Глава 6. Лихорадка (Часть 2)

— Цэнь Шу полностью согласилась с ней и обратилась к Ли Чииню: — Как ты мог обидеть нашу Цзяоцзяо? Сегодня ты не получишь свиных ножек!

— Матушка, пусть Ли Чиинь съест пять кусочков, — тихо добавила Цзян Сицзяо.

— Цзяоцзяо такая добрая! — рассмеялся Ли Яньшань.

Ли Чиинь сосредоточенно ел, чувствуя на себе ее обиженный взгляд, направленный на него и на миску со свиными ножками.

Он посмотрел на Цзян Сицзяо. Она с жалостью сглотнула, но ее грозный взгляд совсем не выглядел устрашающим.

Ли Чиинь усмехнулся и отвел взгляд.

Цзян Сицзяо заметила, как его плечи слегка подрагивают. Он явно пытался скрыть смех.

— Матушка, не разрешай Ли Чииню смеяться! — пожаловалась она Цэнь Шу.

Но Ли Чиинь, услышав это, рассмеялся еще громче.

Его чистый смех, смешанный с легкой хрипотцой, звучал так, словно он никогда раньше не испытывал такого веселья.

После вчерашней шутки Цзян Сицзяо решила не разговаривать с Ли Чиинем, пока он сам не заговорит с ней.

Но Ли Чиинь весь день молчал.

Цзян Сицзяо сидела за каменным столом под магнолией и читала медицинские книги. Рядом стояло кресло-качалка Ли Чииня, но он так и не присел в него.

Подняв глаза, она увидела Ли Чииня, который сидел на крытой галерее. Он, должно быть, недавно встал.

Ли Чиинь был одет в белую накидку. Он не смотрел на нее, его взгляд был холоден и отстранен.

В каждом его движении чувствовались спокойствие и безмятежность, он напоминал милосердную Гуаньинь, окруженную звуками колокольчиков и ароматом благовоний.

Верующие ставили его статуэтку в домашний алтарь, моля о том, чтобы он снизошел до них и разделил с ними радости и горести земной жизни.

Ли Чиинь лениво прислонился к колонне, его изящные пальцы небрежно перебирали перила. Золотистые лучи солнца, пробиваясь сквозь листву, отбрасывали причудливые тени на его красивое лицо.

Заметив ее взгляд, он слегка улыбнулся, и в его прекрасных глазах появился интерес.

— Ли Чиинь, семья Цзян ответила на твое приглашение? — сухо спросила Цзян Сицзяо.

— Нет, — ответил Ли Чиинь.

— Понятно, — опустив глаза, сказала она.

Как же ей хотелось домой!

Цзян Сицзяо вздохнула и снова уткнулась в медицинскую книгу.

Весь день Ли Чиинь выглядел вялым и время от времени тихо кашлял.

К вечеру Цзян Сицзяо столкнулась с проблемой.

Она еще не научилась носить воду и не могла лечь спать, не помывшись. Она стояла у двери в купальню, не зная, что делать.

И тут из купальни вышел Ли Чиинь, он сильно кашлял, прикрывая рот рукой.

— Иди мойся, — сказал он.

— Спасибо, Ли Чиинь, — Цзян Сицзяо смущенно посмотрела на свои туфли, расшитые цветами. — Пока мы не помиримся, я буду учиться носить воду сама. Не хочу тебя беспокоить.

— Да? — Ли Чиинь усмехнулся, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку.

— Но… ты мог бы мне немного помочь, — сказала она, ее глаза заблестели.

— Ты все еще на меня сердишься, Цзян Сицзяо? — спросил Ли Чиинь хриплым голосом, растягивая слова.

Цзян Сицзяо решительно кивнула.

— Решила, что мы больше не друзья? — в его глазах мелькнуло удивление.

Цзян Сицзяо с горечью кивнула.

— Давай поговорим об этом завтра. Я сейчас… немного устала.

Ли Чиинь потер виски и снова закашлялся.

Цзян Сицзяо подняла глаза и увидела, что бледное лицо Ли Чииня неестественно покраснело. Он весь горел, даже уголки его глаз были ярко-красными. Он едва держался на ногах, опираясь на дверной косяк.

Цзян Сицзяо дотронулась до его щек. Ее ладони словно обожгло.

— Какой горячий! — пробормотала она, моргнув. Почувствовав жар его кожи, она инстинктивно перевернула руки и приложила тыльную сторону ладоней к его щекам.

Ли Чиинь, у которого уже начинала кружиться голова, отвернулся: — У меня жар, так не поможет.

Он решил, что Цзян Сицзяо забыла основы медицины и даже не знает, что такое жар, поэтому стал объяснять.

Цзян Сицзяо, конечно же, знала, что такое жар. Она видела много людей с лихорадкой, но никогда еще не встречала такого сильного жара.

Вспоминая, каким вялым он был весь день, она поняла, что он, должно быть, долго терпел и молчал, и теперь был на грани потери сознания.

— Чиинь-гэ, обопрись на меня. Я помогу тебе дойти до комнаты.

Цзян Сицзяо обняла его, но вдруг почувствовала, что ее ладони стали влажными…

Он был так слаб, что лишь на мгновение попытался сопротивляться ее объятиям, а затем безвольно опустил голову ей на плечо.

Цзян Сицзяо нежно обняла его за тонкую талию, словно большого послушного ребенка.

С трудом уложив его на кровать, Цзян Сицзяо тяжело дышала.

— Чиинь-гэ, я сейчас позову врача.

— У меня плохая репутация, врачи не захотят меня лечить… Врач Цзи придет позже, — тихо сказал Ли Чиинь, сжимая ее запястье.

Его тихий голос больно отдавался в сердце Цзян Сицзяо. Она чувствовала, как оно сжимается от жалости.

— Почему у тебя плохая репутация? — спросила она, торопливо проверяя его пульс.

— Потому что… — Ли Чиинь почувствовал озноб, хотя его тело горело, как в огне. — …у меня плохие отношения с Тайшанхуаном.

Цзян Сицзяо отдернула руку и, опустив глаза, увидела нечто ужасное.

Ее ладони были влажными не от воды… Они были покрыты ярко-красной кровью…