Глава 1.1

Павильон Чусю (Хранилище Изящных Дев).

Завтра наступит торжественный день, когда избранные девушки будут представлены императору и знатным дамам дворца. Чтобы они предстали во всей красе, свежими и отдохнувшими после месяца изнурительной подготовки, матрона Фан дала пятидесяти оставшимся кандидаткам день отдыха.

Даже в выходной девушкам разрешалось лишь прогуливаться по территории павильона Чусю, и по прежнему запрещалось шуметь и нарушать порядок.

Самые величественные сооружения императорского города — три Великих зала, а павильон Чусю занимал лишь скромный уголок Западного дворца. Это был квадратный двор с открытой площадкой в центре, где наложницы отрабатывали походку и осанку. Вдоль карнизов главного зала и восточного и западного флигелей тянулись узкие клумбы с пионами — обычное украшение дворца.

В конце марта некоторые пионы уже распустились, а другие оставались туго свернутыми зелеными бутонами, круглыми и упругими, словно не желающими поддаваться еще не по-весеннему прохладному ветерку.

Яо Хуан делила южную комнату западного флигеля с четырьмя другими девушками.

Юные и нежные создания все как одна блюли чистоплотность, но после ночного отдыха пятерым в одной комнате становилось душновато.

Яо Хуан, поднявшаяся последней, оделась и заметила, что в комнате осталась лишь одна девушка, причесывавшаяся у зеркала. После минутного колебания она спросила:

— Не против, если я открою окно?

Чэнь Ин улыбнулась в зеркало, втыкая нефритовую шпильку в волосы:

— Конечно. Вода в кувшине уже наверное остыла — тебе лучше поскорее умыться.

Каждое утро служанки приносили большой кувшин горячей воды на пятерых, чтобы девушки могли умыться по очереди. Девушки, прошедшие столь строгий отбор, прекрасно понимали важность кроткого нрава и добродетели. Они никогда не ссорились из-за таких мелочей, как очередь за водой. Напротив, они ладили лучше, чем родные сестры.

Яо Хуан приподняла оконные створки, и яркий весенний свет хлынул внутрь, заставив ее прищуриться. Теплые лучи ласково согрели ее лицо.

У клумбы под карнизом стояла группа из восьми красавиц. Услышав звук открывающегося окна, они синхронно подняли головы.

В комнате Яо Хуан стояла с распущенными длинными волосами, рассыпавшимися по плечам — образ только что проснувшейся красавицы.

Ранний подъем считался основой добродетели для дочерей чиновников — самодисциплина требовалась даже в выходной, тем более во дворце.

Посмотрев в окно, несколько девушек многозначительно переглянулись. Их молчаливое презрение к Яо Хуан было очевидным. Однако другие застыли, очарованные ее румяным лицом, мягкой томностью только что пробудившейся красавицы, и на мгновение они забыли осудить ее за поздний подъем.

В конце концов в павильоне Чусю, где собрались красавицы со всей империи, Яо Хуан уже успела привлечь к себе внимание. Ее запоминающееся имя, вдохновленное пионами, и изящная фигура с тонкой талией сделали ее одной из самых узнаваемых девушек.

Прожив бок о бок с другими избранными целый месяц, Яо Хуан запомнила каждую в группе. Она улыбнулась им, затем закрепила оконную задвижку и повернулась, чтобы сесть на край кана* и обуться. Нижние створки окна естественным образом скрыли ее от любопытных взглядов снаружи.

П.п.: *Кан — часть системы отопления в Восточной Азии. Представляет собой лежанку, в которой циркулирует горячий воздух.

Чэнь Ин отвернулась от туалетного столика и, наблюдая, как Яо Хуан спокойно наливает воду из кувшина с непринужденностью человека, чувствующего себя как дома, не смогла сдержаться и прошептала:

— Разве тебе не страшно, что матрона Фан лишь притворяется, что дала нам передышку, а сама тайно следит за каждым нашим шагом? Оно того не стоит, если нас выгонят из дворца на этом этапе из-за такой мелочи.

Яо Хуан вздохнула:

— Если бы все было так просто…

Императорский отбор стал неожиданным объявлением дворца в прошлом году.

Для чиновников, живущих далеко от столицы, возможно, еще был шанс поспешно выдать дочерей замуж до прибытия указа. Но семья Яо, проживавшая в столице и не имевшая связей с высокопоставленными сановниками, узнала об этом лишь тогда, когда всем столичным чиновникам уже разослали официальные уведомления.

Более того, в указе прямо запрещалось выдавать дочерей замуж до завершения первоначального отбора.

Яо Хуан, известная в округе своей красотой, неизбежно попала в предварительный список.

Матроны и придворные врачи, наблюдавшие за процессом отбора, славились своей проницательностью — симулировать болезнь или изменить внешность было невозможно. Намеренно допускать серьезные ошибки тоже не имело смысла: это запятнало бы ее репутацию и подвергло бы родителей насмешкам за ее плохое воспитание.

Так Яо Хуан в одиночку вошла во дворец, слишком напуганная, чтобы устраивать проблемы в такой строгой обстановке.

В течение месячного обучения и проверки характера она ломала голову и предприняла три незначительных акта неповиновения — достаточно, чтобы намекнуть на свою непригодность к роли принцессы или наложницы, но сохраняя безупречную репутацию.

В первый раз Яо Хуан смело заявила матроне Фан, что одной миски риса ей недостаточно, и попросила добавлять по второй каждую трапезу.

Среди трехсот девушек, оставленных во дворце, она была единственной, кто осмелился попросить добавки.

Яо Хуан до сих пор помнила тихие смешки окружающих. К ее удивлению, матрона Фан лишь окинула ее взглядом с головы до ног — и согласилась!

Во второй раз, чувствуя беспокойство от атмосферы, похожей на тюремную, Яо Хуан решила выплеснуть эмоции, практикуя кулачный бой во дворе.

Ее отец, военный, искусный в фехтовании и копейном бою, обучал ее старшего брата. Яо Хуан, будучи энергичной от природы, присоединялась к ним и даже освоила основы с неплохой техникой.

Увы, в павильоне Чусю не было ни мечей, ни шестов, поэтому ей пришлось ограничиться упражнениями без оружия.

Ее импровизированное выступление шокировало других девушек, и служанка тут же доложила об этом матроне Фан.

Та быстро явилась:

— Что это ты делаешь? — строго спросила она.

Яо Хуан изобразила невинное выражение лица:

— Мне кажется, я поправилась. Нужно немного подвигаться, чтобы похудеть.

Матрона Фан оценивающе взглянула на ее фигуру:

— Сейчас у тебя идеальные формы. Дальше поправляться не стоит. Однако кулачный бой может случайно навредить другим, поэтому давай лучше уберем одну миску риса.

Яо Хуан: «…»

Для других отобранных девушек даже малейшее отклонение от ожиданий матроны Фан означало немедленное изгнание из дворца без права на объяснение или исправление. Но когда дело касалось Яо Хуан, матрона Фан проявляла несвойственную снисходительность.

К тому времени, когда число девушек сократилось до ста, Яо Хуан начала просыпать и неизменно оказывалась последней на ежедневных сборах.

Матрона Фан отвела ее в сторону и мягко заметила:

— Умение хорошо есть и спать — это благословение. Опоздания допустимы, но постоянно опаздывать ни в коем случае нельзя. Если ты нарушишь даже это простое правило, другие могут заподозрить, что ты намеренно проявляешь неуважение к императорской семье и саботируешь отбор. Если такие слухи дойдут до знатных особ, всю твою семью могут обвинить в непочтительности.