Ночь (Часть 1)

Ночь

Чжао У отсутствовал большую часть дня.

С назначением нового первого секретаря в деревенском комитете началась суета. Линь Силань еще не успела пообедать, как Цай Пинъань проскользнул в школу, словно воришка, жуя лист перечного бетеля, и, подбежав к ней, начал делиться утренними новостями.

Линь Силань только что закончила урок и сейчас раздавала ученикам еду в контейнерах. Она так устала, что не хотела говорить ни слова и даже не взглянула на него.

— Выпускник Пекинского университета! Вот это размах! На объявление о его назначении приехало столько важных персон! Но, думаю, отправив его в нашу глушь, они просто сделали из него жертву обстоятельств!

Он последовал за Линь Силань в комнату для учителей, расположенную рядом с классами, и с трудом проглотил лист бетеля. — Ты бы видела этого парня! В первый же день он так всех очаровал в деревенском комитете! Я никогда не видел, чтобы эти старики так внимательно кого-то слушали!

Он красочно описывал выступление нового секретаря, а Линь Силань молча ела рис. Подняв голову, она увидела знакомую фигуру, направляющуюся к ним.

Цай Пинъань, не заметив приближающегося Чжао У, продолжал болтать: — …По-моему, он просто притворяется…

— Ты слишком громко говоришь, — наконец прервала его Линь Силань.

Цай Пинъань хотел возразить, но вдруг почувствовал холодок на спине. Обернувшись и увидев, кто пришел, он мгновенно сменил тон на почтительный: — Секретарь Чжао, что привело вас сюда?

— Я здесь живу, — Чжао У улыбнулся и небрежно оглядел их обоих. — Заместитель старосты Цай и учительница Линь хорошо знакомы?

Линь Силань отложила палочки для еды. Цай Пинъань бросил на нее взгляд и поспешно ответил: — Мы старые друзья… то есть, не то чтобы очень близкие.

Цай Пинъань и так был худой, как бамбуковая палка, а сейчас, перестав кривляться, стал похож на тощую обезьянку — жалкий и нелепый.

Линь Силань пришлось взять себя в руки и объяснить: — Мы учились вместе в начальной школе.

Потом она поступила в престижную среднюю школу, а Цай Пинъань, отучившись несколько лет в колледже, вернулся в деревню, чтобы начать свой бизнес. Ничего выдающегося у него не вышло, но за несколько лет он стал заместителем старосты деревни.

Чжао У вежливо кивнул. Цай Пинъань попытался восстановить свой имидж и снова начал что-то рассказывать, но Линь Силань опять его перебила, и ему пришлось, хоть и неохотно, уйти.

Вокруг сразу стало тихо. В коридоре общежития слышались только крики играющих детей и щебет птиц в лесу.

Чжао У посмотрел на ее правую руку, в которой она держала палочки для еды: — Как твоя рука?

Линь Силань все утро была занята уроками и другими делами и совсем забыла о небольшом ожоге.

— Все в порядке, — она устало улыбнулась, не находя других слов. Атмосфера стала напряженной.

Чжао У не уходил, и она начала есть быстрее, в тишине даже начиная скучать по болтовне Цай Пинъаня.

Линь Силань посмотрела на часы — прошла всего минута.

Чжао У, очевидно, тоже был занят. После долгого молчания он спросил про школьные обеды и вернулся в свою комнату.

Он вел себя так спокойно и естественно, что это заставило ее почувствовать себя неловко. Думая об этом, Линь Силань сильнее, чем обычно, ударила в колокол. Звук долго разносился по небольшой школьной площадке, и в классах снова стало тихо.

Следы вчерашнего дождя постепенно исчезали. В провинции Юньфу часто стояла солнечная погода, и к полудню горная дорога почти высохла.

Угольная зола на площадке тоже высохла. Линь Силань кое-как закрыла «школьные ворота» и провела урок физкультуры для третьего и четвертого классов.

Школа была маленькой, ученики — разного возраста. Линь Силань делила их на группы, занималась с каждым индивидуально, отвечала на бесконечные вопросы. Но больше всего ее изматывали хулиганы, привыкшие к полной свободе.

Несколько мальчиков из третьего класса поссорились со старостой класса и чуть не оторвали косу Цзи Цинцин. Раздались крики, визг, учебники и тетради высыпались из перевернутых портфелей, столы и стулья попадали на пол. Линь Силань, стоя посреди этого хаоса, с трудом успокоила их.

Она еле сдерживала гнев, но ледяным тоном, подавив шум и беспорядок, она отчитала зачинщиков.

Дождавшись конца уроков, учительница Линь проверила их домашние задания. Маленький Тигренок из второго класса под ее пристальным взглядом кое-как дописал несколько иероглифов, нервно теребя уши и умоляя ее не ставить плохую оценку.

Сидевшая рядом староста класса Цзи Цинцин, уже переставшая плакать, причесалась, выпрямила спину и аккуратно выводила иероглифы в тетради.

Линь Силань поставила ей «отлично».

Цзи Цинцин, улыбнувшись ей, собрала свои вещи, надела рюкзак и, дойдя до двери, повернулась и подбежала обратно. Немного помедлив, она спросила: — Учительница Линь, когда вернется учительница Лань?

Это был не первый раз, когда ее спрашивали об этом.

Линь Силань тяжело вздохнула и устало потерла виски, пытаясь и объяснить, и успокоить девочку: — Учительница Лань заболела. Мы же договорились, что сейчас ей нужно отдохнуть и восстановиться. После операции она вернется и навестит вас.

— А пока вам нужно хорошо учиться, чтобы сделать учительнице Лань сюрприз. Тогда она быстрее поправится.

Последние слова, которые должны были прозвучать бодро, она произнесла безжизненным голосом. Собравшись с духом, Линь Силань потрепала девочку по голове: — Цзи Цинцин, я помню, что ты живешь на горе. Будь осторожна по дороге домой.

Девочка пробормотала что-то невнятное, сдержав остальные вопросы, и тихо сказала, опустив голову: — Мы будем послушными…

Директор Лань назначила ее старостой. Она должна была помогать учительнице Линь следить за порядком в классе, но у нее ничего не получалось.

— Если тебя кто-то обидит, обязательно расскажи мне, хорошо? — Линь Силань присела рядом с ней. Раньше в школе была девочка, которую так дразнили и запугивали мальчишки, что она боялась ходить в школу.

Цзи Цинцин энергично кивнула: — Я обязательно дам им сдачи.

Линь Силань невольно улыбнулась, но промолчала. Такой простой и прямолинейный способ решения проблем почти исчез из ее жизни.

Она вдруг вспомнила свое детство. Детские ссоры и драки были неизбежны, но она никогда не решалась пускать в ход кулаки, а только робко звала учителя.

Солнце садилось, птицы возвращались в свои гнезда. Проводив всех учеников, Линь Силань разогрела остатки обеда, села за стол и открыла школьный журнал и планы уроков. На толстой стопке бумаг был почерк Лань Сяоин. Все было аккуратно сложено по годам.

Каждый вечер Линь Силань долго их перечитывала, словно эти записи могли вернуть ее в далекое прошлое.

Старая, пожелтевшая фотография троих людей лежала между страницами. Линь Силань достала ее и положила под стекло на столе.

Раньше у Линь Силань не было привычки вести дневник, но с тех пор, как она вернулась, она исписала почти половину тетради.

Жизнь в Куньцюэчжай была скучной и однообразной, друзей у нее было мало, и от одиночества ей хотелось с кем-то поговорить, пусть даже с самой собой.