Глава 1. Дворец Чэнцянь (Часть 2)

Императорская благородная супруга не стала спорить и сказала:

— Раз уж ее прислали, нужно оставить ее пожить здесь на несколько дней, иначе Ючжэнь расстроится. Прикажи на маленькой кухне готовить побольше еды, которую любят маленькие девочки. Я давно пью лекарства, и мне многое нельзя есть, не заставляйте Ючжэнь страдать вместе со мной.

— Ваше Высочество правы, нуцай запомнила, — кивнула Синъюй.

На лице Императорской благородной супруги отразилась усталость. Она потерла переносицу, желая прилечь отдохнуть, но все же заставила себя остаться сидеть, чтобы не уснуть до возвращения Ючжэнь.

Однако спустя некоторое время вернулась одна Таосюэ.

— А где юная госпожа? — спросила Синъюй.

Императорская благородная супруга тоже посмотрела на служанку.

Таосюэ, что-то вспомнив, рассказала со смехом:

— Ваше Высочество не видели! Юная госпожа вошла в боковой зал и очень обрадовалась, увидев изящное убранство, даже запрыгала от восторга. Потом она заметила ароматический шарик на пологе кровати, сняла туфельки, чтобы достать его, полезла на кровать, перекатилась пару раз и… уснула!

Она прикрыла губы рукой, сдерживая смех:

— Нянь момо сказали, что, готовясь к приезду во дворец, юная госпожа проснулась сегодня очень рано утром. Неудивительно, что она сейчас захотела спать.

Императорская благородная супруга, выслушав, тоже улыбнулась:

— Бедняжка. Пусть нянь момо хорошо о ней позаботятся. Разбудите ее к обеду, чтобы она не проспала слишком долго и не осталась голодной.

— Слушаюсь, — ответила Таосюэ и, получив приказ госпожи, повернулась и снова пошла в боковой зал, чтобы передать распоряжение.

В главном зале вновь воцарилась тишина. Императорская благородная супруга тихонько легла и закрыла глаза, отдыхая.

Полдень. Солнце поднялось выше.

Четвертый принц шел по дворцовой дорожке к дворцу Чэнцянь. Лицо его было суровым, а при воспоминании о том, что он только что услышал в Лекарском приказе, стало еще холоднее.

Здоровье Энян ухудшалось день ото дня, а лекари из Лекарского приказа только и умели, что перекладывать ответственность друг на друга, не предлагая ни одного действенного способа лечения. Видя, как состояние Энян ухудшается, он уже несколько месяцев не мог спать спокойно.

Дворец Чэнцянь был все ближе. Су Пэйшэн, следовавший за Четвертым принцем, поднял голову, взглянул вперед и, приблизившись к господину, сказал:

— Господин, впереди дворец Юнхэ.

Дворец Юнхэ находился по соседству с дворцом Чэнцянь. Четвертый принц проходил мимо него бесчисленное количество раз за последние десять с лишним лет, но сегодня Су Пэйшэн упомянул об этом впервые.

Четвертый принц остановился и холодно взглянул на Су Пэйшэна.

Су Пэйшэна прошиб холодный пот, и он поспешно сказал:

— Нуцай сказал лишнее, но несколько дней назад Ее Высочество Императорская благородная супруга говорила, чтобы вы почаще наведывались во дворец Юнхэ, вот нуцай и…

Взгляд Четвертого принца был ледяным. Хотя ему было всего четырнадцать лет, в нем уже чувствовалось императорское величие.

— Вернешься в Западные пять палат — получишь десять ударов палкой, — сказал Четвертый принц.

Он снова зашагал вперед, пройдя прямо мимо дворца Юнхэ и не удостоив его взглядом, словно и не заметил, где прошел.

Су Пэйшэн поспешил за ним.

Четвертый принц, конечно, помнил слова Императорской благородной супруги и понимал их смысл: Энян чувствовала, что ей осталось недолго, и хотела, чтобы он вернулся во дворец Юнхэ. В этом Запретном городе ребенку без покровительства матери всегда приходилось труднее.

Но Четвертый принц не желал этого.

Он хотел признавать только Энян из дворца Чэнцянь.

Миновав дворец Юнхэ, он через несколько шагов увидел дворец Чэнцянь. Маленький евнух у ворот, завидев Четвертого принца, тут же исполнил поклон дацянь.

— Принц прибыли как раз вовремя. Нуцай слышал, что в главном зале только что подавали еду. В присутствии принца Ее Высочество, возможно, съест больше, — сказал маленький евнух с почтительным видом.

Четвертый принц кивнул, показывая, что понял, и, заложив руки за спину, вошел внутрь.

От ворот дворца Чэнцянь до главного зала было некоторое расстояние. Четвертый принц уже подходил к дверям зала, как вдруг услышал рядом топот маленьких ножек и звонкий детский голосок:

— Тётушка! Тётушка! Чжэньчжэнь пришла к тебе!

Голосок у девочки был сладкий и нежный, словно пропитанный медом османтуса, но имя, которое она выкрикнула, заставило Четвертого принца нахмуриться.

Кто еще в этом дворце, кроме несносного маленького хитреца Шисы, осмеливался использовать иероглиф, созвучный его имени?

Четвертый принц остановился и повернул голову, собираясь посмотреть, откуда доносится голос, но вдруг почувствовал, как что-то ударило его по ноге.

Тут же послышалось тихое «ах!».

Четвертый принц опустил взгляд. Маленькая девочка, ростом ему не доходившая даже до бедра, сидела на земле, упав на попу. Волосы ее были собраны в два «цветочных бутона», а на белых нежных щечках от жары проступил румянец.

Девочка, казалось, была ошеломлена падением и сидела на земле неподвижно.

Четвертый принц протянул ей руку:

— Вставай.

Он считал, что голос его прозвучал достаточно мягко, без упрека.

Но, то ли у него от природы было лицо суровое, как у Ямы, то ли еще что, но девочка, увидев его, захлопала большими, блестящими, как черный виноград, глазами, в которых медленно собирались слезы.

Вид у нее был очень жалкий. Ючжэнь потерла ушибленное место за спиной обеими руками, ее губки задрожали, и она всхлипнула:

— Больно…