Глава 13

После того дня, проведенного за вином, атмосфера между Дунхуа и Шан Цином словно изменилась, но в то же время осталась прежней.

То ли из-за отсутствия спутников, то ли из-за трепета в душе, Шан Цин, вопреки своей привычке путешествовать по миру, провел несколько столетий в Пурпурной Обители, во Дворце Дунхуа.

И Дунхуа, которому, казалось бы, предстояли великие дела, каждый день проводил время с Шан Цином, дегустируя вино и чай, беседуя о Дао. Их дни текли спокойно и безмятежно.

Тем временем в мире смертных произошло несколько событий, которые заставили даже небожителей изумляться и судачить.

Сначала появился некто Бай Ци, безжалостный полководец, который в битве при Чанпине похоронил заживо более четырехсот тысяч вражеских солдат. Это вызвало плач духов в Юду и волнение на реке Ванчуань. Если бы не вмешательство Дунъюэ Тайшань Тяньци Жэньшэн Дади, восемнадцать кругов ада в Подземном мире погрузились бы в хаос.

Затем появился простой смертный, всего лишь местный правитель, который вознамерился изменить мир. Он решил разделить воды реки Миньцзян, направив их на север и юг, чтобы навсегда избавить народ от засухи и голода.

И самое удивительное — он не только задумал это, но и осуществил. Хотя Цинъюань Мяодао Чжэньцзюнь и помог ему, воплотившись в смертного и убив дракона в Гуанькоу, грандиозный проект Дуцзянъянь и прорыв сквозь гору Лидуй были достигнуты усилиями этого человека и группы простых смертных.

— Кстати, этот Бай Ци имеет к нам некоторое отношение, — Шан Цин пригубил сливовое вино, которое Дунхуа специально для него приготовил. Раньше он предпочитал крепкие выдержанные вина, но в последние годы привык к кисло-сладкому, освежающему вкусу сливового.

— Не ожидал, что у потомков того обычного смертного, не способного даже курицу зарезать, появится такой безжалостный человек.

— Но казнить Бай Ци в Дую… Поистине, правители неблагодарны.

Шан Цин взглянул на Дунхуа, но тот лишь улыбнулся в ответ. Земные правители неблагодарны, потому что боятся потерять власть над своими подданными. Но он не был обычным человеком, как можно сравнивать его с ними?

Разве он когда-нибудь вмешивался в дела Куньпэна или Фуси и Нюйвы, которые держались в стороне от дел демонов? А его брат Тайи? Он знал, что некоторые демоны сплетничали о них за спиной. Но для него слава и власть ничего не значили.

Он желал лишь двух вещей: чтобы его брат всегда был непобедим и достиг высшего просветления, и чтобы он сам постиг Дао.

Шан Цин потер нос, понимая, что ищет проблемы там, где их нет. Если бы Ди Цзюнь был действительно безжалостен и неблагодарен, разве позволил бы Хунцзюню себя перехитрить?

Кашлянув, он сменил тему: — Запад воспользовался случаем, чтобы вмешаться в дела Подземного мира. Не боятся ли они навлечь на себя гнев Хаотяня?

«Спасти всех живых существ, прежде чем достичь просветления. Пока ад не пуст, клянусь не стать Буддой». Пожертвовав учеником, который мог достичь буддовости, Цзеинь и Чжунти получили возможность вмешаться в дела шести миров. Дав такой обет, Дицзан лишил всех возможности помешать ему войти в ад, но и сам вряд ли достигнет просветления в этой жизни.

— Шесть миров находятся под защитой Хоу Ту, которая, хоть и не святая, но обладает такой же силой. Разве Хаотянь обратит внимание на Дицзана, который никогда не станет Буддой?

Возможно, у западных Будд были свои планы, но Дицзан, дав такой обет, скорее всего, действовал не только по их указке.

Услышав от Дунхуа имя Хоу Ту, Шан Цин посмотрел на него. Когда по приказу Ди Цзюня демоны убили бесчисленное множество людей, чтобы создать Меч, Убивающий Ведьм, все поверили, что Ди Цзюнь обезумел от горя из-за смерти своих сыновей. Ведь в те времена дети были большой ценностью.

Однако в конце войны, хотя Ди Цзюнь и использовал Меч, Убивающий Ведьм, против предков ведьм, было очевидно, что меч не так эффективен, как Формация Звездного Неба. А когда меч сломался, души убитых людей вырвались наружу, смешавшись с душами погибших демонов, и образовали кровавый вихрь, который позволил Хоу Ту создать шесть миров.

Многие считали, что меч сломался по воле Небес, но почему Ди Цзюнь, владелец меча, не использовал его в полную силу? Хоу Ту, богиня земли, сострадательная и знающая тайны Подземного мира, сразу почувствовала свой шанс. Не колеблясь, она дала клятву Небесам, что, хотя и не сможет спасти ведьм от гибели, сохранит их род.

А души погибших демонов обрели покой и возможность переродиться. Была ли награда Небес добровольной или вынужденной? Ведьмы и демоны были обречены на поражение, но теперь… Хотя Хоу Ту больше не была ведьмой, кто мог помешать ей сохранить кровь предков ведьм и отправить ее в круговорот перерождений?

Было ли все это частью плана Ди Цзюня? Когда все видели лишь вражду между ведьмами и демонами и думали о том, как их лидеры попытаются спасти себя, мог ли Ди Цзюнь, скрывая свою боль от потери сыновей, найти способ спасти и своих врагов, обеспечив демонам шанс на выживание?

Сейчас не время задавать такие вопросы. Шан Цин сделал глоток вина, скрывая свою задумчивость.

— Падение царства Шу, должно быть, удивило многих небожителей…

Любое государство рано или поздно падет, но с тех пор, как клан Шушань породнился с Хуан-ди, а Цань Цун основал царство Шу, его название оставалось неизменным. И вот теперь, когда Цинь завоевало Башу, древнее царство прекратило свое существование. А истории о Янь-ди и Хуан-ди стали легендами.

— Нет ничего вечного. Государства рождаются и умирают, — спокойно сказал Дунхуа. Царство Шу было связано с Ян Цзянем, но раз уж он решил не вмешиваться в дела смертных, у других не было причин делать это.

Пусть небожители удивляются. Со временем это станет лишь очередной историей. Только мудрые поймут, что такие события, как помощь Сюаньнюй Шан Тангу или Цзян Цзыя — У-вану, больше не повторятся.

Что бы ни думал Ян Цзянь, для Дунхуа невмешательство Цинъюань Мяодао Чжэньцзюня в дела смертных было наилучшим исходом. И Хаотянь, несомненно, был того же мнения. Ведь если земной правитель получает власть от Небес, то эти Небеса должны принадлежать Нефритовому Императору.

Хаотяню нужен порядок. Чтобы небожители не вмешивались в дела смертных, подрывая его власть, кто-то должен показать пример новым богам Небесного Двора, в чем разница между богами и небожителями.

— Он, похоже, не слишком расстроен, — Шан Цин покачал кувшином, прозрачное вино переливалось в нефритовом сосуде.

— Если бы он расстраивался из-за каждой мелочи, не дожил бы до сегодняшнего дня, — холодно ответил Дунхуа, не пытаясь оправдать Ян Цзяня. — И потом, если бы он цеплялся за власть, он не был бы Цинъюань Мяодао Чжэньцзюнем.

Даже без царства Шу народ Чуаньшу продолжал жить. Даже без Небесного Двора демонов, демоны никуда не исчезли. Если о людях заботятся, какая разница, кто ими правит?

Несмотря на все разногласия с Хаотянем, Дунхуа уважал Нефритового Императора, чья власть основывалась на вере людей. Вот только, чтобы люди обращались к нему с просьбами, Хаотянь не мог позволить им жить в мире. Он действовал заодно с Небесным Путем, обрекая демонов на роль нарушителей спокойствия.

Шан Цин понимал, что имеет в виду Дунхуа, и почему он должен бороться. Даже потеряв свой путь, Дунхуа Дицзюнь оставался тем же Демоном-Императором, который правил всеми демонами. Независимо от того, какую роль в этом сыграли Небеса и Хунцзюнь, Ди Цзюнь никогда не терял своего величия и всегда защищал свой народ.

Вот почему даже Нюйва, будучи святой и владея Знаменем Призыва Демонов, не могла завоевать сердца всех демонов. Даже после падения Небесного Двора демонов они все еще помнили своего Императора Ди Цзюня и Дунхуан Тайи.

— Да, народ — основа государства… — Взгляд Шан Цина затуманился. Святые не пьянеют так легко, но… После падения Школы Пресечения, интересно, винили ли его ученики своего учителя?

Если бы он сдался раньше, если бы, как его братья, написал сценарий, разве такие талантливые небожители, как Цзинь Лин, Вэнь Чжун, Чжао Гунмин и Три Сестры Сяо, оказались бы в Списке Возведения в ранг божеств, потеряв свой путь и обреченные на жалкое существование, питаясь верой смертных?

— Ты жалеешь?

Дунхуа допил чай и, взяв кувшин, налил себе сливового вина. Шан Цин поднял на него взгляд. Они оба поняли мысли друг друга.

— Я не жалею.

— Я знаю, что ты никогда не пожалеешь.

— Поэтому выпью с тобой.

— Пусть будет так.

***

В тот день даже Дунхуа опьянел. Небожители не пьянеют так легко, но если раньше Ди Цзюнь мог пить сколько угодно благодаря солнечному пламени внутри, то Дунхуа Дицзюнь не мог.

Он переоценил свои силы и недооценил сливовое вино, которое сам же и приготовил.

— Я думал, это вино… — Дунхуа покачал головой и вздохнул. После стольких лет воздержания он не ожидал, что потеряет контроль.

— Пусть слива и земная, но вино — словно небесный нектар.

Шан Цин был рад. Он налил Дунхуа чашку чая, его глаза сияли.

Дунхуа выпил чай, и его лицо прояснилось. Они обменялись взглядами, и в глазах обоих светилась улыбка.