Глава 8

Глава 8

Цзян Сяоюнь жила в доме Лайцзы, и теперь, приехав в деревню, Цзян Маоянь тоже остановился у него.

Лайцзы, конечно же, был рад принять у себя брата и сестру. Ведь каждый раз, приезжая, Цзян Маоянь привозил им кучу подарков, даже игрушки для детей — машинки, какие бывают только у городских ребят, а не просто комки глины, с которыми играли местные детишки.

Разумеется, Цзян Маоянь не забыл и о семье Лайцзы — всем, от мала до велика, он привез подарки, надеясь, что они будут хорошо заботиться о его сестре.

По крайней мере, в прошлой жизни, когда Цзян Маоянь приезжал сюда, семья Лайцзы не вызывала у него никаких подозрений.

Больше всех радовалась жена Лайцзы. Раньше муж частенько её поколачивал, но теперь, когда у них гостил Цзян Маоянь, Лайцзы немного сдерживал себя.

Хозяйка, которая уже несколько дней не видела побоев, была безмерно благодарна мужу. Цзян Сяоюнь, наблюдая за этим, лишь молча качала головой — этот случай был безнадежен.

— Ты что, совсем равнодушная стала к хозяйке этого дома? Только что Лайцзы на неё кричал, а ты даже не заступилась, — удивился Цзян Маоянь. Раньше сестра была не такой, её всегда расстраивали чужие страдания.

— Ой, — Цзян Сяоюнь отпила воды и равнодушно ответила. — Даже Будда помогает только тем, кому суждено. Что уж говорить обо мне, простой смертной.

Цзян Маоянь не успел спросить сестру, почему она стала такой черствой, как его внимание привлекла вода, которую она пила. Ему стало жаль сестру.

В этой бригаде не было колодца, и все брали воду из канавы, выбирая места, где вода казалась чище.

Овощи и одежду мыли в одном и том же пруду, что говорило о плачевном состоянии санитарии.

Цзян Сяоюнь всегда кипятила воду, которую приносила из канавы, но даже за это члены бригады считали её слишком привередливой.

Цзян Маоянь решил, что должен что-то сделать, и отправился к командиру бригады.

— Что? — Командир обрадовался. — Ты хочешь за свой счет вырыть нам колодец?

— У меня здесь нет знакомых, командир, поиском бригады для рытья колодца займитесь, пожалуйста, вы, — с улыбкой сказал Цзян Маоянь. — Как скоро колодец будет готов?

— Не волнуйтесь, я знаю одну бригаду, они за три дня управятся, — ответил командир, но тут же, словно засомневавшись, добавил: — Вот только с питанием этих рабочих за эти три дня…

Цзян Маоянь понял, о чем речь: — Не беспокойтесь об этом. Я знаю правила: если просишь людей поработать, нужно их хорошо кормить. Всё оплачу.

После того как Цзян Сяоюнь отчитала командира из-за сватовства, он всё хотел найти повод проучить её. Но теперь, когда Цзян Маоянь решил профинансировать строительство колодца, командир подобрел и, встречая Цзян Сяоюнь, приветливо улыбался.

Дом семьи Хань. Хань Чжэнчжэн, закончив работу, вернулась домой обедать и услышала, как мать вздыхает.

— Мам, что случилось?

— Да вот, твоя подруга, Цзян Сяоюнь, точнее, её брат, решил вырыть нам колодец.

— Это же хорошо, — сказала Хань Чжэнчжэн. Всё это время она избегала Цзян Сяоюнь, потому что та призналась ей в своих чувствах, чем очень напугала девушку, и теперь Хань Чжэнчжэн боялась с ней разговаривать.

— Теперь все знают, что у неё семья богатая. Вон, даже из соседней бригады свататься приходили. Эх, столько людей вокруг Цзян Сяоюнь увивается, будет ли у твоего брата шанс? — переживала мамаша Хань.

— Мам, Сяоюнь не нравится мой брат. Она тогда так разозлилась, забудьте вы об этом, — сказала Хань Чжэнчжэн, вымыв руки и садясь за стол.

В этот момент вошел папаша Хань: «Дело не в том, нравится она ему или нет. Разве в таких делах можно позволить девчонке самой решать? Вот и хорошо, что её брат приехал, надо с ним поговорить. Наша семья в бригаде считается довольно зажиточной, мы с твоей матерью всю жизнь трудились не покладая рук, жили экономно. Если Цзян Сяоюнь выйдет замуж за нашего сына, будет жить как у Христа за пазухой. Её брат должен это понимать».

Взяв у командира пачку красного сахара, родители Хань Чжэнчжэн бережно завернули её в несколько слоев промасленной бумаги и обвязали красными нитками.

— Мам, если они откажут, сахар обязательно забери обратно, его еще отдавать надо, — напомнил старший брат Хань.

— Не волнуйся, сынок, всё получится, — радостно ответили родители и отправились к дому Лайцзы, где застали Цзян Маояня за работой.

Цзян Маоянь, открыв бутылочку синих чернил, грыз колпачок от перьевой ручки, размышляя над статьей. Он никак не мог придумать, что писать дальше, и это его раздражало.

Увидев перьевую ручку в руках Цзян Маояня, мамаша Хань смутилась. Она слышала, что перьевые ручки — вещь дорогая, не каждому по карману.

Папаша Хань одернул жену: «Чего ты боишься! Есть и дешевые ручки, на черном рынке можно за пару юаней купить. Ты подумай о нашем сыне, ему уже двадцать пять, а он всё еще не женат. Парень работящий, хороший, ему нужна красивая жена из города».

«И правда, — подумала мамаша Хань, — наш сын еще своего добьется, чего нам стесняться?»

С такими мыслями они подошли к Цзян Маояню и постучали по столу.

Цзян Маоянь поднял глаза. Его мыслительный процесс был прерван, и он был недоволен.

— Вы старший брат Цзян Сяоюнь? Дело вот в чем: мы родители Хань Чжэнчжэн. Вы наверняка слышали о Хань Чжэнчжэн, она лучшая подруга Цзян Сяоюнь здесь, в деревне.

Цзян Маоянь, конечно же, знал Хань Чжэнчжэн. В прошлой жизни, когда он приезжал сюда, он тоже встречался с её родителями. А после смерти его сестры Хань Чжэнчжэн попала в больницу, и семья Цзян Маояня даже навещала её.

Семья Хань была очень хорошей. В прошлой жизни, когда он приезжал сюда расследовать обстоятельства гибели сестры, он жил у них.

— Здравствуйте, дядя и тётя, — Цзян Маоянь тут же сменил гнев на милость и пригласил их сесть.

—

— Гу Хэ, ты так быстро справился? — Цзян Сяоюнь, таща за собой мотыгу, проходила мимо и увидела, что Гу Хэ уже прополол несколько му земли.

«Вот это скорость! Просто невероятно!» — подумала она.

Гу Хэ смущенно улыбнулся и сказал, указывая на мотыгу: — Мотыгу нельзя так таскать, она сломается.

— А что делать? У меня плечи нежные, мотыгу носить больно, — честно призналась Цзян Сяоюнь.

Эти слова прозвучали двусмысленно, и Гу Хэ, опустив голову, продолжил работать молча.

— Ты мои часы не видел? — Цзян Сяоюнь уже несколько раз обошла все места, где сегодня была, но так и не нашла часы.

Потом она вспомнила, что утром проходила здесь, и решила поискать еще раз.

Видя, что Цзян Сяоюнь подошла ближе, Гу Хэ поднял голову и ответил: — Нет, не видел. Если увижу, обязательно отдам.

Но его кое-что удивило: — А почему ты их всё время теряешь?

Цзян Сяоюнь вдруг протянула руку перед лицом Гу Хэ. Она тоже была расстроена этой проблемой: — Видишь, какое у меня запястье тонкое? Вот часы и спадают.

Гу Хэ: «…»

Легкий, как шелк, рукав её блузки, подхваченный ветром, соскользнул с тонкого белого запястья, обнажив нежную кожу.

Гу Хэ покраснел, отступил на несколько шагов, почесал затылок и молча принялся за работу.