, скатившихся на дно. Прежде чем напиться до беспамятства, у каждого из них есть своя история.

— Тогда буду вам обязан, — честно ответил Ода.

Но сегодня хозяйка сказала:

— Говори потише.

Ода: — ?

— Этот парень только недавно уснул, — Рёко указала пальцем на затылок молодого человека, лежавшего на стойке. В ее голосе звучало неприкрытое сочувствие. — Бедняжка. Такой молодой, а уже дошел до того, что может заснуть, только напившись до отключки.

— Я говорила ему не принимать снотворное, так он пьет стакан за стаканом. Когда отключается, кончик носа немного краснеет. Даже я не могу не признать — он вызывает жалость.

— Новый клиент? — спросил Ода.

— Да, выглядит как студент, но говорит, что он разорившийся художник, — Рёко закурила сигарету. — Ну, в наше время студентов не так уж много. Наверное, из какой-нибудь частной школы.

— И лицо, и манеры — все в нем привлекает женщин. Вчера ночью нарисовал портрет Дзюнко из Тикагеи, а сегодня утром еле приплелся ко мне.

Ода: «Тикагея... это же бордель поблизости?»

Его мысли, словно кусок ваты, становились все тоньше и тоньше от стирки и вот-вот должны были рассеяться, но тут юноша, рисовавший портрет проститутки, беспокойно повернулся, меняя позу.

Теперь его лицо было полностью видно Оде.

Ода: — ?

Ода: — ??

Ода: — ???

Ода: *старик в метро смотрит в телефон jpg.*

«С каких пор Дадзай умеет рисовать?»

«С каких пор Дадзай вызывает жалость?»

«С каких пор Дадзай проводит ночь в объятиях проститутки?»

Это... это было очень странно.

...

В здании Портовой Мафии старший 【Накахара Тюя】 и 16-летний он вышли из кабинета Босса.

Накахара Тюя цокнул языком и недовольно спросил:

— Итак, где искать эту скумбрию?

— Бары, бордели, квартиры женщин, — монотонно произнес 【Накахара Тюя】 эти три слова.

— ...

— Ха?!

Вдалеке Дадзай Осаму, только что закончивший очередную перестрелку: — Апчхи!