Вернувшись домой, Чу Сяосяо спряталась от своего противного братца. Она подумала о том, что этот человек уж очень мил с ней, и это действительно немного нервировало.
Сердце Чу Сяои теперь было ярко-зеленым, а не меланхолично-синим. Это похоже на волшебное изменение, вызванное добавлением других цветов.
Это было ново для Чу Сяосяо. После того, как воспитательница Мэй полюбила ее, цвет ее сердца большей частью стал оранжевым. И после того, как оттенок изменился, цвет стабилизировался.
Чу Сяои был другим. Его сердце было подобно палитре, что мерцала, смешивая разные цвета.
«У моего брата в сердце зеленый луг… Я просто не знаю, что на нем в итоге прорастет».
Вернувшись из детского сада, Чу Сяои связался со съемочной группой, чтобы убедиться, что на кадрах нет госпожи Мэй и других людей. Только перепроверив, он смог отпустить свое сердце.
Оператор беспомощно сказал:
— Конечно, мы не можем войти внутрь. Поскольку мы не можем снимать внутри, мы просто сняли, как вы выходите из здания...
Без разрешения детского сада операторы не могли заходить и снимать. Микрофон, прикрепленный к телу Чу Сяои, записал некоторые звуки, но никаких видеозаписей сделано не было.
— Это хорошо, не беспокойте воспитателей и удалите аудиозапись.
Спор между воспитательницей Мэй и Чу Сяосяо подошел к концу, и больше нет необходимости в комментариях и катализаторах со стороны общественного мнения. Это приведет только к еще большим неприятностям.
Оператор предположил:
— На самом деле, когда записи будут представлены на шоу, это должно изменить впечатление многих людей о вас.
Поначалу все сотрудники, которые следили за съемочной группой, слушали и ели дыни* с большим интересом. Но потом их мнение о Чу Сяои сильно изменилось.
П.п.: «Есть дыни» или 吃瓜 означает быть сторонним наблюдателем сплетен.
Возможно, публикация этих фрагментов была бы хорошим способом привлечь поклонников!
Чу Сяои был ошеломлен. Он задумался на несколько секунд и сказал:
— Возможно, для вас это просто очередное шоу. Но для меня это совсем другое чувство — снова вернуться домой.
И чуть позже он беззаботно улыбнулся:
— Может быть, мне сейчас и не нужно, чтобы посторонние меняли свои предубеждения против меня, но мне действительно нужно, чтобы моя семья изменила свое мнение обо мне.
Сейчас Чу Сяои не стремился привлекать поклонников. Если бы он действительно хотел произвести благоприятное впечатление на окружающих, но его беспокоило только мнение о нем своей семьи.
Он многого достиг за последние пять лет, но и потерял много важного. Больше всего ему хотелось попытаться понемногу вернуть это.
Раньше Чу Сяои всегда испытывал странное чувство тревоги. Он стремился к успеху, безумно хотел проявить себя. Но теперь он уже не так беспокоился, скорее, надеялся, что время не пролетит слишком быстро.
Его работе не было конца, но маленькая булочка дома была совсем другой. В каждый период времени в ней будут происходить разные изменения, и она может измениться даже всего за несколько дней.
Всякий раз, когда Чу Сяои смотрел на нее, его охватывало чувство новизны. Она пережила множество взлетов и падений, столкнулась с совершенно новыми неприятностями, но все же сумела продолжить идти. Возможно, его родители тоже когда-то смотрели на него точно так же. Никто не знал, что ждет их ребенка в будущем, поэтому они могли только пристально наблюдать за ним.
К сожалению, после записи программы Чу Сяои пришлось уйти из дома, чтобы закончить свои дела.
Однако съемочная группа столкнулась с трудностями при сборе вещей, так как Чу Сяосяо не позволила им вынести камеру из гостиной.
Чу Сяосяо праведно заявила:
— Черненький хочет остаться!
Они подружились, и между ними установилась глубокая и революционная дружба. Поэтому она ни в коем случае не может допустить, чтобы его забрали. Кроме того, что если его чувство автономии внезапно исчезнет?
Чу Сяои наморщил лоб от головной боли:
— Чу Сяосяо, ты хочешь, чтобы я купил их камеру?
Режиссер и персонал за кулисами были необъяснимо слабодушны. У них не хватило духу разоблачить свое порочное поведение, когда они дразнили ребенка, а также воспользоваться этой возможностью, чтобы заснять бесчисленные тирады Чу Сяосяо в адрес ее старшего брата.
Кто-то предложил:
— Все в порядке. Мы можем оставить одну. Просто выключим ее. В любом случае, в следующий раз нам все равно придется устанавливать все заново...
Чу Сяои возразил:
— Нет, как можно оставить камеру тут? Перестаньте потакать ее прихотям!
— Нетушки, Черненький никуда не пойдет!
Чу Сяои сердито улыбнулся:
— Чу Сяосяо, тебе было все равно, когда я сказал, что собираюсь уйти некоторое время назад. Почему ты сейчас так беспокоишься об этой машине? Скажи мне, это она что ли твой брат?!
Он не заметил, чтобы она была так внимательна к нему, когда он сказал ей, что ему нужно идти на работу.
Чу Сяосяо потеряла дар речи. Ее маленький ротик был приоткрыт от шока, когда она пробормотала:
— ...Так он может быть моим братом? Можно принять его в семью?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|