Глава 9 (Часть 1)

Глава 9

Тан Ши с тоской откинулась на спинку стула и принялась возмущаться, обращаясь к Гуагуа.

— Что на этот раз взбрело в голову этому императору-псу? Зачем с самого утра заставлять наложниц сидеть здесь, как на иголках?

Евнух явился с указом еще в чэньши, вытащив ее из теплой постели.

— Хозяйка, придворные чиновники начинают вставать с рассветом, чуть позже иньши, — напомнил Гуагуа. — Император поднимается за две кэ до маоши, чтобы переодеться, а в начале маоши начинается утренняя аудиенция.

— Совещания в пять-шесть утра! Он еще хуже, чем Чжоу Бапи! — возмутилась Тан Ши. — Но какое отношение это имеет к наложницам? Неужели император-пес не может выносить мысли, что они спят до тех пор, пока им хочется?

В этот момент у входа во Дворец Небесной Чистоты раздался громкий кашель. Звук был настолько сильным, что все наложницы встали. Шу Фэй, обмахиваясь веером, подошла к двери боковых покоев и, увидев приближающегося Тянь Хэн Ди с несколькими министрами, поспешила засвидетельствовать свое почтение:

— Приветствую Ваше Величество! Да пребудет с вами благодать!

После этого остальным наложницам ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Тан Ши присоединилась к общей процессии и поклонилась.

— Поднимитесь, — сказал Тянь Хэн Ди, слегка кивнув.

— Благодарю, Ваше Величество, — Шу Фэй нежно улыбнулась и выпрямилась. Тан Ши, прячась за ее спиной, тоже встала и с любопытством взглянула на императора. Но тут же пожалела об этом.

— Небеса! Гуагуа, почему ты не сказал мне, что император… пострадал? Если бы я знала, что красавчик превратился в… такое, я бы ни за что не стала смотреть!

— Хозяйка, я же вчера говорил вам, что император тоже ушибся, а лицо его порезал осколок фарфора, — возразил Гуагуа.

— Но ты не говорил, что он стал таким! Неужели он в таком виде и на утренней аудиенции был? Какой ужас! Если бы у меня так распухло лицо, я бы из дома не вышла, пока не поправлюсь!

— Хозяйка, это всего лишь травма. Через некоторое время все заживет, — попытался успокоить ее Гуагуа.

— Эх, как бы шрамов не осталось, — все еще сокрушалась Тан Ши. — Такое красивое лицо было: брови как мечи, глаза как звезды, кожа белая… Он сочетал в себе нежную красоту юноши и мужественные черты, а еще в нем чувствовалась врожденная благородство и величие. И вот такой красавчик… Какой ужас!

Даже не видя ее, можно было услышать в ее голосе искреннее сожаление. Министры, бросив осторожные взгляды на императора, старались даже дышать потише. Тянь Хэн Ди чуть не рассмеялся от гнева. Всего лишь внешность, а она так убивается! Поверхностная!

Он отвел взгляд и, не сказав ни слова, направился в императорский кабинет вместе с министрами. Наложницы были немного встревожены. Этот голос с самого утра ругал императора и даже назвал его уродливым. А вдруг он рассвирепеет и обрушит свой гнев на них?

Тан Ши же думала о другом. Она тихонько тронула за локоть Чжоу Цайжэнь, которая, как и она сама, старалась не привлекать к себе внимания:

— Когда мы сможем вернуться?

Чжоу Цайжэнь вздрогнула, словно ее обожгло, резко отдернула руку и отодвинулась на пару шагов. Опустив глаза, она покачала головой:

— Не знаю.

«Вот чудачка! — подумала Тан Ши. — Всего лишь дотронулась до ее руки, а она так шарахается». Она печально вздохнула.

Поскольку император не отпускал их, наложницы снова расселись по местам. К счастью, на этот раз Дунлай приказал подать сладости и фрукты, чтобы они могли скоротать время.

Любопытство одолевало не только Тан Ши. Ань Пин, взглянув в сторону императорского кабинета, спросила:

— Шу Фэй, вы знаете, зачем император позвал нас сегодня утром?

— Наверное, по какому-то делу, — ответила Шу Фэй. — В любом случае, в своих покоях мы бы просто развлекались, а здесь мы можем составить компанию императору и укрепить отношения между сестрами. Разве это не прекрасно?

Тан Ши откусила кусочек печенья с ароматом османтуса и про себя фыркнула:

— Вчера мы даже не видели его лица, а сегодня лишь мельком взглянули. И это называется «составить компанию»? Да я и слова такого не знаю! Шу Фэй такая искусная в разговорах!

Шу Фэй замерла, сжимая веер, и тут же пожалела, что открыла рот. Остальные наложницы, видя ее замешательство, не решались заговорить, боясь попасть в такую же неловкую ситуацию. Было бы слишком стыдно, если бы их тайные мысли раскрылись перед всеми.

К счастью, внимание Тан Ши было сосредоточено не на Шу Фэй. Она обсуждала с Гуагуа события утренней аудиенции.

— Фу Гогуну всего лишь удержали жалование за три месяца и отчитали? — возмущалась она. — Его связь с Юй Вэнем доказана, а жена Юй Вэня умерла у него на пороге! Он наверняка брал взятки не только у Юй Вэня! Похоже, трон под императором-псом еще шатается, и он пока не может тронуть такую влиятельную семью, как Фу.

Шу Фэй и остальные невольно сжали платки в руках. Стоило ли им это слышать? Однако, каждая из них, затаив дыхание, прислушивалась к разговору.

— Не совсем так, — ответил Гуагуа. — Еще до начала аудиенции Фу Гогун тайно поднес императору пятьсот тысяч лянов серебра.

— Императора можно подкупить деньгами? — удивилась Тан Ши. — Разве вся Поднебесная не принадлежит ему?

— Не верьте всему, что показывают по телевизору, — сказал Гуагуа. — Когда Чунчжэнь просил у министров денег на войну, он несколько раз обращался к ним, но собрал всего лишь миллион лянов. Они все плакались о своей бедности и не хотели жертвовать деньги на защиту родины. Но когда пришел Ли Цзычэн и начал казнить их, у них нашли семьдесят миллионов лянов — сумму, равную доходу империи за несколько лет. Некоторые министры, знатные семьи и родственники императора были гораздо богаче его самого.

Тан Ши тут же начала искать информацию о дворцовых сплетнях.

— А куда девались деньги императорской семьи? — спросила она. — Ах да, тот транжира, предыдущий император, построил четыре загородных дворца, а его гробница строилась с самого его восшествия на престол целых тридцать лет! Каждый год он выделял на нее все больше денег, а когда императорской казны не хватало, он обращался в Министерство доходов. Одних только золотых изделий в его гробнице было пятьдесят тысяч лянов, а медных монет — два миллиона связок! Они образовали целую гору! А еще там были тысячи других драгоценностей… Он был так богат, что мне самой захотелось стать расхитительницей гробниц!

— Я знаю, где вход в его гробницу, — серьезно сказал Гуагуа.

Тан Ши рассмеялась:

— Шучу! Я же сознательный гражданин, воспитанный под красным знаменем социализма. Я не занимаюсь такими незаконными делами.