Глава 1. Маленькая обманщица (1)

Перед лотком с мясными лепёшками Старого Су выстроилась длинная очередь. Манящий аромат витал в воздухе, заставляя прохожих невольно оглядываться. Были и чужеземцы, пришедшие на запах.

Маленькая фигурка стояла в очереди за лепёшками, медленно продвигаясь вперёд вместе с остальными. Время от времени девочка поднимала рукав, чтобы вытереть слюнки, набежавшие от предвкушения, чем вызывала смех окружающих, особенно громкий у девушки позади. Солнце медленно поднималось к зениту, и вот, наконец, перед ней осталось всего двое. Внезапно малышка обернулась и, прищурившись, улыбнулась девушке, стоявшей за ней – красивой, с изящными чертами лица, и по одежде которой сразу можно было определить, что она служанка из богатого дома.

— Сестрица, а сколько лепёшек ты будешь брать?

Девушка опешила. Только сейчас она заметила, что, хотя тельце у ребёнка и было худеньким, голова казалась непропорционально большой. А вкупе с круглыми, большими и чёрными глазами это создавало обманчивое впечатление пухлости и делало её необычайно милой, похожей на колобок.

— Десять штук, — с улыбкой ответила она, обращаясь к малышке, как к ребёнку. Она уже хотела спросить, как её зовут, но та уже отвернулась.

Перед ней больше никого не было.

— Дядюшка Су, заверните мне пять штук, и побольше соуса, — громко сказала девочка-колобок.

— Будет сделано!

Значит, она знакома с хозяином. Эта мысль промелькнула в голове у девушки, как и у других покупателей. Хозяин лавки, иноземец с густой бородой, уже ловко заворачивал пять лепёшек в высушенные листья лотоса.

Девочка-колобок взяла свёрток и снова громко сказала: — А моей сестрице ещё десять. — И, обернувшись к девушке, спросила: — Верно, сестрица?

Перед таким напором устоять было невозможно, и девушка поспешно кивнула, вторя ей: — Да, хозяин, заверните мне ещё десять.

Хозяин, ответив согласием, опустил в масло заготовки из теста. Под шипение масла он взял лист лотоса и начал заворачивать лепёшки для девушки.

— Сестрица, я побежала! — на лице девочки-колобка появились две круглые ямочки, она помахала девушке рукой и бросилась прочь. Та даже не успела ответить, лишь покачала головой и усмехнулась.

Девочка-колобок не заплатила, но, похоже, никого это не смутило, пока…

— Пятнадцать штук, семьдесят пять медяков, — сказал хозяин, протягивая девушке завёрнутые лепёшки.

Девушка замерла, не успев достать деньги, и удивлённо посмотрела на хозяина: — Но я же брала только десять…

Услышав это, хозяин нахмурил густые брови, и от его недавней доброжелательности не осталось и следа. Он выглядел устрашающе: — А ещё пять штук для твоей сестрёнки! — Он решил, что перед ним любительница поживиться за чужой счёт.

— Она не моя сестрёнка. Она… разве она не знакома с вами… разве она не назвала вас… дядюшкой Су? — девушка опешила, в голове помутилось, и появилось смутное ощущение, что её втянули в какую-то ловушку.

— Чушь! — хозяин с силой хлопнул ладонью по разделочной доске, подняв облачко муки. — Спроси у любого, все знают, что я — Су Кэха! — Внезапно он повернулся к окружающим и спросил: — Народ, вы же слышали, как эта девчонка сказала, что эта девушка – её сестра? И эта девушка не возражала, а согласилась, верно?

Тут же со всех сторон послышались голоса поддержки. Очевидно, те, кто слышал их разговор, решили, что девочка-колобок пришла вместе с девушкой.

— Врёте, я её совсем не знаю, вы… вы… — девушка и подумать не могла, что, всего лишь покупая лепёшку и случайно заговорив с девчонкой, окажется в таком затруднительном положении. От взглядов и перешёптываний ей стало так не по себе, что она едва не расплакалась. Но она не привыкла сдаваться и не собиралась так просто попадаться в чужие сети. В отчаянии она гневно сверкнула глазами и выпалила: — Но когда она назвала вас дядюшкой, вы ведь тоже не возразили?

Су Кэха запнулся, хотел было возразить, но тут услышал, как кто-то крикнул, что лепёшки подгорели. Он поспешно схватил бамбуковое сито и принялся вылавливать из котла подгоревшие лепёшки, проклиная всё на свете. Девушка же не воспользовалась моментом, чтобы уйти, а осталась стоять в стороне, ожидая, пока он освободится, чтобы продолжить спор.

Оставим их препирательства и вернёмся к девочке-колобку, которая, прижимая к себе пять ещё горячих лепёшек, стрелой помчалась на противоположную сторону улицы и на углу была схвачена худой рукой и затянута в безлюдный переулок.

— Яэр, быстрее! Быстрее! — хозяйка руки, не мешкая, положила на землю аккуратно завёрнутые лепёшки и принялась стаскивать с неё одежду.

Девочка-колобок, помогая ей снять верхнее платье, сказала: — Цайцай, я хочу пампушку и жареную курицу.

Цайцай тоже была девочкой, на голову с лишним выше девочки-колобка. Хотя черты лица у неё были довольно миловидными, но из-за бледности и худобы она не вызывала такого умиления, как девочка-колобок. Она ловко надела снятую с неё одежду. На девочке-колобке платье сидело немного длинновато, а на Цайцай, наоборот, было коротким, обнажая запястья и лодыжки. Но она не обратила на это внимания, лишь велела: — Ты скорее возвращайся. Увидишь Лайцзы и его шайку – обходи стороной. Если заденут – терпи, я вернусь и разберусь с ними!

— Знаю, — девочка-колобок надела рваную одежду Цайцай, подняла лепёшки и с улыбкой кивнула.

Цайцай потрепала её по голове и побежала прочь. Уже выбегая из переулка, она услышала, как девочка-колобок крикнула ей вслед: — Цайцай, пампушку и жареную курицу!

— Надоеда! — Цайцай убежала, не оборачиваясь.

Девочка-колобок, проводив взглядом Цайцай, жадно вдохнула аромат лепёшек, доносившийся сквозь сухой лист лотоса, погладила урчащий живот и осторожно направилась в бедный квартал в западной части города.

На самом деле девочку-колобка звали Цзи Сяо Танъюань, а Цайцай носила фамилию Мэй, и все знакомые звали её Мэй Ганьцай – так же, как и Сяо Танъюань, это прозвище она получила за свою внешность. Хотя Мэй Ганьцай и выглядела намного старше Сяо Танъюань, на самом деле разница в возрасте у них была всего год. Просто одна не росла, а другая росла слишком быстро. В результате шестилетняя Сяо Танъюань выглядела на пять, а семилетняя Мэй Ганьцай – на десять. Мэй Ганьцай подобрала Сяо Танъюань два года назад на храмовом празднике, когда та отнимала еду у бродячей собаки. С тех пор Мэй Ганьцай таскала за собой этот "хвостик", и вместе они, обманывая и попрошайничая, то сытые, то голодные, как-то дожили до сегодняшнего дня.

В Чанъане было немало сирот, особенно в бедном квартале в западной части города. Конечно, им не раз доставалось, и еду у них часто отнимали. Мэй Ганьцай не раз дралась из-за этого. В драке она была отчаянной и бесстрашной, и со временем её стали побаиваться не только дети, но и взрослые. После этого их жизнь стала немного полегче. Конечно, в драках Сяо Танъюань была только обузой. Однажды Мэй Ганьцай, спасая её, была тяжело ранена и чуть не погибла. После этого Сяо Танъюань чётко осознала свою бесполезность и научилась думать, избегать опасностей и использовать свои сильные стороны, например, миловидность. Практика показала, что это срабатывает безотказно.