Враги встречаются на узкой тропе (Исправлено) (Часть 1)

Враги встречаются на узкой тропе (Исправлено)

Какая мать сможет хладнокровно бросить своего ребёнка, ещё завёрнутого в пелёнки?

Глядя на улыбающееся спящее личико Мяо Эра, я думала о том, как было бы хорошо всю жизнь наблюдать за ним: как он, словно щенок, ползёт к своей энян, как женится, рожает детей, как я помогаю ему нянчить его сына — моего внука… Какое бы это было удовлетворение! Думая об этом, я так сильно захотела, отчаянно захотела никогда не покидать его, всю жизнь дарить ему тепло, заботиться о нём…

Но что нас ждёт, если мы вернёмся в Столицу?

Никакой связи несколько месяцев, его молчание и безразличие — почему? Неужели та наложница заставила его забыть? Забыть о своём новорождённом сыне, и даже… обо мне?

Не верю, убейте меня — не поверю. Та нежность была незабываемой, она глубже, чем клятвы любви, крепче гор и вечнее небес, её невозможно стереть. Он ведь ради ребёнка прошёл через испытание, как он мог отказаться от нас!

Мне так страшно, так страшно.

Сейчас в моей голове словно тысячи верёвок сплелись в узел: не разрубить, а чем больше пытаешься распутать, тем сильнее запутываешься.

Он ведь обещал мне, что в этой жизни у него буду только я одна.

Только для меня одной играть на флейте сяо, только мои шутки слушать, только со мной вместе стареть… Почему ты женился на другой?

Я немного ненавижу… нет, я сильно ненавижу, очень сильно.

Но я даже не знаю, на кого направлена эта ненависть — на него или на саму себя?

Какой же ты бессердечный! Где ты был, когда я была так уязвима?

Мяо Эр ещё не видел тебя. Неужели ты не хочешь увидеть его, не хочешь подержать его на руках?

Вернувшись в Столицу, я увидела всё ту же картину: те же городские башни, та же суета, шум и процветание.

Только моё настроение совершенно не соответствовало этой атмосфере.

А твоё настроение, твоя жизнь — всё по-прежнему, да? Какой же ты жестокий! Жестоко бросил нашего милого Мяо Эра.

Подумать только… на самом деле, я ничем не лучше его отца.

Хе-хе, такая же бессердечная.

Я услышала пронзительный плач Мяо Эра, каждый звук, словно острый меч, пронзал моё сердце. Больно, очень больно.

Но я не обернулась. Я боялась, что если обернусь, то уже не смогу уйти.

Я сказала себе: если он ещё помнит нас, я позволю им, отцу и сыну, воссоединиться. Если нет — я больше никогда не вернусь.

Как же хлопотно женщинам в древности выходить из дома! Вот бы переодеться мужчиной.

Жаль, ах, жаль, у мужчин династии Цин полголовы выбрито. Что же мне делать?

Неужели мне придётся срочно побриться?

Эм… тогда Мяо Эр, увидев меня в следующий раз, испугается и заплачет.

Фух… Всю дорогу от Шаньси до Столицы я шла пешком, дрожа от страха. Как же устали мои ноги!

Кажется, я похудела. (Попробуй сама столько пройти! Странно было бы не похудеть! И почему я выбрала идти пешком? Может, стоило нанять паланкин, ничего бы не случилось. Всё равно носильщиков много, не ограбили бы!) В Столице даже простой люд выглядит лучше меня. Теперь, похоже, никто и не подумает, какой блистательной Фуцзинь я когда-то была.

Я давно не отдыхала, устала и проголодалась. Увидев впереди уличный лоток, я рухнула за столик и, не поднимая головы, прокричала:

— Хозяин, пять баоцзы, тарелочку закуски…

Наверное, я действительно умирала с голоду. Я совершенно потеряла человеческий облик, не говоря уже о манерах, подобающих Фуцзинь. Я жадно ела, не обращая внимания на взгляды окружающих и не беспокоясь, встречу ли знакомых.

А если и встречу — пусть! Пусть этому бессердечному будет стыдно! Кто просил его бросать нас с сыном?

— Ик! — Я громко рыгнула. Наконец-то поела.

— Малый, счёт!

— Две медные монеты, госпожа, — паренёк-официант чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Так мало? Хе-хе, этот человек совсем не умеет вести дела. Смотри-ка, какое оживлённое место, бери хоть десять медяков — никто и слова не скажет… Эх.

Я вздохнула, глядя на него.

Он с недоумением посмотрел на меня, но мне было лень объяснять. Я полезла в карман за деньгами, чтобы расплатиться и идти дальше.

Но… кажется… как же так… У меня совсем нет денег?

Чёрт! Я так долго голодала, деньги кончились ещё вчера! Боже мой, я совсем забыла об этом, добравшись сюда!

Проклятье! Моя невнимательность меня когда-нибудь погубит.

У-у-у… Бедная я! Я не хотела ехать в паланкине не из гордости, а потому что у меня действительно не было денег…

У меня есть дурная привычка: я не хотела брать деньги, оставленные Инь Сы, не хотела принимать помощь от старика-крёстного. Я тайком спустилась с горы и заложила часть своих украшений. Теперь думаю: какая же я транжира! Зачем было отказываться от денег из-за какой-то пустой гордости?

И что теперь делать?

Только что я думала, что с меня взяли слишком мало, а теперь у самой ни гроша. Поела и не заплатила… Надо бы дать себе пощёчину.

Боже, спаси меня! Я больше никогда так не буду!

Но бог не услышал моих молитв. Взгляд хозяина становился всё тяжелее. Кажется, он меня раскусил. Чёрт побери, неужели он часто видит таких, как я?

Но я же не нарочно! Эх.

— Хозяин, я… — Я попыталась изобразить жалкий вид, надеясь вызвать сочувствие.

— Госпожа, у вас нет денег заплатить? — Он сел напротив меня.

Похоже, с торговцами шутки плохи.

Я честно кивнула:

— Да.

— Так позовите своего мужчину, пусть заплатит! — Его? Чтобы достопочтенный бэйлэ пришёл сюда платить за ту, что поела за чужой счёт? Хоть я и злилась на него, хотела его опозорить, но я никак не могла этого сказать. Нет, абсолютно нет.

— У меня нет мужчины, — выпалила я, не подумав.

Он усмехнулся:

— Так вы вдова?

Вдова? Упасть не встать! Слышать это было неприятно, но я подыграла:

— Да, да, — добавив плаксивые нотки в голос.

Услышав это, все работники вокруг вдруг столпились?

Их улыбки заставили меня покрыться мурашками. Неужели…

Я инстинктивно прикрыла грудь. Мамочки, неужели я попала в нечестную лавку?

— Госпожа, вы наверняка образованная дама, не так ли? — Подошёл и сам хозяин лавки. Что? Почему эта фраза так разрушает атмосферу?

(Автор: Неужели ты действительно хотела, чтобы что-то случилось? Ли Эр: Я была неправа!)

— Я? — Я не поняла, к чему он клонит.

— Да. Говорят, женщины Цзяннани очень талантливы. Госпожа ведь тоже?

При чём тут это? Моя одежда, моя манера держаться, мой говор — что во мне напоминает образованную даму? К тому же, в этом обществе не так-то легко встретить талантливую женщину, это же эпоха восьмичленного стиля.

Увидев моё недоумение, он продолжил:

— Не буду скрывать от госпожи, три года назад я видел вас на Празднике Фонарей. Вы тогда отвечали на стихотворение.