Глава 6 (Часть 2)

На этот раз Император Юаньчун был особенно щедр. Он приставил к Сюй Хуа восемь наставниц, которые ежедневно обучали её игре на цине, шахматам, каллиграфии, живописи, этикету, правилам поведения, женским добродетелям и запретам. У Сюй Хуа от всего этого шла кругом голова.

Если во время обучения Сюй Хуа злилась или выражала недовольство, наставницы не принуждали её, а лишь говорили, что если они не выполнят императорский указ, то им не жить. И каждый раз, когда Сюй Хуа пыталась увильнуть от занятий, они зачитывали ей длинные лекции о правилах этикета и поведения, причём делали это так учтиво и осторожно, что на них невозможно было сердиться.

— Боже, кто-нибудь, спасите меня! — беззвучно молила Сюй Хуа.

Видимо, её мольбы были услышаны, потому что через пять дней её навестил Пятый принц, Чжао Сюй.

В Янь были довольно свободные нравы. Существовал лишь один обычай, запрещавший жениху и невесте видеться за три дня до свадьбы.

Когда Чжао Сюй выводил Сюй Хуа из дома, восемь наставниц, ошеломлённо переглянувшись, окружили их и упали на колени, выражая своё беспокойство.

Но Чжао Сюй был не из робкого десятка. Это был принц, который на императорском пиру открыто заявил, что всю жизнь будет любить только мужчин. Он никого и ничего не боялся, кроме как обидеть своих возлюбленных. Поэтому он и пришёл сюда.

— Даже если вы выплачете все глаза, это вам не поможет. Я ненавижу женские слёзы. Ещё хоть один звук — и я прикажу отрезать вам языки! — с отвращением посмотрел Чжао Сюй на стоящих на коленях женщин. Как и ожидалось, после его слов они замолчали. Он обернулся к Сюй Хуа, увидел, что она стоит в оцепенении, и рявкнул: — Чего застыла? Не жди, что я возьму тебя за руку. Терпеть не могу прикасаться к женщинам.

Сказав это, Чжао Сюй вышел из дома. Сюй Хуа, желая избежать дальнейших мучений с наставницами, и полагаясь на известную ей репутацию Чжао Сюя, решила, что он вряд ли причинит ей вред, и поспешила за ним.

На улице Чжао Сюй, как и подобало человеку, не интересующемуся женщинами, сел в отдельную карету. Сюй Хуа ехала следом в другой.

Голова Сюй Хуа была полна вопросов. Когда они добрались до резиденции Чжао Сюя, она увидела десяток юношей — красивых, изящных или мужественно статных, — которые по очереди поклонились ей. Тогда она начала понимать, в чём дело.

— Хорошо, вы поприветствовали хозяйку, теперь можете идти. Нам нужно поговорить, — сказал Чжао Сюй.

В комнате Чжао Сюя, благодаря жаровне, было тепло, как летом. Войдя, он, не обращая внимания на присутствие Сюй Хуа, снял верхнюю одежду и, обнажив грудь, развалился на кушетке. Говоря, он презрительно фыркнул:

— Присаживайся. Ты видела, их всего четырнадцать, и все они — моя отрада. Выходя за меня замуж, ты должна была понимать, что я никогда к тебе не прикоснусь. Я советую тебе всё же…

— Чухэханьцзе*, границы нерушимы, — с улыбкой закончила за него Сюй Хуа. Теперь она понимала, что Пятый принц хочет того же, что и она, и можно обойтись без лишних слов.

— Ха-ха, госпожа Сюй, вы меня понимаете, — Чжао Сюй имел в виду именно это. Раз уж они пришли к согласию, то остальные его заготовки оказались не нужны.

Дальше они обсудили правила: после свадьбы у каждого будет своя жизнь, но на людях они будут изображать дружную пару. Ради всеобщего блага.

В знак доброй воли Чжао Сюй пообещал избавить Сюй Хуа от восьми наставниц, а Сюй Хуа в благодарность пригрозила нескольким сановникам-докладчикам, чтобы те меньше писали доносы на Чжао Сюя.

Проведя вместе несколько дней, они почувствовали себя идеальными партнёрами, которых свела сама судьба.

Избавившись от наставниц, Сюй Хуа занялась поисками новых личностей для своих агентов. Она не думала, что Император оставит их в покое только потому, что она согласилась выйти замуж за Пятого принца. Это было невозможно.

Теперь Сюй Хуа нужно было официальное прикрытие, которое позволило бы ей управлять агентами, а не просто передавать сообщения и выполнять задания.

После долгих раздумий Сюй Хуа пришла в голову идея создать эскортное агентство.

Люди из эскортного агентства путешествовали по всей стране, что было очень удобно для передачи информации. К тому же её агенты были мастерами боевых искусств и могли бы сделать агентство процветающим, избавив её от необходимости тратить свои личные сбережения на их содержание.

Приняв решение, Сюй Хуа тут же составила план. Создавать агентство от своего имени было слишком рискованно, но теперь у неё был Чжао Сюй, а с императорской семьёй всё было гораздо проще.

Когда она рассказала Чжао Сюю о своей идее, тот, не раздумывая, согласился, даже не задав ни одного вопроса.

Пока Сюй Хуа с энтузиазмом занималась своими делами, Сюй Янь день ото дня чахнул. Он ежедневно навещал Сюй Хуа, и она видела, что его что-то тревожит, но не спрашивала, заставляя отца нервничать.

Тревога Сюй Яня была связана с тем, что в тот день он встретил Цзян Цзи, который приказал ему кое-что сделать. Если Сюй Янь не выполнит приказ, Цзян Цзи донесёт Императору, что Сюй Хуа тайно содержит секретных агентов, а это грозило смертной казнью всей семье.

Однажды Сюй Янь не выдержал.

— Хуа'эр… — неуверенно начал он, запинаясь, и, наконец, собравшись с духом, продолжил: — Отец знает, что ты тайно выполняла для Императора разные поручения, но шила в мешке не утаишь. Теперь об этом узнал заложник из Ци, а потом и я. Он просил меня узнать у тебя, не пора ли вернуть ему долг?

Выговорившись, Сюй Янь почувствовал облегчение. Он столько дней молчал, потому что, во-первых, не мог смириться с тем, что его дочь содержит для Императора секретных агентов, а во-вторых, боялся, что Цзян Цзи его обманывает.

Он смотрел на Сюй Хуа, в чьих глазах вспыхнул, а затем погас огонёк, и ему стало очень любопытно.

— Хуа'эр, что же ты делала для Императора? И какой долг ты должна Цзян Цзи, что он так настойчиво требует его возвращения?

Сюй Хуа беззвучно вздохнула, подперев голову рукой. Кисть в её руке случайно оставила чернильный след на её белой, как нефрит, коже.

Она была многим обязана Цзян Цзи. Очень многим.