Начало представления

Начало представления

Цзы Лин тут же устроила представление под названием «Слезами затопить Байян». Всхлипывая, она побежала в свою комнату за аптечкой и, присев на корточки у тахты, чтобы обработать рану Владыки Демонов, продолжала ронять слёзы — кап-кап.

Рана уже затянулась наполовину, но всё ещё выглядела ужасающе. Нетрудно было представить, какой кошмарной она была изначально, когда живот был вспорот. Цзы Лин даже показалось, что, протяни она руку, смогла бы вытащить внутренние органы.

Странным ей показалось то, что края раны были ровными. Похоже, в процессе не было борьбы. Кто мог заставить Владыку Демонов покорно сидеть на месте, пока его вспарывают?

Неужели он сам себя вспорол?

Цзы Лин хорошенько подумала и решила, что Владыка Демонов вполне способен на такое.

Пока она обрабатывала рану, оба молчали. Лучи заката пробивались сквозь тонкую оконную бумагу, оставляя в комнате полосы света, в которых плясали пылинки. Тишина окутала помещение.

Цзы Лин молчала, потому что размышляла о намерениях Владыки Демонов, а Владыка Демонов молчал, потому что…

— Почему ты так любишь плакать?

А?

Цзы Лин растерянно подняла голову. Владыка Демонов, подперев подбородок рукой, изучал выражение её лица, словно разглядывал нечто забавное и новое.

— Когда я тебя подозреваю — ты плачешь, когда тебя предают — ты плачешь, теперь рана на мне — и ты снова плачешь…

— Все люди такие, как ты?

Раса Мо стремилась к богатым эмоциям и самосознанию людей, даже всю жизнь подражая им. Если та самая целостная душа, которую они почитали как эталон, была именно такой, то Владыка Демонов считал, что расе Мо конец.

Он никак не мог понять те неписаные правила этого мира, что лежали за пределами законов. Все им следовали, но толку от них не было никакого.

Предавший его страж умолял оставить ему целое тело. Он отказал, и Совет Старейшин осудил его за бесчувственность.

Так слабые нашли благовидный предлог для своего предательства: дело не в их неверности, а в том, что Владыка Демонов слишком безжалостен, и они сочувствовали себе подобным.

Но, по логике вещей, если бы ты не предал господина, разве был бы такой исход?

Какая разница между целым телом и казнью через рассечение сердца?

Нужна ли вообще эта милость?

Если нужна, почему её не прописали в законе?

Если не нужна, почему они так негодуют?

С тех пор как три года назад он вышел из Ущелья Усмирения Демонов, Владыку Демонов терзали глубокие сомнения на этот счёт. Но каждый раз, когда он предлагал исключить казнь через рассечение сердца из закона, бесчисленное множество людей начинало протестовать.

И люди, и демоны были очень странными.

Этот мир был миром, где сильный пожирал слабого. Люди и демоны, без сомнения, стояли на вершине всего сущего. Но эти сильные не искали путей стать ещё сильнее, а наоборот, пытались превратить себя из неуязвимых монстров в мягкотелых и нерешительных существ.

— …Люблю плакать? — Цзы Лин запоздало провела рукой по лицу и только тогда поняла, что оно всё мокрое. Она заплакала по команде, но, задумавшись о другом, забыла остановиться.

Этим талантом она тоже была обязана своему отцу — Верховному Бессмертному Цзы Чжэнцину, главе клана Цанлань.

В детстве она была смелой, дерзкой и решительной. Немало небесных сокровищ и земных артефактов в клане пострадало от её рук. Верховный Бессмертный Цзы постоянно гонялся за ней, чтобы надавать тумаков.

Отец бил по-настоящему больно, и ей приходилось искать убежища у других бессмертных тётушек и сестёр в клане. Именно тогда она и отточила умение плакать по команде и подвесила язык. Можно сказать, что её нынешней способности обманывать Владыку Демонов немало поспособствовала отцовская «закалка».

Цзы Лин медленно вытерла слёзы с щёк и, опустив влажные ресницы, сказала:

— А Ваше Высочество? Сами себе вспороли живот. Все представители расы Мо такие, как вы?

Этот ответ несколько удивил Владыку Демонов.

— Ты догадалась? — спросил он.

Цзы Лин:

— …А иначе кто смог бы оставить на вашем теле такую глубокую и ровную рану?

В её словах сквозила обида, но Владыка Демонов не счёл себя оскорблённым.

— Сначала ответь на мой вопрос.

Цзы Лин задумалась, её красивые брови в форме полумесяца нахмурились.

— Я не люблю плакать.

— Когда Ваше Высочество меня подозревало — это было от обиды. Когда меня предали — оттого, что мне было не всё равно. Когда Ваше Высочество ранено… оттого, что Ваше Высочество не бережёт себя. Если бы это был посторонний человек, стала бы я печалиться? В этом мире слёзы по тебе проливают лишь те, кому ты небезразличен.

Владыка Демонов:

— Но какой толк от слёз? Даже если ты выплачешь все глаза, я от этого быстрее не поправлюсь.

Цзы Лин:

— По крайней мере, прежде чем я выплачу все глаза, Ваше Высочество заметит мои слёзы. Когда Ваше Высочество спросит, почему я плачу, цель слёз уже будет достигнута. Я скажу Вашему Высочеству, что сопереживаю вам. Тогда в следующий раз, когда Ваше Высочество решит пустить себе нож в тело, возможно, вы хоть немного помедлите.

Владыка Демонов:

— Я не стану медлить.

Она посмотрела на него с упрямым выражением лица, которое говорило: «Я так и знала, что ты это скажешь», и тихонько хмыкнула два раза.

Владыка Демонов знал, что не сможет разрушить её иллюзии. Люди верят лишь в то, во что хотят верить, — так же, как и те мятежники, что яростно нападали на него.

Причинила ли им вред его жестокость?

Не факт.

Но это не мешало им твёрдо верить, что жестокость Владыки Демонов однажды непременно навредит им самим.

Мятежники твёрдо верили в будущее, которое сами себе вообразили.

А она?

Во что верила она?

— Сбежав с Громовой Платформы Бессмертных Врат, почему ты решила отправиться в мир демонов?

Цзы Лин слегка опешила.

— Печать Господина и Слуги давала слабую связь, я бежала, следуя за этой связью… На самом деле, я тогда не знала, куда иду. Мир огромен, а я была совсем одна. Я могла лишь искать того, кто никогда меня не оставлял.

Она легонько коснулась пальцем точки между бровями.

— Здесь есть сила, которая всегда тянет меня. Поэтому я не боюсь смерти, ведь я не умру, меня всегда кто-то защитит.

Очевидно, её понимание Печати Господина и Слуги было весьма поверхностным.

Если бы всё было так просто, Печать Господина и Слуги не была бы такой сложной и непонятной, да и не называлась бы так.

Однако её описание Печати несколько отличалось от того, что помнил Владыка Демонов.

Он помнил лишь, что когда слабая сторона находилась при смерти, господин получал некое телепатическое предупреждение. Но о продлении жизни слуги в описании Печати Господина и Слуги ничего не говорилось.

Возможно, это была улучшенная версия.

Но кто в этом мире, кроме него… способен улучшить Печать Господина и Слуги?

Владыка Демонов столкнулся с ещё одним трудным для понимания вопросом. Но на этот раз он не торопился. У этого вопроса был ответ, в отличие от некоторых общепринятых истин, где «всё понятно без слов».

Владыка Демонов:

— Судя по твоим словам, ты тогда меня даже не видела. Как ты осмелилась в одиночку отправиться ко мне? Если бы я оказался злодеем, ты бы угодила в глубокую трясину.

Цзы Лин отнеслась к этому безразлично. Собрав пропитанную кровью белую ткань, она опустила глаза и усмехнулась:

— Но Ваше Высочество — хороший человек.

Владыка Демонов:

— …Я?

Впервые он получал такую странную оценку.

— Я убиваю без счёта…

Цзы Лин с праведным видом заявила:

— Они первыми пришли убить вас!

— Я бесчувственный и неблагодарный…

Цзы Лин:

— Чушь собачья!

— Я…

Слова застряли у Владыки Демонов на языке. Он внезапно замолчал и посмотрел на Цзы Лин, которая припала к краю тахты и смотрела на него горящими глазами.

Она сжала кулаки, готовая к бою. Казалось, что бы он ни сказал, она тут же парирует.

Закат уже полностью погас, небо слегка посинело. В комнате было темно, лишь тусклые отсветы от ярко освещённых высоких зданий Восточного Двора падали сюда. Владыка Демонов смотрел на её размытый силуэт в темноте и снова осознал, что не сможет её переубедить.

Она твёрдо верила, что её Владыка Демонов — хороший человек.

·

Когда Цзы Лин убрала следы обработки раны, живот Владыки Демонов уже почти зажил. Ей пришлось снова снять с него белую повязку и, смочив платок, дать ему вытереть засохшую кровь вокруг раны.

Владыка Демонов ничуть не стеснялся того, что она узнает тайны его тела. Он позволил ей наблюдать за заживлением раны и не собирался ничего объяснять.

Цзы Лин невозмутимо всё убрала, взяла аптечку и вышла за дверь. Ночной холодный ветер подул ей в спину, и она почувствовала, что одежда на спине промокла насквозь.

Неудивительно, что она нервничала. Сегодняшние беспорядочные вопросы Владыки Демонов слишком походили на проверку!

А под конец он позволил ей смотреть, как заживает рана, не говоря ни слова, словно зная, что она давно в курсе.

…Пусть пока не знает.

Если бы она не боялась показаться слишком нервной и глупой в глазах Владыки Демонов, то во время обработки раны снова устроила бы представление!

Нужно было непременно показать Владыке Демонов, что значит преданная подчинённая, которая никогда не суёт нос в чужие тайны!

Цзы Лин несла аптечку в свою комнату напротив, по пути прокручивая в голове все свои ответы. Тщательно всё обдумав, она наконец убедилась: её игра была безупречна!

Сторонница, связанная Печатью Господина и Слуги, для которой Владыка Демонов дороже жизни, — именно такой образ она себе создала.

Такая искренняя подчинённая — неужели она не сможет тебя покорить?

Никаких проблем.

Цзы Лин дважды всё проанализировала и решила, что справилась отлично. К тому же, проверка Владыки Демонов не была бы такой завуалированной, он не настолько умён.

Хотя должность дворцовой служанки в Чертоге Демонов была невысокой, возможностей наблюдать за Владыкой Демонов у неё было предостаточно. Цзы Лин исписала о нём целую стопку записок. Нельзя сказать, что она понимала его характер на все сто, но процентов на пятьдесят — точно.

Владыка Демонов был не то чтобы глуп, просто ему было лень разбираться в человеческой натуре. Он действовал без промедления, всегда прямо и решительно.

Если бы он хотел её проверить, то вряд ли стал бы ходить такими окольными путями.

Цзы Лин ещё не знала, что сегодня он разговаривал о ней с младшим братом по Школе из Зала Правосудия. Услышав фразу «сбежала с Громовой Платформы», она почувствовала, как в голове бешено зазвенели тревожные колокольчики.

Дело о Громовой Платформе не было тайной, при желании можно было всё разузнать. Но сам факт «разузнавания» уже означал подозрение.

Пробыв в напряжении полчаса, она вернулась в свою комнату и, внезапно расслабившись, даже забыла поужинать. Наскоро умывшись, она легла спать.

А на следующее утро проснулась от голода.

Она потёрла плоский живот, потянулась у окна, сладко зевая. Умывшись, она привычно взяла корзинку для еды и направилась к боковой калитке за завтраком.

Но у калитки её остановил стражник:

— Госпожа наконец проснулась. Третий молодой господин велел нам не беспокоить ваш сон, поэтому мы ждали здесь. Прошу вас пройти в Восточный Двор, ваш спутник и Третий молодой господин ждут вас.

Цзы Лин:

— ???

На её лице застыло недоумение.

Медленно обернувшись, она посмотрела на изящный павильон в Восточном Дворе и внезапно остолбенела.

Владыка Демонов и Линь Третий вместе?

А?

О чём им разговаривать?

Все эти дни она притворялась больной, прогоняла людей Линь Чунмина, выбрасывала присланные им вещи. Чего она опасалась?

Разве не корыстных глаз Линь Третьего, который мог ненароком что-нибудь про неё сболтнуть?

Как они могли тайно встречаться за её спиной!

Стражник видел, как спокойное выражение лица госпожи Цзы Лин резко изменилось, её глаза наполнились слезами, и она, готовая разрыдаться, побежала к Восточному Двору.

Ваше Высочество, не верьте ему!