Изгнание из поместья

Жухуа долго сидела на полу, размышляя. Неужели то, что она почувствовала, было… любовью к Цзи Хэну?

Неужели в ее сердце зародилось чувство, о котором она сама не подозревала?

Она тряхнула головой, пытаясь прогнать эти мысли. Нет! Это не любовь, а всего лишь чувство собственничества!

Взгляд Жухуа упал на разбегающихся насекомых. Внезапно ею овладела ярость. Она вскочила на ноги и начала давить их одного за другим, пока из раздавленных тел не потек сок. Только тогда она успокоилась.

Вскоре прибежала Афу.

— Госпожа, госпожа, что вы делаете?!

Жухуа безвольно облокотилась на Афу.

— Я была слишком жестока с Сыцзю? — спросила она с раскаянием.

Афу закусила губу и молчала, опустив голову.

Жухуа разразилась безумным смехом, пока на ее глазах не выступили слезы. Она словно обезумела.

— Что вы понимаете? — бормотала она. — Никто меня не понимает… Ни отец, ни ты… Никто…

Она, пошатываясь, вернулась в спальню, не переодевшись. На ее одежде остались следы жидкости, разлившейся из бочки, которую пнул Цзи Хэн.

Афу вздохнула. Она не знала, как утешить госпожу. По ее мнению, господин и так хорошо к ней относился! Но госпожа этого не замечала, ее сердце принадлежало другому…

После сегодняшнего происшествия все изменится…

—

В комнате старой госпожи.

Сыцзю мирно спала на мягкой кушетке. На ее нежных щеках еще не высохли следы слез.

Цзи Хэн сидел за круглым столом из грушевого дерева, сжимая кулаки. Он все еще не мог успокоиться.

Старая госпожа поправила шелковое одеяло, укрывавшее Сыцзю, и взяла у Чуньмань, жены дворецкого Дахуа, веер.

Она обмахивала внучку, надеясь облегчить ее страдания.

— Жестокая женщина, — пробормотала она, словно разговаривая сама с собой. — Кажется, я не ошиблась в ней.

Чуньмань, видя, как вздулись вены на лице Цзи Хэна, неловко улыбнулась.

— Что вы, госпожа, разве мать может не любить своего ребенка? Наверное, это какое-то недоразумение. Может, она послушала чьи-то наветы! Не стоит вам так волноваться, это вредно для вашего здоровья.

Цзи Хэн не мог выплеснуть свой гнев на Жухуа и не хотел, чтобы мать поссорилась с ней. Поэтому он подхватил слова Чуньмань.

— Да, верно! В ее комнате есть служанка Афу, которую она привезла с собой! Наверняка это ее рук дело!

Цзи Хэн прекрасно понимал, что Афу ни в чем не виновата. Она всего лишь выполняла приказ госпожи. Но ему нужно было как-то объяснить матери случившееся, не выдавая Жухуа.

Несмотря на гнев, он сохранял остатки рассудка.

Старая госпожа была мудрой женщиной и прекрасно все понимала. Но она решила закрыть глаза на это и поддержать сына. Что ей еще оставалось? Выгнать Жухуа?

Подумав, старая госпожа обратилась к Чуньмань:

— Выгони эту Афу и всех, кто был причастен к этому делу. Дай им денег и пусть убираются! Нечего им тут глаза мозолить! Даже не попытались остановить свою госпожу, не понимаю, для чего они вообще нужны. Уж не ужалил ли их тоже какой-нибудь скорпион?

Чуньмань поклонилась и вышла.

Цзи Хэн подумал, что, возможно, это и к лучшему. Если рядом с Жухуа не будет родных людей из Клана Гува, она, возможно, одумается.

Старая госпожа посмотрела на спящую внучку с нежностью.

— Хэн, — сказала она, — я очень люблю эту девочку. Может, оставить ее у меня? Я буду о ней заботиться.