Чу Сяосяо стала свидетельницей перемен в жизни своего брата и, естественно, преисполнилась радости, почувствовав, что его будущее обнадеживает.
Чу Сяои смотрящий на едва заметное расстояние между ее пальцами: «...»
«Боюсь, придется воспользоваться микроскопом для того, чтобы определить расстояние!»
Чу Сяои не удержался и погладил ее по голове:
— Я твой старший брат, сколько тебе лет? Не прикидывайся передо мной взрослой!
«Очевидно, ты всего лишь маленький ребенок, как ты можешь вести себя так по-взрослому?»
Чу Сяосяо была недовольна:
— Ты старше меня, но больше только твой возраст, а не мудрость.
«Какого черта?!»
Вскоре после этого Чу Сяосяо позвали в гостиную, чтобы официально познакомить с режиссером Ли и остальными. Чу Сяосяо внимательно наблюдала за мужчиной. Она чувствовала, что дядя, стоявший перед ней, выглядел вполне дружелюбно, и по возрасту его нельзя было назвать «плохим стариком», хотя у него был небольшой пивной животик.
Режиссер Ли любезно поздоровался:
— Привет, Сяосяо. Я режиссер, ответственный за шоу, ты же понимаешь, верно?
Чу Сяосяо села рядом со своими родителями и послушно кивнула.
Режиссер Ли улыбнулся:
— Тогда ты готова сыграть в эту семейную игру вместе с нами?
Перед лицом маленькой девочки режиссер Ли, естественно, слегка скорректировал формулировку и заменил ее приемлемой для детского восприятия.
Чу Сяосяо решительно заявила:
— Я согласна.
— Сяосяо, если тебе представится такая возможность, есть ли что-нибудь, что ты хотела бы изменить дома? Или, может, у тебя есть какое-нибудь желание? Мы постараемся воплотить его.
Режиссер Ли спрашивал мнение каждого члена семьи, чтобы компенсировать их давние пожелания и сожаления, не обойдя вниманием и юную Чу Сяосяо. Ответы семьи напрямую влияли на то, как будет составлена их программа, что можно рассматривать как благодатную почву для сценаристов, которые захотят копнуть глубже.
Чу Сяосяо не сразу поняла. Она склонила голову набок и надолго задумалась, а потом просто ответила:
— Я хочу, чтобы мой старший брат не бродил по улицам и сменил место жительства, стал бы жить дома… Он еще многого не понимает.
Режиссер Ли почувствовал себя смешным и беспомощным:
— Гмм… Мы, к сожалению, не можем этого сделать...
Чу Сяои казалось, что они нашли общий язык в чайной комнате. Но в следующую секунду его сестра обронила эту фразу, и вынудила его раздраженно ответить:
— Чу Сяосяо, я не брожу по улицам!
— Тогда где ты живешь? — полюбопытствовала Чу Сяосяо.
Чу Сяои покинул дом и долго не возвращался. То, где он обосновался, приводило ее в крайнее замешательство.
Хэ Синь помог ему ответить:
— Вся наша команда живет в отелях, и расположение отелей меняется в зависимости от характера работы.
— Итак, ты по-прежнему не хочешь признать, что ты бездомный? Разве ты не похож на бродячего кота, пытающегося найти лоток в разных частях города?
Все тут же рассмеялись. Даже Чу Цзядун и Сяо Би беспомощно улыбнулись.
Хэ Синь улыбнулся и согласился:
— Да, да, на самом деле, мы не хотим бродяжничать. Хорошо, что твой брат отпустил нас домой дважды...
Чу Сяосяо понимающе кивнула. Чу Сяои постоянно скитался, а Хэ Синь и остальные были вынуждены следовать за ним.
Режиссер Ли спросил ее:
— Сяосяо хочет, чтобы ее брат вернулся домой и жил вместе с вами? Тебе очень нравится твой брат?
Чу Цзядун и Сяо Би на мгновение остолбенели, и оба одновременно посмотрели на Чу Сяосяо, ожидая ответа своей младшей дочери.
Чу Сяои с нетерпением ждал ее ответа, желая узнать истинные мысли этого маленького существа. Он помнил, что перед его уходом девчушка спрашивала, вернется ли он. Сможет ли он на этот раз услышать ее искреннее признание?
Чу Сяосяо, казалось, запуталась, она опустила голову и надолго задумалась, а потом долго ничего не спрашивала и не отвечала.
Режиссер Ли окликнул ее.
Чу Сяосяо сомневалась:
— Хмм... Я не люблю причинять боль людям, но я также не люблю лгать... — после этих слов на ее маленьком личике появилось извиняющееся выражение, а на лбу читалась фраза «это так сложно».
Режиссер Ли задумчиво кивнул:
— Я понимаю, тогда не буду спрашивать...
«Что вы поняли? Что с вами происходит, ребята?»
Поскольку у семьи не было своего мнения по поводу программы, Чу Сяои тоже наполовину настаивал, наполовину соглашался.
Он все еще пребывал в нерешительности. С одной стороны, он надеялся, что сможет по-настоящему сблизиться со своими родными. А с другой стороны, он опасался нового витка тупиковой ситуации. Ведь была вероятность, что шоу режиссера Ли просто поднимет шумиху и на самом деле не решит существенных проблем.
Режиссер Ли взял заранее подготовленную урну для голосования, протянул ее Чу Сяои и сказал:
— Давайте, ваш голос.
Трое членов семьи уже отдали свои голоса, и теперь только Чу Сяои не дал ответ.
Он взял белый лист бумаги, отвел взгляд в сторону и сказал приглушенным голосом:
— Трое — за, к чему это? Результат очевиден. — Чу Сяои почувствовал, что большинство победило. Неважно, проголосую я или нет, в любом случае шоу обязательно будет записано.
Режиссер Ли задумался на несколько секунд, посмотрел прямо на Чу Сяои и серьезно сказал:
— Даже если результат уже определен, процесс голосования очень важен. Наше шоу состоится только в том случае, если вы по-настоящему вовлечены и видите себя частью семьи.
Режиссер Ли знал, что панцирь, покрывающий Чу Сяои снаружи, не слезет немедленно, и его семье, возможно, придется смириться и дать ему время.
Чу Сяосяо заметила, что брат не двигается с места, поэтому тут же обошла своих родителей, прижала руку Чу Сяои к бумаге и властно сказала:
— Пиши.
Чу Сяои не знал, смеяться ему или плакать.
— Чу Сяосяо, ты собираешься восстать против меня? Ты действительно считаешь себя моей сестрой?
Чу Сяосяо взглянула на него с презрением и повторила:
— Пиши!
Чу Цзядун и Сяо Би обеспокоенно посмотрели на брата и сестру, но приметили только недовольство на лице Чу Сяои. Наконец, послушно опустив голову, он заполнил бюллетень и протянул его Чу Сяосяо. Девчушка с довольным видом взяла листик и легко бросила его в урну для голосования, закончив процедуру.
«Постойте! На самом деле она меня вынудила, я не особенно-то и хотел участвовать в этом шоу!»
Так режиссер Ли собрал голоса с помощью Чу Сяосяо и медленно произнес:
— Очень хорошо, тогда я начну подсчет.
— Один голос «за», два голоса «за», три голоса «за», четыре голоса «за»... — режиссер Ли с улыбкой посмотрел на Чу Сяои. — То есть, семья проголосовала единогласно. Это хорошее начало!
Все трое взрослых сидели молча. Чу Сяосяо горячо зааплодировала в знак согласия, заставив Чу Цзядуна хлопать вместе с ней, но он и его маленькая дочь хлопали в разном ритме. Он был похож на медлительного и нескоординированного медведя, заставлявшего жену молча коситься на него.
Режиссер Ли кивнул и искренне сказал:
— Спасибо тебе, Сяосяо, что откликнулась на нашу просьбу.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|