Глава 10 (Часть 2)

У него возникло дурное предчувствие. Шаг за шагом, очень тихо, он подошел к ней. Подняв глаза и увидев, что происходит вокруг, он застыл на месте, словно железная башня. Мышцы на его лице то напрягались, то расслаблялись. В его душе, обычно такой спокойной, будто пронеслась внезапная буря, оставив после себя леденящий беспорядок.

Когда саперы из группы разминирования организованно вошли внутрь, воздух на мгновение застыл в недолгой тишине. Весь завод погрузился в гробовое молчание, нарушаемое лишь леденящим душу тиканьем бомбы на ее теле.

Остальных шестерых заложников не пришлось искать — они сидели на полу, связанные, образовав круг. Прямо над их головами висела сеть из нескольких небольших самодельных бомб, начиненных стальными шариками и гвоздями, соединенных проводами, как гирлянда. У ног каждого заложника лежало взрывное устройство. Все провода сходились к одному аккумулятору, а детонатор находился под ногой Юй Чжичу. Стоило ей пошевелиться, как не только головы заложников прошьют стальные шарики и гвозди, но и все окружающие взрывные устройства мгновенно сдетонируют.

Еще ужаснее было то, что устройства рядом с заложниками оказались ртутными бомбами. Ртуть находилась в стеклянной трубке, снизу которой выступал медный провод. Уровень ртути не доходил до верха трубки примерно на три сантиметра. От каждой бомбы тянулся очень длинный провод, соединенный с другим, толщиной с мизинец. И этот провод был прикреплен к сонной артерии на шее Юй Чжичу.

Малейшее волнение Юй Чжичу могло вызвать колебание ртути. Ртуть текуча, и даже незначительное движение могло привести к непредсказуемым последствиям.

Ртуть — единственный металл, остающийся жидким при комнатной температуре и нормальном давлении. Боевики использовали именно это свойство, сделав ее детонатором. На данный момент не существовало надежного способа обезвредить ртутную бомбу, а имеющиеся условия не позволяли применить сверхнизкотемпературную заморозку.

Что делать? Кого спасать первым?

Собравшиеся переглядывались в растерянности, но никто не решался двинуться с места.

— Я пойду, — сказал парень примерно того же возраста, что и Пу Яньтэн. Его взгляд был прямым, в глазах читались решимость и мольба.

Пу Яньтэн едва заметно нахмурился.

Если суждено погибнуть, то первыми должны жертвовать собой те, у кого нет семьи.

Оправившись от сильного шока, он глубоко вздохнул:

— Главный сапер Вань Сяо и я остаемся. Все остальные — вон.

Один из саперов выступил вперед. Его голос звучал напряженно и слегка дрожал:

— Командир, позвольте мне. Это все-таки наша работа.

Пу Яньтэн махнул рукой, его голос снова стал резким и решительным:

— Я сказал вам уходить. Кто не подчинится — пятьдесят километров марш-броска.

Под тиканье таймера время тянулось бесконечно долго, как нить, доводя нервы до предела. В тишине невидимое давление сдавливало грудь Юй Чжичу, мешая дышать. Это молчание, казалось, обладало силой рвать нервы — беззвучное, но ужасающее. Она чувствовала, что задыхается, к горлу подступала тошнота.

Все организованно вышли. Вскоре Пу Яньтэну и Вань Сяо принесли ящики с инструментами.

— Я постараюсь выиграть время, — сказал Пу Яньтэн кому-то по рации. — Передайте в командование, пусть срочно пришлют криогенное устройство с жидким азотом.

Вань Сяо остался рядом с группой заложников, успокаивая их, чтобы предотвратить случайное срабатывание взрывных устройств.

Пу Яньтэн опустился на одно колено перед Юй Чжичу и внимательно осмотрел бомбу на ее поясе. Это была бомба с часовым механизмом, но без видимого таймера обратного отсчета. Это означало, что она могла взорваться в любой момент.

Он мрачно смотрел на устройство. С каждой секундой его лицо становилось все более угрюмым.

Со вчерашнего вечера он участвовал в двух боях подряд, его силы были почти на исходе. Пот струился по лбу.

Юй Чжичу покачала головой, нахмурившись. Из-под скотча, заклеивавшего ей рот, вырвалось мычание — она хотела что-то сказать.

Пу Яньтэн сорвал ленту с ее рта. Не успев даже перевести дыхание, она посмотрела на него с отчаянием. Слезы застыли на ресницах, готовые вот-вот сорваться, и наконец скатились по щекам. Собрав последние силы, она произнесла, разделяя слова:

— Уходи скорее, не обращай на меня внимания.

Пу Яньтэн поднял на нее глаза и дерзко улыбнулся:

— Что? Решила бросить меня сразу после того, как воспользовалась? Не волнуйся, я знаю, что делаю.

В другое время она, возможно, смогла бы подыграть его черному юмору веселым выражением лица. Но сейчас она не могла расслабиться ни на секунду. Ее тело сжалось от напряжения, каждая мышца была натянута, словно кто-то сдавил самую важную и уязвимую артерию.