Совпадение

Совпадение

Ли Чансюань подумал, что именно его бравый вид привлек внимание «госпожи Сяо», заставив ее смотреть не отрываясь, и даже испытал некоторое удовольствие.

— Госпожа так долго смотрит, — он шагнул вперед. — Может, снимете вуаль и мне позволите взглянуть?

Но он совершенно не понял, что ошибся. В этот момент Юньцин, одновременно удивленная и напряженная, подумала, что он собирается сорвать с нее вуаль. Инстинктивно она выставила вперед пипу, и гриф ударил Чансюаня по руке.

Только тогда Ли Чансюань понял, что что-то не так. Он развернулся и отступил за стол. Будучи ваном, уставшим от бесчисленных забот и пришедшим сюда немного развлечься, он ни за что ни про что получил удар и тут же вспылил, совершенно забыв о галантности.

Внезапно мелькнула мысль: «А не ловушка ли это, подстроенная кем-то?»

Он резко толкнул резной деревянный стул в сторону Юньцин.

Юньцин же, воспользовавшись моментом, наступила на спинку стула, взмыла в воздух и сорвала марлевый полог с кровати. Полог несколько раз обернулся вокруг правой руки Ли Чансюаня. Тот поспешно опёрся о другой стул и едва устоял на ногах.

Из-за этой суматохи чайник и чашки со стола упали на пол и жалобно разбились.

Стражники у двери совершенно не подозревали о происходящем внутри. Очевидно, они безгранично верили в своего господина.

Услышав шум, один тихо сказал другому:

— Эй, как думаешь, может, нам не стоит тут больше стоять…

— Я и не хотел сюда идти, — пожаловался второй, тоже понизив голос. — И что теперь делать? Уйти нельзя, оставаться тоже… Эй, слышишь, затихло.

Юньцин рывком сняла вуаль, бросила конец полога на пол и не без иронии сказала:

— Достопочтенный Цзин-ван, не слишком ли это легкомысленно с вашей стороны?

Ли Чансюань много лет провел на границе, его обучал сам Генерал стремительной кавалерии Вэй Линь. Хоть он и не был гением от природы, но одержал немало побед. Обычно люди, видя его, либо падали ниц, либо расточали похвалы. И только потому, что этим вечером он не остерегся этой девчонки, ему пришлось молча стерпеть обиду.

Он хотел было разразиться гневом, но слова «Цзин-ван» его поразили. Присмотревшись, он понял, что лицо девушки ему знакомо.

Поразмыслив мгновение, он все же подавил гнев разумом и вновь принял величественный вид члена императорской семьи:

— Кто ты?

Неожиданно спокойный тон вопроса Ли Чансюаня смутил Юньцин, и она не знала, с чего начать.

Она неверно истолковала намерения Ли Чансюаня, приняв их за домогательство, к тому же накопившееся раздражение от бесчисленных отказов у ворот резиденции Цзин-вана толкнуло ее на импульсивный поступок.

«Пропало», — похолодела она внутри. — «Как же теперь искать Тётушку Цинь? И как объясниться с Сяо Фэн?»

Словно у Сяо Фэнъин и Юньцин была телепатическая связь, в самый неловкий момент раздался ее характерный громкий голос.

— Братец, пусти меня! Я правда Сяо Фэнъин… Внутри… внутри моя сестра, ах нет, в общем, это недоразумение, недоразумение!

Двое стражников у двери были совершенно сбиты с толку. Не выдержав ее уговоров и шума, они на мгновение отвлеклись, и Сяо Фэнъин проскользнула в щель, пинком распахнула дверь и с криком бросилась к Юньцин:

— Сестрица моя, госпожа моя Шэнь, как же ты умудрилась подраться!

— Ты сказала, ее фамилия Шэнь? — сердце Ли Чансюаня дрогнуло, и он подумал про себя: «Неужели такое совпадение?»

— Да, господин, я — настоящая, гарантированно подлинная Сяо… Сяо… Сяо… — Она повернула голову, увидела задумчивого «господина», и ее голос становился все тише. Она сердито дернула Юньцин за рукав, всем своим видом говоря: «Ну ты меня и подставила!»

Сколько голов ни имей, все равно не хватит!

К счастью, Цзин-ван уже видел достаточно казней и счел ее голову не стоящей внимания.

Теперь Ли Чансюань, Шэнь Юньцин, Сяо Фэнъин и госпожа Гуй сидели в отдельной комнате. Точнее, сидели только Чансюань и Юньцин. Госпожа Гуй, не успев присесть, уже суетилась, подавая одному закуски, другой наливая чай. Сяо Фэнъин же хотела встать, но не смела, хотела сесть, но не могла усидеть на месте.

Сяо Фэнъин была милой, но своевольной, а ее своеволие сочеталось со странной логикой. Она подумала, что можно было бы позволить Юньцин немного притвориться, а потом вернуться и все объяснить.

У нее даже была мысль «вывести Юньцин в свет» — Шэнь Юньцин целыми днями никого не видела, и такая красота пропадала зря.

Если бы ей приглянулся какой-нибудь молодой господин, возможно, она бы даже начала прихорашиваться, ведь «женщина украшает себя для того, кто ею любуется».

Она и представить не могла, что сегодняшним «молодым господином» окажется Цзин-ван.

А Ли Чансюань, увидев Сяо Фэнъин, вспомнил, что они встречались в резиденции Янь-вана.

Но его чувство узнавания по отношению к Юньцин исходило не от той мимолетной встречи.

Ли Чансюань так спешил вернуться в столицу во многом из-за той таинственной и странной старушки.

Эта старушка — Тётушка Цинь — пришла в себя лишь после нескольких доз лекарственного отвара. Прочитав письмо Юньцин, она чуть не лишилась чувств от страха.

Она знала, что Юньцин всегда хотела сбежать из Долины Погружения Благовоний, но разве это было так просто?

Откуда взялось противоядие? В порядке ли сейчас Юньцин?

Лянь Ци показался ей честным парнем, и она несколько раз хотела довериться ему, но сдерживалась, боясь сказать что-то не то.

Однако она не знала, что то, о чем думаешь днем, снится ночью. Обрывки ее сонных разговоров позволили Лянь Ци многое угадать.

Как только Лянь Ци привез ее в столицу, он услышал новость о случившемся с Даньцзином. Оставив Тётушке Цинь деньги на дорогу, подробно объяснив, как рассказать управляющему о произошедшем, он нанял повозку, указал кучеру направление к резиденции Цзин-вана и поспешил обратно в Наньань.

Бедная Тётушка Цинь, оказавшись в незнакомом месте и пережив столько потрясений за короткое время, была очень напугана. Оставшись одна в повозке, она начала молиться богам о безопасности Юньцин и о том, чтобы дожить до дня, когда доброе имя семьи Шэнь будет восстановлено.

Она почувствовала необъяснимую сонливость, которая становилась все сильнее, захватывая ее сознание.

Тётушку Цинь разбудили двое патрульных солдат. Она долго приходила в себя, прежде чем поняла, что находится перед шатром Цзин-вана.

Она была одновременно поражена и обрадована, решив, что это боги услышали ее молитвы, и нужно использовать этот шанс.

Она попросила аудиенции у Цзин-вана, назвала себя и выложила ему все, что знала о гибели семьи Шэнь, все большие и малые подробности.

Плача, она упомянула и о пропавшей без вести Шэнь Юньцин.

Цзин-ван не был особо дружен с семьей Шэнь.

Однако Ли Чансюань действительно встречал Шэнь Юньцин.

Тогда ему было всего четырнадцать или пятнадцать лет, и он приехал с Генералом стремительной кавалерии Вэй Линем в лагерь Императорской гвардии учиться верховой езде и стрельбе из лука.

На самом деле, это было не столько «обучение», сколько его желание поглазеть на военный лагерь.

Он видел, что Вэй Линь благоволил Шэнь Сюню, который тогда был всего лишь дувэем, но не понимал намеков в разговорах взрослых и быстро потерял интерес. Его внимание привлекла семилетняя дочь Шэнь Сюня.

Шэнь Юньцин с трудом пыталась натянуть большой лук, но тот почти не поддавался.

Ли Чансюань картинно кашлянул:

— Помочь?

Шэнь Юньцин подняла голову и улыбнулась ему, показав ряд белых зубов, среди которых не хватало одного молочного. Родинка под ее левым глазом особенно выделялась при улыбке, и у него внутри что-то екнуло.

Однако и Ли Чансюань не смог полностью натянуть тот лук.

Через несколько месяцев он покинул столицу вместе с Вэй Линем и вскоре услышал новость об уничтожении семьи Шэнь.

Тогда он почувствовал лишь сожаление.

Лишь спустя годы он понял, что в этом деле что-то не так.

Единственная дочь императора Лун Дэ, княжна Чаннин Ли Жоуян, была выдана замуж в далекие западные земли, в Жоцян.

Более двадцати лет назад Куча объединила несколько царств Западного края и, развязав войну, напала на Великую Юн.

Жоцян в решающий момент перешел на сторону Великой Юн, что позволило одержать победу.

Император Лун Дэ наградил царскую семью Жоцян и выдал за них свою дочь.

С тех пор Жоцян становился все сильнее и теперь был самым могущественным государством Западного края.

Позже Вэй Линь из-за преклонного возраста ушел в отставку.

Ли Чансюань уже получил титул вана, но по-прежнему оставался на границе.

Однажды он получил личное письмо от княжны Чаннин, доставленное маленьким солдатом. Солдат передал письмо и умер от тяжелых ран.

В письме было всего несколько слов: «Муравьи строят гнезда, драконы растят рога».

Он знал, что дело семьи Шэнь — это ключ.

Но он не ожидал, что, исколесив все в поисках и не найдя, случайно наткнется на нужного человека в Доме Пьянящего Дыма.

Ли Чансюань вернулся мыслями в настоящее и посмотрел на Шэнь Юньцин, сидевшую напротив.

Ее родинка под глазом была все так же заметна, но в ней уже не было той детской невинности. Наоборот, она придавала ее и без того бледному лицу некоторую холодность.

Но когда она изредка улыбалась, казалось, время поворачивалось вспять.

Хотя он был немного самовлюблен и признавал, что не так уж «мудр и божественно воинственен», как говорили другие, иногда он позволял себе развлечения в «цветнике», списывая это на тяготы пограничной жизни.

Узнав сегодня, что Шэнь Юньцин жива, он испытал странное сладкое утешение.

Шэнь Юньцин знала, что Тётушка Цинь раскрыла ее личность, но не понимала, как себя вести — как «госпожа Шэнь» или как «дочь государственного преступника». Поэтому она сидела с деланным спокойствием, полностью соответствуя своему имени «Шэнь Юньцин» (Облачко Шэнь).

Сяо Фэнъин внутри была в полном смятении. Сначала она сделала госпожу Шэнь своей «телохранительницей», заставила ее принимать гостя вместо себя, да еще и оскорбила Цзин-вана. Теперь ей приходилось сидеть как на иголках и слушать обрывочные разговоры этих важных особ.

Госпожа Гуй тоже заискивающе улыбалась, боясь, как бы Цзин-ван одним словом не прикрыл ее Дом Пьянящего Дыма.

«Лучше им не знать о Долине Погружения Благовоний», — молча подумала она.

А в нескольких улицах отсюда Чжоу Минь только что закончил разговор с Янь-ваном и, выйдя, увидел ожидающую его Минъянь.

— Король Призраков, — Минъянь — Девятихвостая лиса-оборотень — поклонилась ему, но долго мялась, не решаясь заговорить.

— Что такое? — Чжоу Миню хотелось спать, он едва сдержал зевок.

Минъянь решилась, подумав, что лучше раньше умереть и раньше переродиться.

— Госпожа Шэнь… сегодня… э-э… принимала Цзин-вана.

— Что ты сказала?! Кх… кх-кх… — Чжоу Минь зевнул на полпути, но, услышав слова Минъянь, чуть не задохнулся. От его недавнего спокойствия, с которым он говорил с Янь-ваном, — «сохранять спокойствие, даже если гора Тайшань рухнет перед тобой» — не осталось и следа.

Он, не говоря ни слова, совершенно забыв упрекнуть Минъянь в «неисполнении обязанностей», взмахнул рукавом и, не заботясь о том, увидят ли его смертные, полетел к Дому Пьянящего Дыма.