— Но ты говоришь, чтобы Ду Чэнчэнь нанял мне репетитора. Ты знаешь, как мне живется в доме Ду? Ты говоришь так легко, но как Ду Чэнчэнь может нанять мне репетитора, если я целый год питалась одним печеньем? Ты знаешь, что я все время одна в этом доме? Тебе вообще не стоило привозить меня сюда. Ду Чэнчэнь меня не ждал, и я его не люблю. Я не хочу ходить в эту школу. Я не вижу всех тех преимуществ жизни в городе Т, о которых ты говорил.
— …
— Я здесь лишняя. Лишняя, ты понимаешь, что это значит? Если я вернусь в горы, всем будет лучше. Я буду счастлива, и вам не придется обо мне беспокоиться. Я просто хочу вернуться в горы и жить спокойно, никого не трогая. Разве это так сложно? Это ваш мир, не мой. Я здесь чужая. Ты когда-нибудь чувствовал себя чужим, брат? Это очень неприятно. Я скоро умру, неужели ты не можешь отпустить меня?
Я выпалила все это на одном дыхании. Год накопленных обид вырвался наружу. Только закончив говорить, я почувствовала, как по щекам текут слезы. Я дотронулась до лица — ладони были мокрыми.
Я замерла на мгновение, а затем резко отвернулась.
Я пыталась остановить слезы, но они текли еще сильнее. Гу Яньчжи молча смотрел на меня. Я судорожно вытирала слезы, чувствуя себя униженной, обиженной и рассерженной. Слезы капали на пол, образуя маленькую лужицу. Взгляд Гу Яньчжи раздражал меня, и я не выдержала: — Что ты смотришь? Не смотри на меня! Ну почему ты такой?!
Внезапно чьи-то руки обхватили меня сзади, и я, не удержавшись, упала вперед.
В следующее мгновение я оказалась в чьих-то объятиях.
Меня погладили по спине. Голос Гу Яньчжи стал мягким: — Ду Чэнчэнь плохо с тобой обращается? Почему ты раньше не сказала?
— А ты что, лучше? Вы с ним одинаковые! — Я пыталась вырваться из его объятий. — Отпусти меня!
Гу Яньчжи рассмеялся, и в следующее мгновение я почувствовала, как меня поднимают на руки.
Его руки были сильными. Я видела, как кто-то поднял мой чемодан, а меня несли через вращающиеся двери аэропорта к черной машине. Не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих, я начала вырываться еще сильнее: — Что ты делаешь?! Куда ты меня несешь?! Я не поеду с тобой! Отпусти меня! Отпусти!
— Это не тебе решать, — спокойно ответил Гу Яньчжи.
— Я скоро умру, неужели ты не можешь отпустить меня? — в отчаянии кричала я. — Я не хочу возвращаться в дом Ду! Гу Яньчжи, ты посмеешь меня не отпустить?!
— Конечно, мы не поедем в дом Ду. Мы поедем в резиденцию Гу, — он наклонился и посадил меня в машину, а затем, посмотрев на меня, спросил: — Что ты все время твердишь про смерть?
— Я правда скоро умру, — вытирая слезы, ответила я. — У меня кровь идет, живот ужасно болит. Наверное, у меня рак или опухоль. В общем, что-то смертельное. Я хочу вернуться в горы. Я хочу, чтобы меня похоронили рядом с папой. Я не поеду с тобой.
Чем больше я говорила, тем сильнее мне становилось жаль себя, и я разрыдалась. Сквозь слезы я видела, как дернулся глаз Гу Яньчжи. — Менархе? — наконец спросил он.
— Что? Я скоро умру, говори понятнее!
Он потер виски: — Ты не умираешь. У тебя все хорошо, просто начались месячные. Менархе — это первые месячные, признак того, что ты становишься взрослой. Некоторое время тебе нельзя будет есть холодное, острое и заниматься спортом. Лао Ху, остановись у супермаркета, нужно кое-что купить.
— Что такое месячные? — спросила я.
Он посмотрел на меня и, помолчав, ответил: — Это ежемесячное кровотечение из матки.
— Что такое матка? — спросила я. — У тебя есть матка?
Он посмотрел на меня сверху вниз: — Ты же говорила, что не задаешь вопросов «почему»?
— Но я спросила «что», а не «почему»! Ты не ответил на мой вопрос. Что такое матка? И есть ли она у тебя?
— Я же сказал, это признак взросления у девочек.
— А у мальчиков? А у тебя?
Он прижал меня к себе. Передо мной все потемнело, и я услышала только его приятный голос: — Ты устала. До дома еще ехать и ехать, поспи немного.
— Но я не устала… — начала я.
— Ты устала, — твердо сказал Гу Яньчжи.
Я хотела что-то возразить, но он закрыл мне глаза ладонью, заслонив огни города. Гу Яньчжи обнимал меня и поглаживал по спине. Его рука была моей подушкой. В его объятиях было так уютно, что я почувствовала, как меня клонит в сон. — Я правда не устала… — прошептала я.
В темноте я почувствовала легкое прикосновение ко лбу, нежное, как дуновение ветерка. Только спустя какое-то время я поняла, что это был поцелуй. — Ваньвань, поспи, хорошо? — прошептал он.
В какой-то момент я уснула.
Я спала беспокойно. Мне снилось, что меня выносят из машины. Почувствовав легкую прохладу, я пошевелилась, и меня тут же укутали чем-то теплым. Когда я проснулась, все было по-другому.
Я лежала на мягкой постели, рядом горела тусклая лампа. За окном луна светила сквозь ветви деревьев, и легкий ветерок играл занавесками. Через какое-то время я поняла, что нахожусь в резиденции Гу. Рядом со мной, на краю кровати, лежал Гу Яньчжи в темно-синем халате, небрежно завязанном на поясе. Он дремал, подперев голову рукой. Линия его подбородка была изящной.
Я провела в этом доме всего один день, когда только приехала в город Т, но запомнила его очень хорошо. В тот вечер, перед тем как отправиться на встречу с Ду Чэнчэнем, я тоже проснулась и увидела на кровати приготовленную одежду, обувь, носки, белье и украшения. Гу Яньчжи попросил меня одеться. Он вошел в комнату, расчесал мне волосы и закрепил их заколкой.
До этого я никогда не носила такую красивую одежду. Я чувствовала себя неловко, словно надела чужой костюм. Под его пристальным взглядом я покраснела. — Ду Вань, подними голову, — неторопливо произнес он.
Я подняла голову, немного растерянно. Он дотронулся до кулона на моей шее, разгладив два лепестка. — Вот так, Ду Вань, — спокойно сказал он. — Подними голову. Ты прекрасна, ничуть не хуже других.
—
Я пошевелилась и почувствовала что-то под одеялом. Я хотела дотронуться до этого места, когда Гу Яньчжи открыл глаза: — Проснулась?
— Мне кажется, что-то не так… — сказала я, глядя на одеяло.
Гу Яньчжи проигнорировал мои слова: — Я только что звонил Ду Чэнчэню. Завтра съезжу к нему, заберу твои вещи. И заодно заеду в магазин. Ты пока поживешь здесь.
Я посмотрела на него. Он был спокоен, как всегда. — А «пока» — это сколько? — спросила я.
— Пока он не передаст мне опекунство, — спокойно ответил он.
Через несколько секунд я поняла смысл его слов и, подняв голову, посмотрела на него.
— Если тебе не нравится Ду Чэнчэнь, можешь больше с ним не общаться. Будешь жить здесь. Я позабочусь обо всем: об одежде, еде, жилье, учебе, развлечениях. Пока ты не станешь самостоятельной, — он поднял глаза и посмотрел на меня. — Ты согласна?
Прошло много времени, но я до сих пор помню, как он это сказал. Спокойно, неторопливо, с легкой небрежностью в голосе, словно говорил о чем-то незначительном. Как будто мы снова сидели на маленьком холме в горах, и он накидывал на меня свой плащ, спрашивая таким же обыденным тоном: «Ду Вань, не хочешь ли ты уехать со мной отсюда, за горы?»
Не знаю, понимал ли он, что его простые слова переворачивали мой мир с ног на голову.
Долгое время мне казалось, что Гу Яньчжи способен на все.
Я привыкла рассказывать ему о своих проблемах, и он всегда находил решение. То, что казалось мне катастрофой, для него было пустяком. Он всегда спокойно и мягко решал любые проблемы, словно волшебник.
Я помолчала, глядя на него, а затем тихо сказала: — Я очень скучаю по Яньянь.
Он легко устранил и это препятствие: — В конце месяца я отвезу тебя в горы. Ты же хотела навестить могилы родителей?
— А ты уверен, что Ду Чэнчэнь согласится?
— Уверен.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|