Вступление

Небесное Царство. Бескрайнее ясное небо.

В мягком сиянии разноцветных лучей, в уютном доме Бога Кухни, изящная Цзыинь, словно изваянная из розового нефрита и отполированного жадеита, держала в руке кисть. Время от времени она обмакивала ее в чернила на резной старинной чернильнице и выводила иероглифы в потёртой книге, бормоча себе под нос:

— Чжан Сань. Творил добрые дела, открыл амбары и раздавал зерно.

— Ли Сы. Почитал родителей, проявлял сострадание, строил мосты и дороги…

— Ду У. Издевался над слабыми, клеветал на хороших людей, брал взятки и нарушал закон.

Будучи ученицей Бога Кухни, она не только училась различать добро и зло, но и помогала своему учителю вести записи о добрых и злых деяниях людей, пока он путешествовал по миру смертных. Ей нужно было составить книгу о заслугах и проступках каждой семьи за год и представить ее Небесному Двору перед наступлением лунного Нового года.

Помимо записей о добрых и злых делах, Цзыинь, благодаря пристрастию своего учителя к сладостям, хорошо разбиралась в разнообразных изысканных десертах. Она знала наизусть бесчисленные рецепты, которые пользовались большой популярностью на небесах…

Пока Цзыинь была погружена в свои мысли, Бог Кухни, паря в облаках и тумане, вернулся с подносом свежих сладостей, только что преподнесенных ему в качестве подношения.

Взгляд Цзыинь мгновенно переместился с книги на аппетитные лакомства.

Бог Кухни, полный, румяный мужчина в синем халате, с безмятежным выражением лица, произнес, поедая сладости: — Слушай, ученица, ты уже какое-то время проходишь у меня практику. Наконец настал момент проверить, готова ли ты официально вступить в ряды небожителей.

— Так скоро?!

Несмотря на свои слова, ее круглые глаза не отрывались от подноса со сладостями.

— Да. Тебе нужно спуститься в мир смертных и пожить как обычный человек. Посмотрим, насколько хорошо ты разбираешься в людях.

— Стать смертной? А как же еда… — Если она станет смертной, то, вероятно, ей будет проще добыть сладости. Не придется ждать дней жертвоприношений.

— Не волнуйся. Твоим новым воплощением будет знатная особа, и ты сможешь наслаждаться любыми десертами. — Эта девчонка… Ее любовь к сладкому превосходит даже его собственную.

— Спасибо, учитель! — Глаза Цзыинь засияли.

Наивная и простодушная ученица, услышав про еду, тут же забыла, зачем ей нужно спускаться в мир смертных! Бог Кухни, смеясь и вздыхая одновременно, махнул ей рукой: — Время пришло. Иди!

— Но у меня же не будет сладостей в дороге… — Ее сияющие глаза с почтительным благоговением смотрели на блестящие, источающие сладкий аромат лакомства.

Бог Кухни вздохнул. Она же небожительница! Может в мгновение ока оказаться за тысячи ли. Какая еще «дорога»?!

— Иди-иди!

Он бросил поднос, Цзыинь взмахнула рукавом, и лакомства оказались у нее в руках. Счастливая, она запрыгнула на разноцветное облако, махнула рукой и, ни капли не сожалея, отправилась в мир смертных.

Бог Кухни моргнул. Неблагодарная девчонка, ни капли грусти на прощание.

Внезапно сквозь прекрасные облака к нему подлетел поднос со сладостями. Он ловко поймал его.

— Пусть лучше учитель съест, — донесся до него ее смеющийся голос.

Бог Кухни пригладил волосы и улыбнулся. Не зря он ее баловал! Он взял одну сладость и с удовольствием ее съел. Постойте-ка… А не забыл ли он ей что-то сказать? Например, о том, что, спустившись в мир смертных, ей предстоит выйти замуж?