Глава 3 (Часть 2)

Эти двое, обмениваясь нежностями, совершенно забыли о Цяо Наин.

Цяо Наин не могла на это смотреть и, не в силах отступить, побежала за ними, всю дорогу тараторя и нарушая романтическую атмосферу.

— Чэнь Минхуэй, тебе не стыдно, что он тебя несёт? Слезай! Ты сейчас раздавишь Цзян Ханьчэна! У тебя совесть есть?!

Чэнь Минхуэй нарочно, сидя у него на спине, стала с восторгом осматриваться по сторонам. — Вау, какой здесь воздух чистый! Какой красивый вид! Так хорошо! — Пусть Цяо Наин лопнет от злости! Невероятно, что эта избалованная девчонка ей завидует! Как же здорово! Ха-ха-ха!

— Эй, Цзян Ханьчэн, поставь её! Ты не боишься, что вас увидят учителя или одноклассники? Это же стыдно! Фу! Как не стыдно! Цзян Ханьчэн! Чесночный Ханьчэн!

Цзян Ханьчэн тоже решил подыграть и спросил у Чэнь Минхуэй:

— Ты что-нибудь слышишь?

— Нет, ничего не слышу.

— Я тоже... Я тоже ничего не слышу.

— Здорово, что не нужно идти домой пешком. Так хорошо!

— Можешь поспать. Ты же каждый день рано встаёшь, наверное, устала. Спи.

— Спать? Фу, противно! — заверещала Цяо Наин. — Не могу на это смотреть, у меня сейчас глаза заболят! — Как ни странно, хотя она и ругалась, уходить не собиралась и шла за ними до самого дома Чэнь Минхуэй. Цяо Наин не понимала своих чувств. Она привыкла, что ей всегда достаётся всё, что она хочет, и вот впервые кто-то не обращал на неё внимания, да ещё и тот, кто ей нравился.

Цяо Наин не переносила Чэнь Минхуэй. Все вокруг ей льстили и угождали, и только Чэнь Минхуэй относилась к ней с презрением и даже побила её. Но почему, глядя на них, она словно попадала под какое-то очарование? Наблюдая за их непринуждённым общением и искренним смехом, она чувствовала, что от них исходит какой-то свет, словно у них было что-то такое, чего не было у неё, чему она завидовала!

И это правда, это было искреннее общение, настоящая забота. Цяо Наин не была глупой. Она знала, что пользуется любовью окружающих благодаря положению своего отца, но эти люди постоянно намекали ей, что им что-то нужно, просили её о чём-то, хотели получить от неё какую-то выгоду. И она привыкла давать им то, что они хотели, чтобы заслужить их расположение.

Но Чэнь Минхуэй выглядела бедной и обыкновенной, она ничего не давала Цзян Ханьчэну, так почему же он так предан ей, терпит насмешки и безоговорочно о ней заботится?

Цяо Наин шла рядом с ними, наблюдая за их искренними чувствами, и умирала от зависти. Впервые в жизни она почувствовала себя бедной. Счастливая улыбка Чэнь Минхуэй, сидевшей на спине Цзян Ханьчэна, говорила о том, что у неё есть всё.

— Мы пришли, — сказала Чэнь Минхуэй. Они дошли до переулка рядом с рынком, и Цзян Ханьчэн поставил её на землю.

— Ты здесь живёшь? Какое ужасное место! — брезгливо заметила Цяо Наин.

— Ты всё ещё здесь? — удивился Цзян Ханьчэн, заметив, что Цяо Наин стоит позади них.

— Ты наконец-то меня заметил? — Цяо Наин уже выплакала все слёзы.

— Я пойду, — Чэнь Минхуэй попрощалась с Цзян Ханьчэном и вошла в подъезд. Она жила на втором этаже над магазином.

— Чэнь Минхуэй живёт в такой грязи, — Цяо Наин огляделась по сторонам. Тёмный переулок рядом с рынком был застроен старыми домами. В этом обшарпанном месте роились комары, по земле ползали тараканы, а по ночам, наверное, бегали крысы. — Неудивительно, что от неё вечно воняет.

Лицо Цзян Ханьчэна помрачнело, и он развернулся, чтобы уйти.

— Подожди меня, я заблужусь! — Цяо Наин побежала за ним. — Эй, теперь моя очередь!

— Какая очередь?

— Нести меня на спине!

— У тебя же есть туфли, иди сама.

Цяо Наин сняла туфли и бросила их в сточную канаву.

— Теперь нет туфель. Неси меня.

— Ты... — Ладно, бесполезно с ней спорить. — Мне не по пути.

— Не по пути? Мы живём в одном районе, и ты говоришь, что тебе не по пути?!

— Не хочу с тобой разговаривать! — Цзян Ханьчэн пошёл дальше, а Цяо Наин босиком побежала за ним.

— Цзян Ханьчэн! А-а! — Она присела на корточки и разрыдалась. — Я порезалась стеклом! Это всё ты виноват! Как больно! Больно!

Сердце Цзян Ханьчэна смягчилось от её жалобных криков. Он обернулся и увидел Цяо Наин, сидевшую на корточках и державшуюся за кровоточащую ногу.

«Неужели она правда поранилась?» Он подошёл ближе и увидел кровь. — Что ты делаешь? Я же говорил тебе не ходить за нами!

— Это всё ты! Мне так больно! У меня будет столбняк, и я умру! Ой-ой-ой, как больно! Теперь понесёшь меня домой? Чесночный Ханьчэн! Мне так больно! Мамочки!

В итоге Цзян Ханьчэн пошёл звонить в дверь Чэнь Минхуэй, чтобы сообщить ей, что Цяо Наин поранилась. Вскоре Чэнь Минхуэй спустилась вниз с аптечкой. Они с Цзян Ханьчэном обработали рану Цяо Наин.

— Не встречала ещё большей идиотки... — пробормотала Чэнь Минхуэй, промывая рану и накладывая бальзам «Пурпурное облако».

— У-у-у... Останется шрам? Я же хочу стать звездой!

— Да ладно тебе, это же на ступне, а не на лице. Чего реветь? — раздражённо сказала Чэнь Минхуэй.

— Ты не видишь, какая большая рана? Ты не видишь, сколько крови? Я же могу умереть!

— Умрёшь — тогда и поговорим.

— Ты такая бессердечная!

— Ты ко мне тоже не особо добра была. На самом деле я добавила в этот бальзам яд, так что ты скоро умрёшь. Кайся, пока не поздно.

— Ах ты, злая!

Цзян Ханьчэн рассмеялся, слушая их перепалку. Было забавно.

— У вас совсем нет сочувствия, — надула губы Цяо Наин.

«Сочувствия? Ха! Ещё чего! — Чэнь Минхуэй закатила глаза. — Кто надо мной издевался, из-за кого я осталась без туфель, вся испачкалась? Кто постоянно смеялся над запахом чеснока? Эта Цяо Наин, которая живёт в роскоши, у которой куча друзей и которая так хорошо выглядит, смеет говорить, что у меня нет сочувствия? Пусть лучше сама никого не обижает!»

— Позвони своему водителю, пусть заберёт тебя, — предложил Цзян Ханьчэн.

Цяо Наин обняла его за руку.

— Хорошо, пусть водитель приедет. Он и тебя подвезёт. Поедем вместе. Я немного проголодалась. Ты, наверное, тоже устал, таскал Чэнь Минхуэй на спине. Давай сначала заедем куда-нибудь перекусить. Я угощаю, у меня много купонов.

— Не нужно, я не голоден, — отказался Цзян Ханьчэн, боясь, что Чэнь Минхуэй расстроится.

Цяо Наин на секунду опустила голову, потом повернулась к Чэнь Минхуэй:

— Хочешь перекусить? Пойдём вместе! И ты тоже, пойдём втроём! Я угощаю, ну как?

Вместо того чтобы злиться и плакать, лучше смириться с реальностью! Цяо Наин поняла, что ни уговорами, ни угрозами не сможет изменить чувства Цзян Ханьчэна. Но ей так нравился Цзян Ханьчэн, что же делать? Придётся принять и Чэнь Минхуэй.

Она взяла Чэнь Минхуэй за руку.

— Ну что, сестрёнка, пойдём с нами!

— Какая я тебе сестрёнка? — Чэнь Минхуэй отдёрнула руку.

Цяо Наин тут же снова прилипла к ней, как банный лист.

— Сестрёнка, я тебя угощу! Пойдём!

Цзян Ханьчэн, услышав приглашение Цяо Наин, подумал, что сможет ещё немного побыть с Чэнь Минхуэй, и тут же сказал:

— Если она пойдёт, то и я пойду!

— Не пойду. От меня пахнет чесноком, у неё аппетит пропадёт, — холодно ответила Чэнь Минхуэй.

— О, какая злопамятная! — рассмеялась Цяо Наин. — Да брось, от тебя теперь всегда пахнет духами, так приятно! — Она потёрлась о Чэнь Минхуэй. — Ты мне так нравишься! У меня нет сестры, будешь моей сестрой? Я буду хорошо к тебе относиться!

Чэнь Минхуэй отстранилась, смеясь сквозь слёзы:

— Ты что, с ума сошла? Не подходи ко мне! Не трогай меня!

— Давай не пойдём с ней. Похоже, она будет постоянно к тебе липнуть, — сказал Цзян Ханьчэн, которого тоже рассмешило поведение Цяо Наин.

«Что ж, умный человек умеет приспосабливаться к ситуации. Цяо Наин не лыком шита».