Пирожное из клейкого риса (Часть 2)

В этот момент стук бамбуковой трости раздался примерно в пяти чи от Сюань Цзы. Два бамбуковых стула рядом тоже немного подвинулись.

«Пора притворяться, что проснулась». Сюань Цзы вздохнула с облегчением, потерла лицо, села и посмотрела на троих затуманенными ото сна глазами, изображая, будто ее разбудили.

— Я хочу со сливовой солью! — Гу Нин увидел, что Сюань Цзы проснулась, и перестал следить за громкостью голоса. Он подбежал, поддержал своего брата и медленно повел его к последнему бамбуковому стулу. — Братец Цзыянь, а ты чего хочешь?

— Сушеные цветы коричника.

Слова Гу Нина опередили мысль:

— Братец Цзыянь, может, попробуешь со сливовой солью? Обычно ты берешь с сушеными цветами коричника, иногда полезно сменить вкус.

Хэ Цзыянь хотел было отказаться, но, покосившись, заметил украдкой смотрящую на него Сюань Цзы. Внезапно ему пришла в голову мысль, и он передумал:

— Хорошо, тогда сушеные цветы коричника со сливовой солью.

Как только он договорил, Гу Нин как раз усадил Сюань Чэньлиня на бамбуковый стул. Он взял стоявший рядом веер и сказал:

— Братец Цзыянь, старшему брату неудобно передвигаться, в этот раз я схожу на кухню для слуг.

Хэ Цзыянь кивнул:

— Угу.

Перед уходом Гу Нин не забыл спросить своего старшего брата:

— Брат, тебе что-нибудь добавить?

Сюань Чэньлинь с улыбкой ответил:

— Ничего другого не нужно, просто добавь немного сахара.

— Хорошо.

Фигура Гу Нина быстро исчезла в конце дворика.

Сюань Цзы сидела на мягкой подстилке. Пользуясь своим детским статусом, она косо прислонилась к подушке, так что половина ее тела была повернута к Хэ Цзыяню, и она без труда могла видеть его профиль.

Пятна света и тени, золотистые блики ложились на его еще по-детски точеный нос, а над ним была пара дымчатых глаз, вечно подернутых туманом.

От этого взгляда Сюань Цзы показалось, что даже прохладный ветерок ранней весны подул медленнее.

Эти светло-карие глаза Цзыяня… она действительно никак не могла на них насмотреться.

Хэ Цзыянь подвинул стул обратно, откусил цветочное пирожное и, посмотрев на сидящего перед ним человека, спросил:

— Брат Чэньлинь, почему ты пришел один?

— Да вот, у вас научился — отделался от Ши-ецзы, — Сюань Чэньлинь улыбнулся. — Я могу ходить, если у меня есть бамбуковая трость, я не такой уж изнеженный. К тому же, это всего лишь путь от кухни для слуг, ничего страшного.

— Тоже верно.

Хэ Цзыянь кивнул и, взяв лежавшее рядом полотенце, вытер кончики пальцев.

Это цветочное пирожное хоть и вкусное, но одного кусочка достаточно.

— Ах, господин, как вы сюда попали?

А-ма, ходившая за одеяльцем, задержалась, потому что зажгла благовония. Увидев, что во дворе сидит единственный сын Государственного Наставника, она поспешно подбежала.

Хэ Цзыянь ответил:

— Зашел по пути взглянуть.

— Как же так можно, — А-ма проворно закутала Сюань Цзы в одеяльце, а затем поспешно налила Хэ Цзыяню чашку сладкой воды. — В нашем дворике давно не было гостей, тут немного не прибрано, простите, господин.

Хэ Цзыянь взял воду и сделал небольшой глоток:

— Ничего, просто я около трех месяцев здесь не играл, немного соскучился, вот и пришел посидеть.

Сюань Цзы только что была погружена в радость от внезапной встречи с Хэ Цзыянем, но, услышав эти слова, вдруг кое-что вспомнила.

Три месяца здесь не играл… Три месяца…

Значит… полтора месяца назад, в тот день, Хэ Цзыянь ведь совсем не приходил?

Сюань Цзы сердито повернула голову и посмотрела на А-ма.

«Проклятье, эта негодная А-ма посмела ее обмануть! Пусть теперь и не мечтает попробовать жареные каштаны в сахаре, которые я приготовлю!»

А-ма, упустившая шанс попробовать каштаны, жаренные лично будущей юной госпожой генералом, подозвала нескольких слуг и приказала:

— Как вы принимаете гостей? Разве можно позволить юному господину просто так сидеть здесь? Живо, проводите юного господина, покажите ему окрестности.

Это означало, что Хэ Цзыяня собирались увести.

Слуги тут же окружили Хэ Цзыяня и повели его к выходу. А-ма, немного беспокоясь, подняла Сюань Цзы вместе с мягкой подстилкой, положила ее на каменный стол рядом со старшим господином и сама пошла следом.

Взгляд Сюань Цзы надолго задержался на спине Хэ Цзыяня, она смотрела с тоской и нежеланием отпускать, прежде чем наконец отвести глаза.

Но, по крайней мере, она наконец получила возможность побыть наедине со старшим братом.

Сюань Цзы перевернулась, подползла на руках и ногах к руке старшего брата, вытянула указательный палец и начала писать у него на ладони.

— Яо…? — Сюань Чэньлинь недоуменно склонил голову. — Сяо Цзы, что ты делаешь?

Сюань Цзы была слишком мала, ее речь была еще недостаточно четкой.

Она изо всех сил старалась правильно сложить губы и язык и, медленно выговаривая каждый слог, сказала:

— Весенний Пир, не ходи.

Сюань Чэньлинь так испугался, что чуть не вскочил:

— Как ты…

Сюань Цзы быстро схватила руку старшего брата:

— Не ходи, кто-то хочет… хочет толкнуть тебя в… в воду, чтобы спасти тебя, не ходи.

Сюань Чэньлинь попытался выдернуть руку, но Сюань Цзы с огромной силой удержала его, словно требуя обещания.

— Не ходи, Весенний Пир.

Снова повторила Сюань Цзы.

Сюань Чэньлинь на мгновение застыл, затем внезапно обмяк и потрепал Сюань Цзы по голове:

— Сяо Цзы, скажи братцу, кто тебя этому научил?