Глава 2. Часть 1

Четвёртый принц, выглядевший не по годам серьёзным, в накинутой на плечи накидке и в сопровождении свиты евнухов пересёк почти половину Запретного города и прибыл ко Дворцу Цзинжэнь.

Предыдущей хозяйкой Дворца Цзинжэнь была родная мать нынешнего Императора, Вдовствующая императрица Цыхэ. После её смерти Император приказал запечатать дворец, и лишь когда девушка из клана Тун Цзя прошла отбор и стала дворцовой наложницей, Дворец Цзинжэнь вновь обрёл свою хозяйку.

А четвёртый принц был приёмным сыном Императорской наложницы Тун Цзя, хозяйки Дворца Цзинжэнь.

Не успел он дойти до покоев Императорской наложницы, как ему преградили путь.

Ань Момо, опустив веки и поджав губы, произнесла: — Служанка приветствует четвёртого принца. Её Высочество всё ещё без сознания, и сейчас ей неудобно видеть принца.

Четвёртый принц поджал губы и, стараясь сохранять серьёзное выражение лица, спросил: — Иньчжэнь лишь хочет взглянуть на матушку, я не буду шуметь. Разве и это нельзя?

Выражение лица Ань Момо не изменилось, но слова её стали откровенно невежливыми: — Служанка слышала, что принц болен. Если принц не заботится о собственном теле, то ему следовало бы подумать о Её Высочестве.

Во дворце существовало правило избегать контактов во время болезни. Этими словами она почти прямо обвинила четвёртого принца в том, что он хочет заразить Императорскую наложницу и навредить ей.

Лицо четвёртого принца похолодело.

Наблюдавшие за трансляцией жители межзвёздной цивилизации буквально взорвались от негодования.

— Что? Что за чертовщина? У меня слуховые галлюцинации, или система глючит?

— Это же древняя Земля! Если точнее, это феодальная монархия, где власть императора превыше всего!

— С каких это пор в стране с абсолютной монархией служанка может стоять выше имперского принца и так с ним разговаривать? Такой стране, похоже, скоро конец!

— Магазин открылся! Я опробую его мощь, отправлю ей флакончик «Порошка нестерпимого зуда».

Порошок нестерпимого зуда: специальный порошок, разработанный жителями Вэйлань. Вызывает зуд, который усиливается при расчёсывании, заставляя чесаться ещё сильнее. Эффект длится три дня, и никакие лекарства не помогают.

Магазин был очень заботлив и даже добавил дружеское напоминание: «При использовании Порошка нестерпимого зуда не расчёсывайте и не применяйте мази, иначе состояние только ухудшится».

— А я подарю ей «Вонючую и громкую пилюлю», не благодарите.

Говорят, тихий пук — вонючий, а громкий — нет. Но эта пилюля гарантирует, что газы будут и вонючими, и громкими. У этой старой няньки грязный рот, ей это как раз подойдёт.

И тут четвёртый принц с удивлением заметил, как Ань Момо, сохранявшая злобное выражение лица, но стоявшая по всем правилам этикета, вдруг начала чесаться. Она чесалась так сильно, что даже принялась расстёгивать застёжки-узелки на своей одежде.

Четвёртый принц инстинктивно отступил на два шага. Слуги, следовавшие за ним, тут же встали перед ним, настороженно глядя на Ань Момо.

Фан Цинь никогда ещё не испытывала такого стыда. Она гневно крикнула: — Чего застыли? Живо уведите Ань Момо в её комнату и присмотрите за ней! Или вы хотите, чтобы весь Дворец Цзинжэнь заразился?

Она всё это время была в покоях Её Высочества, и только что маленькая служанка шепнула ей, что пришёл четвёртый принц.

То, что Ань Момо не любила четвёртого принца, было известно всему Дворцу Цзинжэнь. Даже уговоры самой госпожи не помогали, и она, старшая горничная, была бессильна.

Она собиралась выйти и сгладить ситуацию, но вместо этого стала свидетельницей такой шокирующей сцены.

Появиться в неподобающем виде уже было серьёзным проступком, тем более перед имперским принцем и другими людьми.

Она не знала, как объяснит это госпоже, когда та очнётся.

Фан Цинь была старшей горничной первого ранга при Императорской наложнице. Во всём Дворце Цзинжэнь, кроме Ань Момо и главного управляющего, она обладала наибольшей властью.

Стоило ей отдать приказ, как несколько служанок для грубой работы тут же шагнули вперёд.

Ань Момо бросила на них злобный взгляд и, превозмогая зуд, прошипела: — Ах ты, дрянная девчонка, как ты смеешь?!

Несмотря на страх в душе, она продолжала угрожать: — Я кормилица Её Высочества! Посмей так со мной обращаться, и я расскажу всё госпоже, вот увидишь!

Она спрятала руки за спину. Хотя зуд был невыносимым, она больше не смела чесаться.

Ань Момо пыталась сохранять спокойствие. — У меня просто аллергия на пыльцу, через пару дней пройдёт.

Болезнь слуги во дворце могла обернуться чем угодно. Если бы её обвинили в заразности, то даже будучи кормилицей Императорской наложницы, её бы непременно выслали из дворца.

А вернуться обратно было бы уже не в её власти.

Лицо Фан Цинь потемнело. Она строго сказала: — Именно потому, что Момо — доверенное лицо Её Высочества Императорской наложницы, нельзя проявлять беспечность.

Ань Момо была властной, но к своей госпоже относилась действительно хорошо. В последние дни она почти всё время проводила у постели Её Высочества.

Они знали Ань Момо давно. Неужели они не знали бы, есть у неё аллергия на пыльцу или нет? Сегодня она была готова навлечь на себя гнев Ань Момо и последующие придирки, но увести её.

Она не могла позволить, чтобы Её Высочеству угрожала опасность.

Не успели служанки подойти, как раздался оглушительный звук — Ань Момо выпустила невероятно громкий пук.

Все замерли…

Ужасно воняло. Все зажали носы и отпрянули от Ань Момо, боясь упасть в обморок от запаха.

Даже четвёртый принц не стал исключением.

Хотя запах был отвратительным, он не мог не признать, что в глубине души испытывал удовольствие.

Эта старая нянька язвила и придиралась к нему не первый день. Сначала он думал, что сам делает что-то не так, вызывая недовольство строгой Ань Момо.

Позже он понял, что Ань Момо была недовольна его происхождением от Дэфэй и тем, что он «занял» место сына её госпожи.

Матушка всегда говорила, что Ань Момо стара и упряма, и просила его быть снисходительнее.

Он был благодарен матушке за воспитание и по большей части терпел её ворчание. Лишь когда становилось совсем невмоготу, он тайком преподавал ей безобидный урок.

Но выставить её на такое публичное посмешище — об этом он раньше мог только мечтать, но не смел сделать.

Уголки его губ слегка приподнялись. Он незаметно щёлкнул пальцами, спрятанными в рукаве, и прищурился, показывая своё хорошее настроение.

— Уууу, это точно наш король! У него такое же выражение лица, когда он доволен! И этот жест — щелчок пальцами! Я ни у кого другого такого не видел!

— Мама спрашивает, почему я стою на коленях и плачу. Да потому что я наконец-то нашёл своего короля!

— Увидеть это выражение лица моего короля — я счастлив!

Большинство жителей Вэйлань, увидев этот его жест, плакали от радости. Некоторые бились головой об пол, другие лихорадочно донатили, выражая свой восторг.

А пока все на мгновение замерли, Ань Момо уже расцарапала себе шею до красных полос и собиралась приняться за лицо.

— Что здесь происходит? Почему вы не в покоях и не прислуживаете госпоже? Что вы тут делаете?

— И ты, Иньчжэнь, ты уже выздоровел?

Войдя, Канси увидел шум и суматоху во Дворце Цзинжэнь, и его лицо тут же помрачнело.

Хотя он был разгневан, увидев Иньчжэня, его голос невольно смягчился.

Канси пришёл не один. Рядом с ним была женщина в небесно-голубом ципао. Она с болью посмотрела на четвёртого принца. — Посмотрите, какое бледное личико. Я знаю, вы почтительный сын, но вы всё ещё больны. Даже если вы пропустите один день приветствий, Императорская наложница наверняка не станет вас винить.

Говоря это, она подняла платок, чтобы вытереть уголки глаз, и платок удачно скрыл мелькнувшую на её губах насмешку.

Это была одна из Четырёх супруг — Хуэй, И, Дэ, Жун — Дэфэй.