Хороший братец (Часть 1)

Хороший братец

А-ма увидела, что Сюань Цзы застыла в оцепенении, и, улучив момент, быстро вложила кашу ей в рот, а затем погладила по спинке, чтобы та быстрее проглотила.

Сюань Цзы проглотила, не успев среагировать. Горечь тут же скользнула с кончика языка в горло. От этого странного варева у нее на глаза навернулись слезы, и она снова громко расплакалась.

Как раз этим утром Госпожа Генерал ездила во дворец поприветствовать Правительницу и вернулась ближе к полудню. Сейчас она прогуливалась со своим любимым мужем и как раз вошла в маленький дворик Сюань Цзы.

Услышав плач Сюань Цзы, они поспешили в комнату.

Взглянув на миску с лекарственной кашей на столе, они все поняли.

— Сяо Цзы, милая, ты вчера простудилась. Выпей это, и тебе станет легче.

Папочка взял у А-ма громко плачущую Сюань Цзы, которая махала ручками, прося воды, и посмотрел на свою жену-главу семьи, улыбаясь глазами с тонкими морщинками.

Сюань Цзы не чувствовала, что простудилась. У нее была только одна мысль:

«Я хочу пить».

Но папочка не дал ей возможности сказать, повернулся и передал ее Госпоже Генералу:

— Хуаньлан, посмотри, с этой малышкой все в порядке. Совсем не так серьезно, как ты говорила. По-моему, лекарство можно уже и отменить.

Сюань Цзы отчаянно закивала. В этих словах была истина.

— Нельзя, — Госпожа Генерал взяла дочь и покачала головой. — Лекарство нужно пить обязательно. А вдруг останутся осложнения? Ее брат…

Папочка бросил взгляд на свою жену-главу семьи и прервал ее:

— Разве это можно сравнивать… К тому же, твоя дочь в будущем пойдет на поле боя. Если ты так беспокоишься из-за маленькой болезни, что же будет потом?

Славящаяся своей боязнью жены Госпожа Генерал поспешно закивала:

— Супруг прав. Я сейчас же спрошу лекаря. Если можно, то отменим Сяо Цзы лекарство.

Если бы Сюань Цзы сейчас не была розовым комочком, она бы немедленно побежала на кухню приготовить папочке его любимую рыбу на пару, чтобы выразить свою благодарность.

Поэтому розовый комочек Сюань Цзы молча достала свой мысленный блокнотик и записала:

«Я должна папочке рыбу на пару. Как только смогу держать нож, приготовлю для него».

Затем ее пухлая ручка медленно поднялась и указала на чашку на столе. Хриплым детским голоском она произнесла:

— Матушка, воды.

Хотя матушка была дальше от чайника, она не стала просить папочку налить воды. Она берегла своего папочку.

Напившись воды, Сюань Цзы послушно сидела, ожидая, когда Государственный Наставник придет в Резиденцию Генерала вместе с Хэ Цзыянем.

Но она ждала и ждала, изо всех сил стараясь не заснуть около двух шичэней (четырех часов). Как бы А-ма ее ни уговаривала, она не ложилась спать.

Однако детская сонливость накатывала слишком сильно, и в конце концов Сюань Цзы пришлось ненадолго прикрыть глаза.

Сюань Цзы без конца повторяла себе: «Только ненадолго, вздремну совсем чуть-чуть», — и медленно закрыла глаза.

…

В итоге, когда она снова открыла глаза, наступил уже следующий день.

Сюань Цзы смотрела на лазурное небо, не находя слов, чтобы описать свои чувства.

Редкая возможность встретиться с Цзыянем была так безжалостно украдена Чжоу-гуном. Ее сердце сильно болело.

В отчаянии она позволила А-ма вынести себя из комнаты, в отчаянии грелась на солнышке с папочкой, в отчаянии пила сладкую кашу.

Только к вечеру Сюань Цзы пришла в себя. Она хорошенько подумала и вдруг почувствовала, что что-то не так.

Разве Цзыянь мог прийти в Резиденцию Генерала с Государственным Наставником под вечер, когда уже почти стемнело?

Поздним вечером? Это было маловероятно.

Неужели А-ма ее просто поддразнила?

С последней надеждой Сюань Цзы потянула папочку за одежду и спросила:

— Папочка, Цзы… Цзыянь-гэгэ (братец)…

— Хм… Твои братья? Они ушли заказывать одежду, — папочка подумал, что Сюань Цзы ищет своих родных братьев, и потрепал ее по головке. — Скоро им нужно будет идти на Весенний Пир, поэтому им нужна новая одежда. Через несколько лет, когда Сяо Цзы подрастет, она сможет пойти с братьями.

«Нет, не этот братец!»

Сюань Цзы снова взвыла в отчаянии.

Она совершенно не хотела видеть этого Бавана, который только и ждал, как бы устроить переполох!

— Папочка, мы вернулись.

Как нарочно, в это время в коридоре показались две фигуры — это были два молодых господина семьи Сюань.

Они шли в окружении слуг, один в белом, другой в золотом, очень заметные.

Тот, что был в белом, был немного выше, его лицо скрывала белая вуаль, расшитая золотыми рыбками. Он был одет просто и шел на шаг позади.

Тот, что был в золотом, шел впереди, держа в руке маленький веер. На лбу у него была повязка алого цвета с золотым узором, а одет он был в халат из снежного шелка, расшитый золотом — очень роскошно.

Судя по одному лишь наряду, нетрудно было догадаться, что этот юный господин жил на широкую ногу, стремясь стать первым «цветком богатства» в Наньчэне.

Сейчас этот маленький «цветок богатства» быстро подошел к папочке, при этом выказав своей младшей сестренке нескрываемое пренебрежение:

— Два дня не виделись, а наша младшая сестренка все такая же глупенькая на вид. Так она себе мужа не найдет.

— Нин'эр, что ты такое говоришь, — папочка посмотрел на своего неуправляемого второго сына и с улыбкой пожурил его. — Всего два дня прошло, разве младенец может так быстро вырасти?

«Цветок богатства» улыбнулся, ластясь к папочке, и сел рядом с Сюань Цзы, явно замышляя какую-то шалость. Сюань Цзы разгадала его намерения и поспешно попыталась отодвинуться.

Но ее ручки были слишком короткими, а сил — слишком мало, убежать она не могла.

Этот богатый Баван озорно улыбнулся Сюань Цзы, которой некуда было деться, протянул свои шаловливые ручки и ущипнул ее за пухлые щечки, поддразнивая папочку:

— Но я слышал, что младенцы меняются каждый день. Если в детстве плохо растут, то и повзрослев, не сильно изменятся.

Сюань Цзы сейчас не могла ни увернуться, ни возразить, оставалось только позволять брату-Бавану делать с собой что вздумается.

«Возмутительно, просто возмутительно! Семилетний мальчишка обижает младенца, которому всего сто с небольшим дней!»

— Ладно, ладно, давайте поговорим о Весеннем Пире, — папочка посмотрел на «дружных» брата и сестру, покачал головой и подозвал старшего сына, который стоял в стороне и наблюдал за сценой, усадив его рядом на кушетку. — Нашему Чэньлиню в этом году уже тринадцать, он достиг нужного возраста. В этот раз на Весеннем Пиру он сможет пойти в Яоюань. Там нужно будет соблюдать приличия, не…

«Яоюань?»

Сюань Цзы резко насторожилась.