Глава 3 (Часть 1)

Из-за изящных туфелек на моих ногах карабкаться по стене было крайне неудобно.

Я осторожно пробиралась к дому Се Юсина и, собираясь спрыгнуть с крыши, запуталась в юбке. Я полетела вниз, как облако, ожидая болезненного падения, но вдруг оказалась в чьих-то объятиях.

Открыв глаза, я увидела Се Юсина. Его глаза были красными, полными слез, и он смотрел на меня с удивлением. Я не знала, что сказать, но вдруг заметила красный след на его лице.

— Они ударили тебя по лицу?! — воскликнула я.

Он опустил глаза, ничего не отвечая. Передо мной промелькнули образы Се Юсина: как он серьезно называл мне свое имя, как верил, что я стану лучшей убийцей, как в его глазах сияли звезды...

В груди защемило. Я подняла руку и коснулась красного следа на его лице.

— У И, почему ты плачешь? — услышала я вздох Се Юсина.

Я дотронулась до своих щек — они были мокрыми от слез. Но почему я плачу? Ведь это Се Юсин потерял мать, это его высекли, это ему никто не помог. Почему же плачу я?

Не в силах разобраться в своих чувствах, я решила просто отмахнуться от них.

— Какое тебе дело, что я плачу?! — резко бросила я Се Юсину. Но тут же пожалела о своих словах. Ему и так сейчас плохо, зачем же я еще и грублю?

Смягчив голос, я заговорила так же нежно, как моя мама:

— Се Юсин, если хочешь плакать — плачь.

— Мужчина не должен плакать, — горько усмехнулся он.

Если бы моя мама умерла, я бы выплакала все глаза. Понимая, что он просто пытается быть сильным, я закрыла ему глаза ладонями.

— Теперь можешь плакать. Никто не увидит.

Се Юсин рассмеялся. Не знаю, над моей наивностью или над моими попытками спрятать очевидное. Я немного смутилась, но вдруг мои руки стали влажными от его слез.

Се Юсин плакал беззвучно. Если бы не влага на моих ладонях, я бы и не догадалась. Я не могла знать, как ему тяжело, но, видя его таким, чувствовала острую боль в сердце.

Я совсем забыла, что он все еще держит меня на руках. Се Юсин обнял меня крепче и прошептал мне на ухо:

— У И, у меня теперь никого нет.

Боль в моем сердце усилилась, и слезы снова хлынули из глаз. Я всхлипнула и произнесла совсем неподходящие слова:

— Се Юсин, у тебя есть я.

Он убрал мои руки от своего лица и посмотрел прямо на меня. Я вдруг вспомнила, что на мне макияж, который наверняка размазался от слез. От стыда я уткнулась лицом ему в грудь и потерлась о белую ткань, пробормотав:

— Не смотри на меня.

Я слышала, как бьется его сердце, чувствовала, как его руки обнимают меня еще крепче. Он прошептал:

— У меня есть ты… — и, кажется, улыбнувшись, спросил: — У И, хочешь, я расскажу тебе одну историю?

Глава 3

Более десяти лет назад в Сюйчжоу, городе, известном своей любовью к искусству и изяществу, жила музыкантша по имени Гу Юэнян. Она была мастером на все руки, но особенно преуспела в музыке, играя на юэцине лучше всех в городе.

Ей было всего восемнадцать, когда она впервые выступила на сцене самого известного увеселительного заведения Сюйчжоу — Юйлуофан. Обычно начинающие музыканты играют известные мелодии, и если исполнительница хороша собой, то нежные звуки музыки привлекают внимание молодых господ, которые осыпают ее цветами и деньгами или приглашают в свои покои для частного выступления. Так музыкантши завоевывают себе место и обеспечивают возможность выступать в будущем. Но Гу Юэнян поступила иначе. В свой первый выход на сцену она сыграла собственную композицию.

Эта мелодия для хуциня называлась «Сладкий сон о желтом просе» и рассказывала фантастическую историю. Один студент, направляясь в столицу на экзамены, остановился на ночлег в гостинице, принадлежащей бессмертному. Бессмертный предложил ему отведать каши из желтого проса. Студент задремал, положив голову на фарфоровую подушку, и ему приснился сон. В этом сне он блестяще сдал экзамены, сделал головокружительную карьеру и женился на девушке из благородной семьи. Он прожил долгую и счастливую жизнь, окруженный детьми и внуками, но в старости заболел неизлечимой болезнью и умер. Проснувшись, студент понял, что все это был лишь сон, а каша из желтого проса, которую готовил бессмертный, еще не успела свариться.

«Богатство и слава — всего лишь сладкий сон о желтом просе, мимолетное видение. Прошлое ушло безвозвратно, и некому поведать о своей печали». Ей было всего восемнадцать, но она смогла создать такую трогательную и печальную мелодию.