Глава 9. Маленькая невеста (Часть 1)

Глава 9. Маленькая невеста (Часть 1)

Если бы можно было договориться с Сюй Кэ и вместе объезжать дома, закупая грибы напрямую, то сборщикам не пришлось бы рано вставать и идти на рынок, а сама она получала бы самые свежие грибы. Но самое главное — не пришлось бы сталкиваться с Жи Ва и его людьми, и это не мешало бы ей зарабатывать.

Сань Мэй подумала, что идея просто отличная, и тут же захотела позвонить Сюй Кэ, чтобы обсудить все. Но перед тем как нажать кнопку вызова, она засомневалась.

Сюй Кэ все-таки был посредником. Возможно, ей следовало бы сначала напрямую поговорить с Хэ Юньдао.

Сань Мэй решила пока выждать. Она продолжала работать, ходить в поле, ожидая второго звонка от Сюй Кэ и обдумывая, как лучше преподнести свою идею Хэ Юньдао.

Раз уж решила поговорить, нужно было все хорошенько продумать и прояснить, чтобы не получилось невнятно и не испортить дело.

Взяв блокнот, еду и флягу с водой, Сань Мэй потратила несколько дней на то, чтобы понаблюдать за соседними деревнями. В основном она смотрела, когда жители возвращаются со сбора грибов, по каким дорогам они обязательно проходят, где удобнее всего остановить грузовик и зазывать покупателей, в каком порядке объезжать деревни и как проложить маршрут...

Сегодня она собиралась понаблюдать за деревней Лодоу, расположенной неподалеку от сельской начальной школы.

Деревня Лодоу была небольшой, и народу там жило немного. У въезда в деревню рос огромный баньян, неизвестно, сколько лет он уже там стоял. Ствол был такой толстый, что его могли обхватить только три человека, а тень от кроны накрывала почти полдеревни.

Под баньяном находился водоем, откуда жители брали воду и где стирали белье — местные называли его Лунтань (Драконий пруд). Сань Мэй сидела у пруда, перелистывая свои записи и поедая принесенные с собой рисовые шарики с маринованной редькой.

Стрекот цикад на окрестных деревьях резал слух. Она наполнила свою флягу (в их деревне многие крестьяне использовали консервные банки как емкости для питья) и поспешила в деревню.

Днем в деревне почти никого не было — большинство ушли в поле или в горы за грибами. Сань Мэй попыталась расспросить оставшихся дома стариков на местном диалекте.

Старики по большей части были уже немного не в себе, а те, кто был в здравом уме, говорили невнятно. Делать было нечего, и она пошла в сторону полей за деревней — там всегда кто-нибудь работал, и, найдя кого-то из жителей, она наверняка смогла бы все разузнать.

Не успела она дойти до полей, как увидела вдалеке взрослого, который тащил за руку ребенка и бежал в её сторону. Они неслись со всех ног, словно спасаясь от погони. Взрослый шагал так широко, что ребенок почти летел по воздуху. Девочка была в красном платье, две косички почти растрепались и болтались при беге. Неизвестно, оттого ли, что ей больно тянули руку, или по другой причине, но ребенок все время плакал.

За ними с криками и лаем гнались несколько мужчин и женщин и три-четыре собаки разного размера, поднимая клубы пыли. Издали казалось, будто это небожители спускаются на облаках.

Сань Мэй ускорила шаг, встала в тени дома, прикрыла глаза рукой от яркого света, прищурилась и привстала на цыпочки, вглядываясь вперед.

Ей хотелось посмотреть, что за чертовщина творится сегодня в деревне Лодоу.

Бегущие приближались, и Сань Мэй вдруг узнала мужчину. Черт побери, да это же Лю Дэчэн! Зачем он тащит чужого ребенка?

— Эй, Лю Дэчэн, ты что делаешь?

Лю Дэчэн сначала подумал, что женщина впереди похожа на Сань Мэй, и не ожидал, что это действительно она. Задыхаясь, он проговорил:

— Сань Мэй, скорее бери ребенка и беги! Беги к школе, там тебе помогут! Быстро, беги!

Только тут Сань Мэй заметила, что Лю Дэчэна, похоже, уже избили. На лице у него было несколько красных пятен — не таких, что «немного покраснело, но скоро пройдет», а таких, что «сейчас вроде не болит и не выглядит серьезно, но завтра утром точно распухнет и станет багрово-фиолетовым». Сань Мэй хорошо знала такие следы — они оставались только от удара твердым предметом, поэтому и были такими ровными и гладкими.

Но это было еще не все. Штанина Лю Дэчэна была порвана до самого бедра, а на его приличной рубашке красовались желтые и зеленые пятна неизвестного происхождения. От запаха, исходившего от него, Сань Мэй чуть не стошнило. Но обстановка не давала времени на тошноту — Лю Дэчэн уже силой вложил руку ребенка в её ладонь.

Сработало что-то вроде условного рефлекса, как при передаче эстафетной палочки. Хотя Сань Мэй не понимала, почему должна слушаться Лю Дэчэна, в тот момент, когда детская ручка оказалась в её ладони, внутри неё словно взревел мотор. Ноги сами понесли её вперед. Так быстро она бежала лишь однажды — в девять лет, когда бросилась ловить Фэн Ли, падавшую с крыши.

Она изо всех сил бежала с ребенком, все быстрее и быстрее. В какой-то момент ей показалось, что девочка вот-вот снова взлетит в воздух, и она просто подхватила её под мышку и отчаянно помчалась по полям.

Она не оглядывалась на Лю Дэчэна и не смотрела на ребенка, просто бежала и бежала, пока во рту не начало гореть огнем. Наконец, прежде чем их догнали, она успела добежать до школы.

Как только они оказались на территории школы, красивая, словно фея, женщина с силой захлопнула тяжелые железные ворота.

Сань Мэй наконец смогла остановиться и рухнула на землю, тяжело дыша. Сделав несколько вдохов, она поспешно перевернулась на спину — земля была раскаленной и обжигала живот и грудь. Но и на спине было не лучше, казалось, будто её жарят на сковородке. Как раненый боец, ползущий по-пластунски, она кое-как перебралась в тень ближайшего учебного корпуса.

Голова у неё кружилась от бега, но она слышала, что ребенок все еще плачет. Опираясь на руки, она с трудом приподнялась, чтобы посмотреть, все ли в порядке с девочкой, не вывихнула ли она ей руку.

Тут она заметила на земле бутоньерку с надписью «Невеста». Рядом с ней ребенок рыдал навзрыд на руках у той самой «феи».

— Нельзя... нельзя так держать, — с трудом выговорила Сань Мэй, — она... она задохнется.

«Фея», услышав прерывистые слова Сань Мэй, отпустила ребенка, усадила её на ступеньки рядом с Сань Мэй и стала успокаивать, поглаживая по спине. Затем, цокая своими туфельками, она сбегала в одну из комнат на первом этаже, принесла стакан воды и потихоньку напоила девочку. Только после этого ребенок немного пришел в себя и постепенно перестал плакать.

Сань Мэй из последних сил протянула руку к «фее». Говорить она уже не могла, поэтому просто указала пальцем на стакан и сделала манящий жест.

«Фея» поспешно сбегала в комнату еще раз и принесла ей стакан воды.

Сань Мэй сделала глоток и тут же почувствовала острую боль в спине. Она сняла сумку, потрогала спину и вскрикнула: «Ай-ой!» Сумка упала, и наполненная водой банка с глухим стуком покатилась по земле.

«Фея» подошла посмотреть. Батюшки! Булавка от бутоньерки невесты целиком вонзилась Сань Мэй в спину. Еще бы не болело!

«Фее» пришлось ухаживать и за взрослой, и за ребенком. Вскоре она вспотела. От пота она стала пахнуть еще приятнее, так, что у Сань Мэй закружилась голова. Никогда в жизни она не встречала такой ароматной женщины!

— Ты Сань Мэй? Лю Сань Мэй?

Сань Мэй очнулась от ароматного дурмана и внимательно посмотрела на «фею». Понадобилось некоторое время, чтобы узнать её.

— Так ты же Чэнь Синь, вторая дочка секретаря парткома? Что ты здесь делаешь? Ой, как больно!

Разговорившись, они выяснили подробности. Оказалось, что девочка, Цуй Эр, была из деревни Сянъян. В тот самый день, когда Фэн Ли отравилась грибами, семья Цуй Эр договаривалась о помолвке с родственниками из деревни Лодоу. Лю Дэчэн тогда вмешался и сорвал помолвку, за что его и избили.

А сегодня семья Цуй Эр, воспользовавшись выходным днем, когда у ребенка не было занятий, силой увезла девочку в Лодоу для проведения свадебного обряда.

Лю Дэчэн, как только узнал об этом, поехал и отбил ребенка. Так и началась погоня.

Цуй Эр уже не плакала, но все еще дрожала всем телом. Она тихо повторяла:

— Учитель Чэнь, я не хочу замуж, не хочу замуж...

Чэнь Синь снова обняла девочку.

— Учитель Лю и я здесь. Никто не сможет тебя заставить. Не волнуйся, учитель обязательно доведет это дело до конца!

Мало того, что её план по разведке сорвался, так еще и булавкой укололи. «Вот уж не повезло сегодня», — подумала Сань Мэй. Но эта Чэнь Синь совсем не походила на ту, что была в детстве.

Раньше она, пользуясь тем, что её отец — секретарь парткома, часто дралась с сестрами Сань Мэй. А теперь она была бледной и сияющей, как Дао Гэ, выросла и совершенно изменилась. Больше не та ябеда, что вечно бегала жаловаться отцу.

Как бы то ни было, поступок Лю Дэчэна и Чэнь Синь сегодня был просто высший класс.