Глава 12 (Часть 1)

Глава 12

Дядюшка Хай, возможно, давно ни с кем не разговаривал и был немного взбудоражен. Внезапно сменив тему, он спросил: — Как думаете, на сколько лет я выгляжу?

Если бы в обычной ситуации кто-то спросил, на сколько он выглядит, то из вежливости, независимо от пола собеседника, следовало бы назвать возраст помоложе. Например, сорокалетнему сказать тридцать, шестидесятилетнему — пятьдесят. Нужно было и польстить, но не переборщить, чтобы не показаться неискренним. Нельзя же сказать старику, у которого уже выпало несколько зубов, что он выглядит на двадцать с небольшим — он сразу поймет, что это ложь.

Поэтому, когда дядюшка Хай обвел всех взглядом, похожим на взгляд людоеда, все из вежливости назвали свои варианты:

— Шестьдесят.

— Пятьдесят пять.

— Пятьдесят три.

...

Дядюшка Хай рассмеялся, обнажив редкие, пожелтевшие от курения зубы: — Мне двадцать семь лет.

Все остолбенели. Двадцать семь? Это он больной или мы?

У него же залысина девятой степени, лицо покрыто бледными морщинами, есть даже старческие пятна! И он еще смеет говорить, что ему двадцать с небольшим?!

Эта правда была похожа на шок от встречи в реале после интернет-знакомства!

Дядюшка Хай, не обращая внимания на изумленные или сочувствующие взгляды, с гордым видом, словно только что выиграл конкурс красоты, произнес: — Хе-хе-хе, не угадали, да?! Я не такой, как они. Я ни кусочка мяса не ем. Не ем, не ем.

— Не говори больше! Я тоже не буду есть мясо! Умоляю, замолчи... Мне так страшно... Кто-нибудь, обнимите меня! — закричал Му Фэй, пытаясь вырваться из пут.

— Я бы тоже хотел обняться, но встать не могу. Держись там сам, — ответил Сян Чэньчжэ. Затем он прислонился к Сяо Фаню и жалобно посмотрел на него: — Босс, можно мне обнимашку?

Сяо Фань промолчал, но выражение его лица ясно говорило: «Отвали».

Адвокат У тоже придвинулся к Сян Чэньчжэ: — Насчет обнимашек не знаю, но прижаться потеснее можно.

Ми Ли уже давно прислонилась к Су Цзин, а та все еще дрожала в объятиях Сяо Фаня, словно одержимая призраком.

Всех присутствующих уже давно пробрала дрожь от пугающего и непредсказуемого поведения дядюшки Хая. Су Цзин искренне восхищалась мужчиной, за которого сейчас держалась. Неужели это и есть то самое легендарное каменное сердце? Бесчувственный человек? Любой нормальный испугался бы, а ему хоть бы что. Не слишком ли он крут? Мог бы хоть для приличия сделать вид, чтобы не выделяться так сильно!

Таким образом, они сбились в тесную группку, оставив дядюшку Хая одного. В этот момент он выглядел по-настоящему ужасающе. Они боялись не только его самого, но и того, что он может отобрать лампу. Однако пока что все они находились ближе к лампе, чем он.

— Кто «они»? Те, кто умер?!

— Да, они. И те, что в деревне... Тсс... Они такие же, — таинственное «тсс» дядюшки Хая заставило Су Цзин вздрогнуть.

— Не бойся, — тихо успокоил ее Сяо Фань. — Он просто слишком долго здесь пробыл, его разум подточен призраками.

Слова утешения, сказанные Сяо Фанем Су Цзин, дядюшка Хай расслышал очень хорошо и тут же возразил: — Чепуха! С тех пор я ни разу не оставался в темноте и не встречался с ними!

Сяо Фань продолжал мягко успокаивать Су Цзин: — В темноте воздействие призраков прямое и быстрое. А ты... ты просто слишком долго здесь находишься, поэтому это тоже влияет. Даже если ты проводишь ночи в освещенном доме, со временем это все равно сказывается.

Любой человек может съехать с катушек от длительного недосыпания, что уж говорить о постоянном пребывании в таком жутком месте?

К тому же, в душе дядюшки Хая, похоже, скрывались страшные истории. Он думал о них денно и нощно. Помимо облысения, старения и недоедания, было бы странно, если бы его разум остался нормальным.

— Бесполезно. Даже если ты так много знаешь, это бесполезно. Скоро на том надгробии появится новая надпись, приказывающая убить виновного. Но как это сделать? Остается только сидеть здесь и ждать смерти. Не думайте, что я сейчас выгляжу ужасно. Скоро и вы станете такими же. Вы будете смотреть, как ваши товарищи едят трупы друг друга, а потом сами станете такими же, пока все не умрут, — в голосе дядюшки Хая отчаяние смешивалось с каким-то возбуждением.

— Кто сказал, что мы умрем? Раз уж такой глупец, как ты, еще жив? Хм... Хотя живешь ты довольно жалко, — ледяным тоном съязвил Сяо Фань.

Его слова подарили всем проблеск надежды. Все посмотрели на него с обожанием, словно на божество: «Великий мастер, видишь мой благоговейный взгляд? Я смогу выжить?»

Конечно, кроме Му Фэя. Он мог лишь жалко взирать на этого великого мастера сверху вниз.

Ночь была слишком длинной, враждебность между ними так быстро не рассеется. Сегодня ночью никто не сможет уснуть. Дядюшка Хай то ли рассказывал историю, то ли бормотал себе под нос, то разражаясь смехом, то погружаясь в печаль. Все дрожали от страха.

Оказалось, дядюшка Хай попал в игру раньше них. Тогда их тоже было семеро или восьмеро. Никто из них не понимал надписи на надгробии. Они целый день блуждали по лесу, выбившись из сил, и в конце концов, по чистой случайности, нашли способ войти в деревню.

Когда группа дядюшки Хая вошла в деревню, поначалу они испытывали жуть и страх. Но постепенно обнаружили, что местные жители очень дружелюбны, всегда улыбаются и стараются выполнить любые, даже самые неразумные их просьбы.

Они были голодны и измучены. Попросили у жителей много еды и питья, и те любезно все предоставили, а также дали им жилье.

Постепенно их настороженность улетучилась. Раз уж выхода найти не удавалось, они решили остаться здесь.

Не прошло и двух дней, как все смирились с такой жизнью и даже начали воспринимать деревню как свой собственный курорт, причем бесплатный.