Глава 8

— Бах! Бах! Бах!

Фейерверк взорвался в небе, заглушив слова Сяо Цуй о том, что она не хочет замуж.

Все трое посмотрели вверх.

— Кажется, прошло уже минут десять, как фейерверк прекратился. Почему он снова начался? — спросила Сяо Цуй, подперев подбородок рукой.

— У кого-то слишком много денег, — заметил Сюй Лин, закинув ногу на ногу.

— Да уж, денег у них куры не клюют. Наверное, за этот вечер они потратили больше десятка золотых, — сказала Сяо Цуй.

— Даже больше, — покачал головой Сюй Лин.

— Несколько десятков?

— Пейте, — прервал их Чжуан Хэй. Он разлил сливовое вино по чашкам.

Керамические чашки нефритового цвета были украшены на дне нарисованными зелеными листьями. В чашках переливалось янтарное вино, и листья, казалось, танцевали в нем.

— Пахнет кисловато, — сказала Сяо Цуй, принюхиваясь к вину.

— К вину нужен арахис, — заметил Сюй Лин, щелкнув по краю чашки.

— На кухне есть. Я сейчас принесу, — Сяо Цуй встала.

— Разбаловал я тебя, — сказал Чжуан Хэй, но не стал возражать против сочетания сливового вина и арахиса.

Жареный соленый арахис не отличался изысканным вкусом и плохо сочетался со сладковато-кислым ароматом вина. Сяо Цуй поставила тарелку с арахисом на стол, и вскоре она опустела.

Последний орешек Сюй Лин подхватил палочками и, подразнив друзей, отправил его в рот, смакуя с преувеличенным удовольствием.

Сяо Цуй фыркнула, а затем, хитро прищурившись, схватила кувшин с вином.

— Тогда все остальное — мое!

Выпив пару чашек, она уже немного захмелела. Щеки ее порозовели, и говорила она чуть заплетающимся языком.

— А нам с братом ничего не останется? — поддразнил ее Сюй Лин.

Сяо Цуй неохотно посмотрела на кувшин и пробормотала:

— Брату… одну чашку.

— Второму брату… одну чашку.

— Сяо Цуй… ни одной чашки.

— Не нужно, Сяо Цуй, — сказал Чжуан Хэй, легонько толкнув Сюй Лина ногой. — Мое вино — все твое.

— А мое — нет, — увернулся Сюй Лин. — Мне положено.

Сяо Цуй, казалось, колебалась, но потом, обнимая кувшин, сказала:

— Тогда ты должен мне что-то взамен.

— Зачем ты ее дразнишь? — спросил Чжуан Хэй.

— Да она не пьяная. Видишь, как ловко торгуется, — усмехнулся Сюй Лин.

Чжуан Хэй махнул рукой и решил не вмешиваться.

Не дождавшись ответа, Сяо Цуй нетерпеливо воскликнула: — Ну что, меняемся? Меняемся?

— Меняемся, меняемся, — поспешно ответил Сюй Лин. — Что ты хочешь?

Разгоряченная Сяо Цуй прижалась щекой к прохладному камню стола и, прикрыв глаза, произнесла:

— Последнюю чашу вина… нужно обменять на что-то ценное.

— Может быть… ты женишься на мне?

Сюй Лин рассмеялся: — Вот теперь точно пьяна.

Пьяна, а пьяный, как говорится, правду говорит.

Чжуан Хэй глубоко вздохнул, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Он допил вино и собрал посуду.

— Ночью прохладно. Пойдемте в дом.

— Тяжелеет девчонка, — заметил Сюй Лин, взвалив Сяо Цуй на спину.

— В комнате есть бумага и кисти для вышивки. Напиши ей письмо… на прощание, — тихо сказал Чжуан Хэй, моя посуду. Колодезная вода была ледяной.

— Хорошо, — так же тихо ответил Сюй Лин.

Вымыв посуду, Чжуан Хэй закатал рукава и вышел на крыльцо, подышать ночным воздухом. Да Хуан подошел к нему, виляя хвостом, и улегся у ног.

Сюй Лин вышел из дома, тихонько прикрыв за собой дверь.

— В темноте посадил пару клякс на рукав, — сказал он, отряхивая одежду.

— Пусть завтра Сяо Цуй вышьет тебе на них несколько цветков сливы, — предложил Чжуан Хэй, поглаживая Да Хуана по животу.

Пес, недовольный тем, что его разбудили, стукнул пару раз хвостом по полу и перелег на другое место. Сюй Лин присел на корточки, достал из рукава завернутый в промасленную бумагу пирожок и бросил его Да Хуану.

— Держи, угощайся. И договоримся: когда я вернусь через несколько лет, ты меня узнаешь, ладно?

Да Хуан схватил пирожок и лениво вильнул хвостом.

— Договорились, — улыбнулся Сюй Лин.

— Я провожу тебя, — сказал Чжуан Хэй, поднимаясь.

Они задвинули засов и перелезли через стену, прихватив с собой фонарь, висевший у двери. Из дома послышался лай Да Хуана, но тут же стих.

Сяо Цуй, накинув халат, сидела на крыльце, обнимая пса, и смотрела на рубашку, висевшую на веревке для белья. Глаза ее покраснели.

Луна поднялась высоко в небо, но ее свет, пробиваясь сквозь облака, казался размытым и не мог рассеять ночную тьму. Небольшой фонарь освещал им дорогу.

Втроем они всегда шутили и болтали без умолку, но сейчас, оставшись вдвоем, молчали.

— Возьми с собой одежду и немного денег, — первым нарушил молчание Чжуан Хэй. — На перекрестке свернем к моему дому, соберешь вещи.

Он редко говорил так много.

— Я уже передал вещи с попутчиками, — ответил Сюй Лин, идя задом наперед и глядя на Чжуан Хэя.

Он не стал брать вещи, когда шел к Сяо Цуй, потому что хотел просто попрощаться и уйти, не привлекая внимания. Но потом все произошло так быстро, что он не смог сдержаться и рассказал все.

— Хорошо, что ты все продумал, — кивнул Чжуан Хэй.

Внезапно он остановился и поманил Сюй Лина: — Подойди, помоги.

Сюй Лин подошел ближе и увидел, как Чжуан Хэй снял с правой ноги сандалию и вытряхнул из нее два маленьких золотых слитка размером с фасолину.

— Возьми. Пригодятся в дороге.

— Фу, какие грязные! — Сюй Лин, зажав нос, взял золото.

Чжуан Хэй хотел было промолчать, понимая, что Сюй Лину предстоят тяжелые испытания, но не сдержался и шлепнул его сандалией.

— Ах ты, негодник!

Сюй Лин отпрыгнул.

— Братец, господин Чжуан, пощади, пощади!

Эта небольшая перепалка развеяла грусть прощания. Они побежали к городским воротам.

Чем ближе они подходили к воротам, тем светлее становилось вокруг. Сотни новобранцев толпились у входа в город. Стоял невообразимый шум — плач, крики, смех.

— Какая суматоха! — Сюй Лин, зажав уши, потянул Чжуан Хэя в тихий угол. — Братец, держи себя в руках. Даже если тебе грустно расставаться со мной, мужчины не плачут.

Чжуан Хэй, нахмурившись, молча стоял рядом.

Предприимчивые торговцы сновали в толпе провожающих, продавая чай и амулеты на счастье.

— Неплохая идея. Устал плакать — выпей чаю, отдохни, — заметил Сюй Лин.

Чжуан Хэй подозвал одного из торговцев.

Торговец подошел с улыбкой и начал расхваливать свои амулеты.

— Эти амулеты освятил сам мастер Миндэ. Они обладают большой силой.

— Мастер Миндэ? — переспросил Сюй Лин, разглядывая кисточки на амулете. — Тот самый монах, любитель выпить и закусить?

— Что в рот попало, то и свято, — невозмутимо ответил торговец. — Да и в наше время главное, чтобы боги помогали тебе выпить и закусить.

Все амулеты были одинаково красными, но Чжуан Хэй внимательно осмотрел каждый и выбрал тот, который ему показался лучше.

— Пять медяков, — торговец протянул руку. — Цена окончательная.

Чжуан Хэй отдал деньги и бросил амулет Сюй Лину.

— Носи его. Пусть он поможет тебе вернуться домой целым и невредимым.

— Ты что, веришь в это? — спросил Сюй Лин, но бережно привязал амулет к поясу, поправляя кисточки.

— Раньше не верил, — ответил Чжуан Хэй. — Но если ты вернешься живым, я буду жечь благовония перед каждым забоем.

Сюй Лин посмотрел на красный амулет на своем поясе.

— Братец, я ухожу и не знаю, когда вернусь. Позаботься о доме.

— Я спрятал немного денег в курятнике у Сяо Цуй. Это приданое для моей сестры.

— И еще немного в твоей дровяной куче. Это тебе на старость.

Раздался бой колокола — началась третья стража. Городские ворота распахнулись, и новобранцы, разделившись на два потока, вышли за стены города и растворились в темноте.

Сюй Лин несколько раз обернулся и помахал рукой, а потом исчез из виду. Чжуан Хэй видел только мелькающий вдали красный цвет амулета.

— Чжуан, мясник, проснись! Что ты тут спишь? — послышался голос.

Чжуан Хэй открыл глаза и увидел перед собой знакомое лицо. Через какое-то время он вспомнил, что это была женщина, которая вчера покупала у него мясо.

Женщина, увидев, что он проснулся, что-то пробормотала и ушла.

Чжуан Хэй огляделся и увидел рядом массивные городские ворота. Он вспомнил, что вчера прощался здесь с Сюй Лином.

Он глубоко вздохнул, покачнулся и сел на ступеньки.

Он вернулся.

Он заглянул в чат. В тот момент, когда он потерял сознание, трансляция прервалась. Су Бай посмотрела на список участников — один пропал. Затем все участники чата получили сообщение:

«Чжуан Хэй вырвался из круга перерождений».