Натянутый лук

Натянутый лук

Незаметно наступил апрель, погода постепенно теплела.

На улице Чанъань торговцы уже продавали украшения из живых цветов, привлекая взгляды девушек.

Куда ни глянь — на поля, на высокие горы — все радовало глаз свежей зеленью.

К сожалению, Тётушка Цинь не обретала жизненных сил подобно этим цветам и деревьям.

Шэнь Юньцин едва успела вкусить радость воссоединения, как ее снова охватило беспокойство из-за ухудшающегося здоровья Тётушки Цинь.

Ли Чансюань предложил Юньцин переехать из Дома Пьянящего Дыма к нему, мотивируя это тем, что лекарь резиденции сможет позаботиться о Тётушке Цинь.

Хотя Шэнь Юньцин не любила жить под чужой крышей, она не могла подвергать Тётушку Цинь тяготам переездов и скрепя сердце осталась в резиденции Цзин-вана, чем вызвала у Сяо Фэнъин бурю эмоций — та плакала, скандалила и грозилась невесть что с собой сделать.

Однако, выплеснув эмоции, она все же спокойно помогла Юньцин собрать вещи, весь вечер повторяя: «Юньцин, ты должна часто приходить ко мне в гости», «Юньцин, если я соскучусь, я приду к тебе, обязательно скажи Цзин-вану, чтобы меня пустили» и тому подобное.

Но не только ей было не по себе.

Чжоу Минь, оставшийся в Столице, чтобы помогать семье Лянь, совершенно потерял покой.

Это доставляло немало хлопот Минъянь. В последнее время она постоянно выуживала у разных знатных господ информацию о резиденции Цзин-вана.

Будучи Девятихвостой лисой-оборотнем, она могла одной лишь красотой заставить бесчисленное множество людей пасть к ее ногам и служить ей.

Но Король Призраков спас ей жизнь.

Все эти годы она процветала в Доме Пьянящего Дыма, что на самом деле было удобно для Короля Призраков, который расследовал некоторые дела в Столице.

Однако никто не связывал Минъянь и Шэнь Юньцин.

В этот день Шэнь Юньцин вернулась, приготовив лекарство, и обнаружила, что Тётушка Цинь с серьезным лицом сидит за столом и ждет ее.

— Лекарь сказал, что нужно больше отдыхать, чтобы поправиться, — Юньцин подула на отвар и поднесла ложку к ее губам. — Почему ты не лежишь?

— Если буду лежать дальше, то плесенью покроюсь, — усмехнулась Тётушка Цинь, и морщинки в уголках ее глаз безжалостно напоминали о прожитых годах. — Мне уже не поправиться. Лучше, пока могу двигаться, прожить хорошо оставшиеся дни.

— Не говори так, — тихо сказала Юньцин, хотя в душе понимала, что на этот раз надежды нет.

— Юньцин, — произнесла Тётушка Цинь, — что ты думаешь о Цзин-ване?

— Он знатного происхождения, имеет боевые заслуги…

— Дитя мое, — Тётушка Цинь придвинулась ближе, — я имею в виду, как мужчина… каков он?

Шэнь Юньцин едва не пролила лекарство.

Тётушка Цинь ожидала такой реакции и, не обращая внимания, продолжила:

— Хотя я не могу претендовать на высокое положение и считать себя твоей матерью, но к тебе… я отношусь как к своей… эх, как к своей рано умершей дочери.

У Юньцин сжалось сердце, она не хотела слушать дальше.

— Последнее желание матери — чтобы дочь удачно вышла замуж. Юньцин, семья Шэнь… когда-то была знатной. Но выйти замуж за Цзин-вана — это то, о чем мечтают многие девушки из знатных семей, даже если стать наложницей… По крайней мере, это даст стабильность. Цзин-ван знает твое происхождение и все равно так к тебе относится. Мне кажется, он хочет добиться справедливости для семьи Шэнь.

— Тётушка Цинь, — вздохнула Юньцин, — политические интриги и выгоды так запутаны. Не факт, что он искренне к нам относится.

— Я знаю, — в глазах Тётушки Цинь блеснули слезы. — Но, Юньцин, ты одна, девушка, без опоры и поддержки. Если так и останешься, я и умерев… не смогу закрыть глаза спокойно.

Юньцин хотела возразить, но не смогла вымолвить ни слова. Она молча взяла чашку с лекарством и под вздохи Тётушки Цинь вышла из комнаты.

Глядя на закрытую дверь, она тихо прошептала:

— В этом мире… разве можно обрести покой?

Она не забыла о мести за семью Шэнь.

Но кто враг?

Как отомстить?

Разве можно вернуть жизнь, отняв другую?

С тех пор как она сбежала из Долины Погружения Благовоний, произошло слишком много событий, осталось слишком много неразгаданных тайн, и у нее не было сил думать о «пути мести».

Она лишь хотела хранить в сердце нескольких важных людей и защищать их всю жизнь.

Но теперь она не могла защитить даже Тётушку Цинь.

Шэнь Юньцин осознала, что стоит на вершине горы.

Гора была окружена водой со всех сторон, одинокий пик возвышался, напоминая строки: «С древних времен эта гора первой встречает солнце, на других вершинах и без дождя рождаются облака».

Рядом с ней стоял юноша. Он был так близко, но она не могла разглядеть его лица.

Однако от юноши исходила сильная зловещая аура. Чувствовалось, что он изо всех сил сдерживает бушующие эмоции: гнев, обиду, горечь и немного… надежды.

Картина внезапно исказилась, клубящийся туман исчез, сменившись морем огня. Юноша в ослепительно красном свете направился к Тётушке Цинь. Шэнь Юньцин испугалась за нее, вскрикнула и тут же проснулась.

За окном уже светало, слышались звуки метущих двор служанок.

К счастью, это был лишь сон.

Проснувшись, она поняла, что этот юноша показался ей смутно знакомым.

Но у нее не было времени размышлять об этом. Она поспешила в комнату Тётушки Цинь и, увидев, что та крепко спит, вздохнула с облегчением.

Юньцин собиралась вернуться к себе, но столкнулась с Цзин-ваном.

— Госпожа Шэнь? Я как раз искал вас, — сказал Ли Чансюань. — Не могли бы вы сегодня сопроводить меня во дворец?

Юньцин удивилась: «Зачем мне во дворец в такой день?»

Все знали, что сегодня день свадьбы Янь-вана Ли Чанъина.

Его супругой стала дочь губернатора Наньань, Лянь Хунцзюэ.

Неизвестно, как Чжоу Миню удалось это устроить, но желание Хунцзюэ действительно исполнилось.

Хотя Цзин-ван всегда обращался с ней как с гостьей, она понимала, что это приказ.

Ли Чансюань, словно прочитав ее мысли, сказал:

— У меня сегодня важное дело. Если госпожа Шэнь сопроводит меня, ей непременно улыбнется удача. После завершения дела я обязательно щедро отблагодарю вас.

— Не смею претендовать. Если я могу быть полезна Вашему Высочеству, Юньцин готова сделать все возможное.

— Тогда прошу госпожу Шэнь подготовиться. Через полчаса у ворот резиденции будет ждать карета, — сказал Ли Чансюань и, загадочно улыбнувшись, удалился широкими шагами.

— Ваше Высочество, мне действительно нужно войти?

К этому моменту Ли Чансюань уже привел Юньцин к Залу Юнхэ.

Даже снаружи были видны две массивные красные колонны у входа в зал, обвитые резными драконами, что придавало зданию величественный и торжественный вид.

Однако внутри царило веселье.

Свадебная церемония Янь-вана уже завершилась, и император Лун Дэ устроил специальный «семейный банкет», пригласив нескольких важных сановников, среди которых был и знаменитый канцлер Чжан Жун.

— Госпожа Шэнь дала согласие, не стоит отступать, — Ли Чансюань словно успокаивал ее, но сам смотрел в зал со сложным выражением лица, в котором читалось и легкое презрение.

Когда стражник доложил императору о прибытии Цзин-вана, Ли Чансюань широкими шагами вошел внутрь, и Юньцин поспешно последовала за ним.

На Драконьем троне восседал правящий Сын Неба, император Лун Дэ.

Хотя он выглядел дряхлым, сегодня по случаю свадьбы Янь-вана он был в хорошем настроении.

Юньцин искоса оглядела присутствующих. Это были незнакомые ей придворные, за исключением Лянь Хо, которого она видела несколько раз рядом с Лянь Хунцзюэ… Постойте!

Юньцин на мгновение замерла — за спиной Лянь Хунцзюэ стоял Чжоу Минь!

Чжоу Минь, очевидно, тоже увидел Юньцин, но по его удивленному лицу было ясно, что он не знал о намерении Цзин-вана привести ее во дворец.

— Приветствую Отца-Императора, — поклонился Ли Чансюань.

— Приветствую Ваше Величество, — Юньцин чувствовала, что дело не так просто.

— Чансюань пришел, — сказал Лун Дэ. — Садись. А кто эта девушка рядом с тобой…

Ли Чансюань внезапно опустился на колени. Юньцин, ничего не понимая, поспешно последовала его примеру.

— Благодарю Отца-Императора. Но сегодня сын не смеет сидеть. У сына есть важное донесение.

— Что это вы делаете, Цзин-ван? — поднялся Чжан Жун. — Это свадебный банкет Его Высочества Янь-вана. Если есть какие-то дела, я полагаю, их лучше обсудить позже. Как вы считаете, Ваше Величество?

— Канцлер Чжан прав, Чансюань причинил много неудобств старшему брату. Но дело чрезвычайно важное, и я, подумав, решил, что могу говорить об этом только в присутствии всех вас, — Ли Чансюань, не обращая внимания на перешептывания, продолжил. — Все вы знаете, что десять лет назад Шэнь Сюнь замышлял мятеж, но вы не знаете скрытых обстоятельств.

Эти слова вызвали всеобщее изумление.

Император Лун Дэ нахмурился.

— Полагаю, все вы слышали слухи о таинственной старушке, появившейся у военного шатра. Это действительно так. Эта старушка — главная управительница семьи Шэнь, Цинь Юй. Что касается того, почему она внезапно появилась, я думаю, это воля Небес.

— Цзин-ван пытается использовать необоснованные слухи, чтобы пересмотреть дело, по которому давно вынесен окончательный вердикт? — спросил Чжан Жун.

— Почему канцлер Чжан так торопится? — парировал Ли Чансюань. — Из рассказа Цинь Юй я узнал, что в деле семьи Шэнь есть скрытые обстоятельства. Семью Шэнь подставили!

— Чансюань, — поднялся и Янь-ван, — у тебя есть доказательства твоих слов?

Голос Ли Чансюаня внезапно смягчился. Он опустил глаза и продолжил:

— Отец-Император не знает, но сын… всегда беспокоился о дочери Шэнь Сюня, Шэнь Юньцин.

Шэнь Юньцин резко подняла голову.

— С тех пор как мы встретились месяц назад, проводя дни и ночи вместе, мы полюбили друг друга…

— Ваше Высочество! — Юньцин не выдержала и хотела прервать его.

Но Ли Чансюань, словно не слыша, продолжал:

— Поэтому ради любимой женщины сын готов взять на себя все, лишь бы выяснить правду о тех событиях и дать Юньцин объяснение! — Он взял Юньцин за руку. — Эта девушка — выжившая госпожа из семьи Шэнь, Шэнь Юньцин.

Юньцин попыталась вырваться, но Ли Чансюань сжал ее руку еще крепче. Он повернул к ней голову, прищурился, и в его взгляде промелькнула угроза.

Находясь в главном зале дворца и помня о Тётушке Цинь, оставшейся в резиденции Цзин-вана, Юньцин не смела действовать опрометчиво, но ответила Ли Чансюаню таким же сильным взглядом.

Остальные же подумали, что это сцена пылкой любви.

Чжоу Минь ударил кулаком по столу.

Лянь Хунцзюэ, удивленная развитием событий, вздрогнула от этого звука.

Она огляделась. К счастью, все взгляды были прикованы к внезапно появившейся «госпоже Шэнь», и никто не обратил внимания на происходящее здесь.

Она поспешно обернулась, чтобы глазами подать знак Чжоу Миню, но краем глаза заметила, что ее отец сидит с напряженным лицом, крепко сжав руки. Он выглядел не удивленным, а очень встревоженным, даже… страдающим.

— Чансюань, встань и говори, — произнес Лун Дэ. — У тебя есть доказательства?

— Сегодня я испортил Отцу-Императору настроение, сын не смеет встать, — Ли Чансюань все еще стоял на коленях, но наконец отпустил руку Юньцин. — Но у сына действительно есть доказательства.

Он достал из-за пазухи лист бумаги и продолжил:

— Это записка, переданная мне Княжной Чаннин. Отец-Император поймет, взглянув на нее. Вместе со свидетельскими показаниями Цинь Юй этого достаточно, чтобы возобновить расследование того дела.

Молодой стражник рядом, никогда не видевший подобных сцен, подобострастно взял смятый лист бумаги, передал его императору и поспешно, со страхом и трепетом, отступил.

Рука Лун Дэ, державшая записку, задрожала. В этот момент Ли Чансюань применил свой главный козырь. Он посмотрел в сторону, где сидели Лянь Хо и его дочь.

— Губернатор Лянь, неужели вы и сейчас будете молчать?