Бабушка

Афу сглотнула и, плотно закрыв двери и окна, чтобы плач маленькой госпожи не разбудил остальных, вышла из комнаты.

Цзи Сыцзю еще не до конца проснулась. В ее глазах читалась сонливость, но еще больше — страх перед незнакомой обстановкой.

Жухуа взяла Сыцзю за руки и осторожно опустила в деревянную бочку.

Ядовитые насекомые, словно почуяв свежую добычу, бросились к девочке, быстро покрывая ее маленькое тело.

Змеи обвились вокруг Сыцзю, сдавливая ее так, что стало трудно дышать, не то что плакать! Ледяное, липкое прикосновение обжигало кожу. Маленькая змея, раскрыв пасть, безжалостно впилась в ножку Сыцзю, оставив два красных пятнышка, которые тут же почернели и начали расплываться.

К нападению присоединились скорпионы и многоножки. В ужасе Сыцзю впервые позвала: — Мама… мама…

Жухуа на мгновение замерла, но не вынула дочь из бочки. Она смотрела, как лицо ребенка белеет, потом краснеет, багровеет и, наконец, начинает темнеть…

Афу, стоя рядом, плакала от жалости, но Жухуа обрушилась на нее с гневной тирадой: — Что ты ревешь? По ней оплакиваешь или по мне? Если тебя трогает такая мелочь, как ты справишься с настоящими трудностями?

Афу знала, что госпожа сама проходила через подобные испытания в детстве, но тогда ей было уже пять или шесть лет, а не год, как маленькой госпоже. Впервые Афу показалось, что госпожа поступает необдуманно.

Когда Сыцзю потеряла сознание, Жухуа вынула ее из бочки с ядовитыми насекомыми и погрузила в ванну со специально приготовленным отваром из трав.

Сначала яд, затем противоядие. Повторяя эту процедуру, можно выработать устойчивость к токсинам.

Цзи Хэн поначалу ничего не знал. С наступлением холодов Сыцзю носила теплую одежду, скрывавшую следы укусов, а Жухуа следила, чтобы на лице дочери не оставалось никаких отметин.

Однако в Клане Цзи был еще один могущественный человек — старая госпожа Чоу Ань, мать Цзи Хэна и бабушка Сыцзю. Она была отнюдь не простой женщиной.

В молодости Чоу Ань была известным Мастером Инь-Ян, принадлежащим к императорской школе, где собирались небожители. Она лечила людей, провожала души умерших, творила добро.

Но, раскрыв слишком много небесных тайн, в старости она стала вегетарианкой и ушла в затворничество, не вмешиваясь в мирские дела.

Хотя ее здоровье пошатнулось, ее взгляд по-прежнему мог видеть сквозь людей.

Главы Клана Цзи были достойной парой — оба обладали необычными способностями.

Чоу Ань была категорически против решения мужа взять в семью Пусу Ваньли Жухуа. Она предсказала, что этот брак принесет несчастье.

Старый Цзи всегда безоговорочно доверял жене, но главы кланов уже договорились, дети познакомились, и отступать было бы бесчестно.

К тому же, Цзи Хэн, встретив Жухуа, потерял голову от любви и дни напролет тосковал по ней.

В конце концов, поддавшись на его уговоры, старейшина согласился на брак. Чоу Ань считала этот союз роковой ошибкой.

Чоу Ань, обычно не вмешивавшаяся в дела семьи, вдруг позвала дворецкого Дахуа и велела привести к ней Цзи Хэна.

Цзи Хэн пришел к матери, надеясь поговорить с ней по душам, но, увидев ее поникшее лицо и недовольное выражение, понял, что что-то не так.