Недружелюбный брат (Часть 1)

На рассвете, когда первый золотой луч солнца проник в опочивальню, бывшая Доу Коу, а ныне Айсис, проснулась.

Вернувшись сюда всего несколько дней назад, она еще не привыкла ни к новому окружению, ни к новому телу, поэтому сон ее был чутким.

Как только она села на широкой роскошной кровати, несколько служанок тут же подошли, чтобы помочь ей одеться и умыться.

Все они были красивые и почтительные, одетые в длинные белые льняные платья, с ярко подведенными глазами. Их гладкая темная кожа сияла молодостью и здоровьем.

Служанки принесли к кровати Айсис глиняные чаши с изысканной резьбой, наполненные водой и белоснежным молоком, гребни, кувшинчик с ярко-зеленым растительным соком. Старшая служанка низко поклонилась.

— Ваше Величество, вы просыпаетесь очень рано последние несколько дней. Вас потревожили звуки шагов служанок? — заботливо спросила Алия, самая преданная служанка Айсис.

— Нет, я хорошо спала, — Айсис улыбнулась Алии, встала, поправила длинные волосы и направилась к просторной террасе.

Занавеси, закрывающие террасу, были уже открыты. Свежий утренний воздух, смешанный с влагой Нила и ароматом пустыни, наполнил комнату. В нем чувствовалась давно забытая, родная нота. Как же хорошо!

Это было место, где она когда-то жила. Она снова стала собой прежней.

Хотя с течением времени воспоминания об этой жизни превратились в едва уловимые тени, и многие детали стерлись из памяти, глубокая привязанность к этой земле не угасла. Именно эта сильная, запечатленная в сердце любовь дала ей возможность вернуться.

Хвала великому Осирису! Она наконец вернулась в место, по которому тосковала даже во сне.

Когда в голове привычно промелькнула благодарственная молитва богу, Айсис невольно улыбнулась. Кажется, полностью вернуться к прежней себе — лишь вопрос времени.

Алия сразу заметила хорошее настроение царицы и тоже повеселела. В последнее время Айсис была очень расстроена тем, что ее брат Мемфис избегал разговоров об их свадьбе, и давно не улыбалась. Это очень беспокоило Алию.

— Чем вы желаете умыться сегодня утром: молоком или соком алоэ с хной?

— Молоком. И еще, перед завтраком не нужно красить губы. Только глаза подведите.

Губная помада делалась из красной охры с добавлением жира. Хоть она и не была ядовитой, есть ее было неприятно. Подводка же не только украшала, но и защищала от солнца и мелких насекомых, поэтому Айсис привыкла подводить глаза сразу после пробуждения.

— Как прикажете, Ваше Величество, — покорно ответила Алия.

Затем служанки осторожно помогли Айсис надеть белую тунику, украшенную золотом. Туника плотно облегала фигуру от груди до щиколоток, подчеркивая изящные формы Айсис.

После того как Айсис оделась, умылась и подвела глаза, Алия мягко уговорила ее нанести тени из малахита, которые сделали ее и без того темные, глубокие глаза еще более загадочными и притягательными.

— Будете ли вы сегодня надевать нагрудное украшение, Ваше Величество?

— Нет, — Айсис сама надела золотой браслет в форме кобры — ее любимого животного. Искусный мастер придал украшению изящные, словно живые изгибы.

— Этого достаточно.

— Ваше Величество, — с неодобрением в голосе произнесла Алия, — вы особа царских кровей, как можно носить только одно украшение?

— Хорошо, тогда выбери мне еще что-нибудь, — Айсис не возражала, предоставляя заботливой Алии право решать такие мелочи.

Алия внимательно посмотрела на царицу, убедившись, что та спокойна и не сердится, и сказала: — Вам нужно надеть хотя бы ожерелье или нагрудное украшение. Разве вы раньше не любили эти сверкающие, прекрасные вещи? Почему же теперь они вам не нравятся?

Айсис надела ожерелье из изумрудов, лазурита, агата, аметиста и разноцветной глазурованной керамики.

— Нет, они мне по-прежнему нравятся, Алия. Просто иногда хочется изменить привычкам, попробовать что-то новое.

— Попробовать что-то новое? — Внимательная Алия почувствовала скрытый смысл в словах царицы. Будучи ближайшей служанкой, она заметила, что в последние дни Айсис вела себя странно.

Однако Алия не стала ломать голову над причиной перемен в настроении Айсис, ведь она была очевидна: фараон Мемфис увлекся какой-то золотоволосой девушкой, откуда ни возьмись появившейся, и проявлял к ней небывалый интерес. Айсис страдала.

Видя, что сегодня утром царица в хорошем настроении, Алия решила воспользоваться моментом и поговорить с ней, но ее слова прервал внезапно вошедший Мемфис.

— Сестра, тебе лучше?

Брат Айсис, Мемфис, словно вихрь, ворвался в ее покои.

Мемфис был родным братом Айсис. С детства они были очень близки, и Мемфис всегда мог свободно входить и выходить из покоев сестры.

Айсис встала, вышла из круга служанок, подошла к Мемфису, подняла голову и, заглянув в лицо брата, с радостью ответила: — Мне гораздо лучше, спасибо. Я так рада, что ты пришел так рано.

Это была вторая встреча Айсис с Мемфисом после ее «возвращения».

В первый раз, несколько дней назад, когда она только «вернулась» и слегла из-за плохого самочувствия, Мемфис навестил ее. Айсис была в полудреме и помнила лишь, что брат недолго постоял у ее кровати и быстро ушел.

Увидев его снова, Айсис с радостью оглядела брата с головы до ног.

Мемфис нахмурился и сделал пару шагов назад. — Сестра, не смотри на меня так.

Айсис улыбнулась. — Я просто очень рада тебя видеть. — Она действительно была рада. Этот ослепительно красивый юноша был ее родным братом, а семья всегда занимала особое место в ее сердце.

Мемфис был одет в тунику с поясом, на левой руке у него был золотой браслет, на плечах — короткая накидка, на поясе висел короткий меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями.

Обычно египтяне носили льняную одежду. Поскольку окрашивать лен было сложно, большинство одежд были белыми. Знатные люди и члены царской семьи украшали себя золотом и драгоценными камнями, чтобы подчеркнуть свой статус.

Накидка Мемфиса была соткана из льна с добавлением золотых нитей, и в ней он сиял, словно юное божество.

Как и у его сестры Айсис, у него были гладкие черные волосы и сияющие, как звезды, черные глаза.

Но в отличие от яркой красоты Айсис и ее медовой кожи, черты лица Мемфиса были мужественными, кожа — цвета спелой пшеницы, а осанка — гордой и статной. Все это создавало образ полного сил и энергии юноши.