Глава 12 (Часть 2)

Первый вопрос касался вспышки чумы в Восточной Сибири. Местные власти утверждали, что могут контролировать передвижение людей в городах, но у них не хватает ресурсов, чтобы контролировать перемещение людей в сельской местности и на лесопилках…

— Тогда выдворите китайских рабочих обратно в их страну, — не поднимая головы, сказал Столыпин. — Прекратите все лесозаготовки и торговые операции в заражённом районе до тех пор, пока эпидемия не будет взята под контроль.

Крижановский, помедлив, спросил:

— Нужно ли сначала уведомить китайское правительство?

— Зачем нам создавать себе проблемы? — беззаботно ответил Столыпин. — Если мы уведомим китайское правительство, разве они разрешат китайским рабочим свободно вернуться? Разве власти Восточной Сибири смогут разместить этих рабочих до тех пор, пока китайское правительство не будет готово к проведению карантинных мероприятий?

Заместитель министра благоразумно оставил этот вопрос и перешёл к следующей теме:

— Вам написал некий морской офицер по фамилии Курош. Он просит вас разобраться в его деле. В прошлом месяце его семнадцатилетнего сына застрелили из окна. Сосед Куроша был свидетелем убийства. Он утверждает, что убийца крикнул ему: «Это месть за революционеров Хельсинки!»

Курош признаёт, что в 1905 году он отдал приказ обстрелять Хельсинки с кораблей, потому что в городе революционеры подняли красный флаг. Он действовал по приказу его величества, и в этом нет никакого преступления. Однако местный прокурор, расследовав это дело, проигнорировал показания соседа и заявил, что сын Куроша покончил с собой.

Курош считает это абсурдом и просит вас приказать местным властям провести повторное расследование и найти убийцу его сына.

Столыпин наконец перестал подписывать документы и, подняв голову, посмотрел на своего заместителя:

— В этой стране повсюду революционеры. Где я ему найду убийцу? Даже если мы будем вешать по тысяче революционеров в год, они всё равно будут появляться, как грибы после дождя. Революционеры хотят таким образом продемонстрировать свою силу русскому народу. Если мы будем предавать огласке каждое их преступление, вся страна погрузится в панику. Нет, я не позволю им этого. С этого момента запрещаю публиковать в газетах любые новости о революционерах. Прикажите полиции скрывать все теракты, совершаемые ими. Посмотрим, долго ли они смогут играть в одни ворота, если народ не будет ничего знать.

Крижановский открыл рот, но не осмелился возразить. Он лишь осторожно спросил:

— Нужно ли отвечать на письмо этого морского офицера Куроша?

Столыпин потёр лоб и решительно сказал:

— Напишите ему от моего имени письмо с соболезнованиями и отправьте ему выплаты. Больше я ничем не могу ему помочь.

Когда Столыпин закончил подписывать оставшиеся документы и хотел было вернуть их заместителю министра, он случайно заметил нерешительность на его лице и, нахмурившись, сказал:

— Крижановский, если вам есть что сказать, говорите прямо. Мне ещё нужно обсудить с министром финансов вопрос о погашении государственных облигаций, у меня нет времени ждать, пока вы соберётесь с мыслями.

Крижановский поспешил ответить:

— Прошу прощения, ваше превосходительство. Я просто не уверен, стоит ли докладывать вам об этом.

— Что же это за дело такое, в котором даже вы не уверены? — удивился Столыпин.

— Несколько дней назад ко мне обращались из американского посольства. Они хотели узнать, не арестовывала ли охранка в последнее время каких-нибудь иностранцев. И ещё просили помочь в поисках одного американца. Но это была не официальная просьба, поэтому я и не был уверен, стоит ли докладывать вам.

Столыпин помолчал немного, а затем холодно спросил:

— И что вы выяснили?

Крижановский, собравшись с духом, ответил:

— В министерство внутренних дел не поступало никаких сообщений об аресте американцев. Но, ваше превосходительство, вы же знаете, что с тех пор, как право выносить смертные приговоры было передано местным полицейским управлениям, они стали слишком легкомысленно относиться к смертной казни. Я уже получал немало подобных донесений. Даже московская полиция казнила рабочего, который требовал у хозяина выплатить зарплату, приняв его за участника рабочего движения. А в других губерниях полиция творит ещё больший произвол…

Столыпин, который настаивал на передаче права выносить смертные приговоры на места и на упрощении судебного процесса, явно не хотел слышать такие отзывы о своей политике. Он с отвращением махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, прерывая доклад заместителя министра, и нетерпеливо сказал:

— Хватит! Не надо мне рассказывать о проделках этих негодяев из полиции! Лучше скажите, кого ищет американское посольство.

Крижановский тут же отказался от мысли воспользоваться случаем и убедить Столыпина вернуть право выносить смертные приговоры в ведение суда. Он кратко ответил:

— Пропавшего американца мы не нашли. Но в Тульской губернии было несколько случаев применения смертной казни без суда. Среди казнённых много евреев без документов. Я боюсь…

Хотя заместитель министра не договорил, Столыпин понял, что тот имел в виду. Если пропавший американец был евреем, то его действительно могли казнить местные власти.

В кабинете воцарилось долгое молчание. Даже Столыпин не знал, что делать в этой ситуации.