Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Когда Чжао Ии сообщила мне, что уезжает за границу, на самом деле ее семья уже оформила ей визу.

Особый страх я почувствовала только тогда, когда она получила билеты.

Я помню, как перед экзаменом IELTS помогала ей учить слова. Я лениво развалилась на кровати, а она сидела за столом у окна, навострив уши, слушала, как я читаю английские определения, а потом повторяла сами слова.

Однажды я сказала: «This word is always used to abuse someone you hate. We often say it. And it consists of four letters, with the first letter ‘f’». (Мы часто используем это слово, чтобы обругать кого-то, кого ненавидим. Первая буква — «f»).

Чжао Ии, не задумываясь, ответила: «Fuck».

И я покатилась со смеху.

Чжао Ии нахмурилась:

— Такого слова нет, что ли?

Я продолжала смеяться, а потом Чжао Ии, наконец, сообразив, что к чему, схватила толстенный «Современный словарь английского языка» и запустила им мне в голову.

Мне казалось, что из-за этих ударов по голове от Чжао Ии я становлюсь все глупее.

С этим Чжао Ии была полностью согласна.

Она даже похвалила меня, сказав, что я, наконец, начала соображать, молодец, молодец.

Но в следующий раз она все равно снова запустила мне чем-нибудь в голову.

Я протестовала, а она говорила: «Чего орешь? Это называется "клин клином вышибают", понимаешь?»

Ладно, похоже, в будущем меня никто так «клином вышибать» не будет.

Чжао Ии уехала в выходные. Я встала рано утром. Помогла ей собрать вещи, отнесла ее багаж, а потом мы вышли из университета и у ворот сели в машину ее семьи.

Бог знает, как меня укачивает в машине.

Но я терпела.

К тому же, я не завтракала, так что все было нормально.

В аэропорту я смотрела, как Чжао Ии прощается со своей семьей.

А потом тут же подошел ее парень, И Пэн.

Да, эти двое решили упорхнуть вместе.

Вот же ж...

Наконец, Чжао Ии подошла ко мне, сначала крепко обняла, чуть не задушив.

Потом она отпустила меня и с привычным презрением сказала:

— Ты там будь осторожнее. Найдешь подходящего — сразу хватай. Фан Чжиянь подойдет.

Я хотела сказать, что она несет чушь, но она не дала мне и рта раскрыть, продолжив:

— Не говори, что я несу чушь, я действительно так думаю. Женская интуиция — помнишь "My Own Swordsman"?

Я кивнула, пытаясь не замечать блеска в ее глазах.

Но у меня не получилось.

Я расплакалась раньше нее.

Какой позор.

Чжао Ии вытерла глаза:

— Ладно, больше ничего говорить не буду, слишком сентиментально. Если соберешься в Англию, дай мне знать. Мы с И Пэном тебя встретим.

Я кивнула:

— Угу, подумаю.

Она снова хлопнула меня по голове:

— О чем тут думать! Зовут тебя развлечься, а ты ломаешься. Ладно, я пошла.

И, потянув за собой свой маленький чемоданчик, она вместе с И Пэном прошла внутрь.

Она оборачивалась три раза, махала рукой пять раз.

Черт, сколько лет я не плакала.

Я отказалась от предложения семьи Чжао Ии подвезти меня до университета и сама поехала на автобусе.

Мне повезло, что нас с Чжао Ии поселили в двухместную комнату.

Теперь, когда она уехала, я осталась совсем одна.

Эх, это как после долгого совместного проживания вдруг расстаться и начать жить одному — так непривычно.

На выходных мне придется самой идти за едой.

Какая тоска.

В последнее время при виде Сун Лэяна у меня ужасно портилось настроение. Без Чжао Ии, которая меня всегда поддерживала, мне становилось не по себе, стоило мне его увидеть. Я и так была неловкой, а становилась еще более неловкой, мечтая просто испариться.

Не знаю, было ли это как-то связано с Фан Чжиянем.

Поэтому при виде Сун Лэяна меня вдруг охватывала непонятная злость.

Эх, женщины действительно странные создания.

Я как раз набирала воду в комнате с умывальниками, как вдруг почувствовала рядом чье-то присутствие и отодвинулась в сторону. Только я это сделала, как уловила знакомый запах.

Как это ни странно, мне всегда казалось, что от Сун Лэяна исходит какой-то приятный аромат.

Однажды я набралась смелости и сказала ему об этом, а он очень серьезно поднял руку к носу, понюхал и сказал:

— Да нет же.

Он выглядел таким милым.

Я всегда помнила то его едва заметное выражение лица.

Хотя в нашем возрасте, если от парня пахнет чем-то приятным, это может показаться странным, мне действительно нравился этот запах.

Сейчас, вспоминая об этом, я думаю, что тогда мне просто очень нравился он сам, поэтому все в нем казалось хорошим.

Меня раздражало, что и сейчас его запах казался мне очень приятным.

Потому что он мне все еще нравился.

Эх, я такая дура.

Эта ситуация была слишком неловкой, поэтому я быстро набрала воду и собралась уходить — черт, сегодня я пришла рано, в комнате с умывальниками почти никого не было, какая досада.

Но только я подняла чайник, как услышала голос Сун Лэяна:

— Цзинь.

Вот же черт, почему он все еще называет меня Цзинь?

Раз уж он заговорил, я не могла просто проигнорировать его, верно?

Поэтому я снова поставила чайник, подняла голову и посмотрела на него:

— О, это ты.

Даже мне самой показалось, что это прозвучало ужасно фальшиво.

Сун Лэян только улыбнулся, причем так же легко, что я сразу вспомнила Фан Чжияня:

— Слышал, Чжао Ии уехала за границу?

Я на мгновение застыла, потом кивнула:

— Ага.

Сун Лэян посмотрел на меня:

— Значит, у тебя больше нет человека, который будет разгребать за тобой завалы. Впредь будь осторожнее.

Я промолчала, только натянуто улыбнулась.

Вот же ж, неужели я такая уж мастер устраивать беспорядки?!

Я снова подняла чайник:

— Я пойду, пока.

— Пока, — ответил он.

И я действительно ушла.

Эх, на самом деле я совсем не хотела, чтобы он остановил меня и сказал еще что-нибудь.

Совсем не хотела.

Правда.

Я прошла с чайником совсем немного, как вдруг ко мне снова обратился какой-то мужчина.

Сегодня мне действительно везло на знакомства.

— Привет, Ян Цзинь.

Привет, привет.

Больше всего я ненавидела, когда со мной заговаривали, пока я несу чайник, потому что в этот момент, если у меня растрепались волосы или что-то еще, я не могла освободить руки, чтобы поправить их, и это было ужасно неловко.

А после встречи с Сун Лэяном мне было еще более неловко.

И, как назло, этим мужчиной оказался не кто иной, как Фан Чжиянь.

На нем были темные очки, очень большие, закрывающие пол-лица.

Если бы он не окликнул меня, я бы его не узнала.

Вот, знаменитости — это совсем другое дело.

Даже выходя на улицу, нужно надевать темные очки.

Он улыбался.

Даже несмотря на то, что пол-лица было закрыто, даже несмотря на то, что он всегда улыбался так легко, даже несмотря на то, что он стоял довольно далеко, я все равно знала, что он улыбается.

Фан Чжиянь, когда ты вообще не улыбаешься?

Эта хитрая лиса.

Но я все же старалась быть вежливой, поэтому отошла в сторону, поставила чайник и, глядя, как он подходит, сказала:

— Привет. Как ты здесь оказался?

Фан Чжиянь посмотрел на меня. Теперь, когда он подошел ближе, я могла видеть выражение его лица:

— Мне было нечего делать, решил прогуляться. И вот, увидел тебя.

Я посмотрела на него.

Ага, конечно, ты, богач, совсем не занят работой, у тебя есть свободное время, чтобы здесь гулять, да еще и догулялся до самой дальней комнаты с умывальниками.

Какой ты талантливый.

Но я не стала говорить этого вслух, только кивнула:

— Вот так совпадение.

И тут он рассмеялся.

На этот раз по-настоящему.

Не так, как обычно, когда казалось, что он улыбается только губами, а так, что даже голова слегка запрокинулась назад.

Я смотрела, как он смеется, и думала, что этот мужчина действительно красив, когда улыбается.

Перестав смеяться, он наклонился, поднял мой чайник и сказал:

— Пойдем, я провожу тебя до общежития.

Я подумала: черт, как властно это прозвучало.

От комнаты с умывальниками до нашего общежития было всего метров двести.

Я шла за Фан Чжиянем.

Даже если мне не очень нравилась его манера поведения, он был очень привлекательным.

Этого я не могла отрицать.