Воспитательница Мэй не знала, как ужиться с с этой девчушкой. Несмотря на то, что она изо всех сил старалась изобразить на лице улыбку, казалось, та видит ее насквозь, и это приводило ее в замешательство.
— Сяосяо, госпожа Мэй здесь.
Когда Чу Сяои окликнул Сяосяо, подойдя к двери класса, он увидел, что маленькая булочка подняла голову.
Честно говоря, Чу Сяои не был уверен в том, каков будет конечный результат.
«Ну, в худшем случае они просто окончательно разругаются. Воспитательница Мэй осталась бы позади, и детские воспоминания Чу Сяосяо были бы наполнены негативным впечатлением о первой воспитательнице».
А пока он мог только позволить им поговорить и надеяться на лучшее.
Закрыв дверь, госпожа Мэй посмотрела на молчаливую Чу Сяосяо, которая немного неловко стояла на месте, не зная, как начать разговор. Она не смогла сдержать дрожащую улыбку, выражение ее лица было немного дерганым, и в комнате воцарилось неловкое молчание.
Чу Сяосяо тоже не знала, что сказать. Она безмолвно смотрела на госпожу Мэй, не понимая, на что та смотрит. Обе были похожи на замерзшие деревянные столбы.
Примерно через десять секунд воспитательница Мэй, наконец, совладала с атмосферой и сказала:
— Сяосяо, я не знаю, как с тобой теперь разговаривать...
Теперь она была откровенна в своих чувствах. Раньше она была строгой или дружелюбной, в зависимости от ситуации, но теперь она была по-настоящему растеряна.
Чу Сяосяо спросила:
— Воспитатель, вам не нравится ваша работа или я?
Госпожа Мэй не ожидала столкнуться с таким прямым вопросом и мгновенно почувствовала себя раздавленной. Согласно логике, воспитатель не должен показывать свою неприязнь к ребенку. Проблема в том, что даже если она говорила, что девочка ей нравится, та ей, похоже, не верила.
Но, как сказал Чу Сяои, Чу Сяосяо было наплевать на симпатии или антипатии. Ее заботило только отношение к ней.
Когда госпожа Мэй подумала об этом, она сознательно скорректировала свои формулировки и сказала:
— Ну, такого рода вещи нельзя так просто разделить.
— Иногда мне нравится моя работа, иногда не очень… Но это не значит, что я ее ненавижу. Можно сказать, что быть воспитателем слишком утомительно, поэтому иногда я не очень хорошо контролирую свои эмоции.
Госпожа Мэй не была уверена, что ребенок ее понимает. Но стоило ей признаться в своей усталости, она внезапно почувствовала, словно с плеч упал груз.
Она призналась с горькой улыбкой:
— Это действительно моя вина. Я должна контролировать свои эмоции, чтобы не влиять на тебя. Но я тоже не могу сохранять бодрость духа весь день, поэтому большую часть времени могу только стараться.
Воспитательница Мэй никогда бы раньше не сказала таких слов, и большинство трехлетних детей тоже не могли бы этого понять в силу возраста.
Чу Сяосяо понимающе кивнула. Она вспомнила их первую встречу, когда только начались занятия; в коридорах царил хаос. Поэтому она в целом могла понять эмоции госпожи Мэй.
Впервые госпожа Мэй увидела прогресс и понимание. Она сухо спросила:
— Тогда почему Сяосяо так поступила? Мы ведь уже пожали друг другу руки и помирились в прошлом семестре, верно?
— Не было никакого рукопожатия и объявления перемирия, ты не заключала со мной мир.
Госпожа Мэй немного встревожилась и заставила себя сказать:
— Почему я этого не сделала? Разве я не пыталась измениться?
Чу Сяосяо просто ответила:
— Твое лицо улыбается, но твое сердце чувствует иначе.
Госпожа Мэй обнаружила, что Чу Сяосяо действительно необычайно чувствительна к эмоциям, поэтому она просто призналась:
— Поскольку я не знала, помирились ли мы на самом деле, мое сердце было в неуверенности.
— Я могу только быть к тебе добрее и робко улыбнуться, ожидая ответной улыбки... Если Сяосяо никак не выкажет свое мнение, я не пойму, о чем ты думаешь, и мне будет сложнее определить наши отношения.
Госпожа Мэй подошла и села перед ней. Она беспомощно сказала:
— Сяосяо, ты редко отвечаешь мне. Детей хвалят за то, что они поступали правильно, и критикуют за то, что они поступали неправильно, и именно обратная связь, которая возникает между воспитателем и ребенком, определяет их поведение.
Однако у Чу Сяосяо была невидимая система, по которой она, казалось, заранее проверяла окружающих ее людей. Бывало, что некоторым она вообще не отвечала.
Чу Сяосяо приняла задумчивый вид. Она могла видеть эмоции своей воспитательницы, но та, казалось, не замечала ее.
По мнению госпожи Мэй она проявила добрую волю, но Чу Сяосяо не сразу поняла это, так что недоразумение углубилось.
Девчушка поинтересовалась:
— Тогда почему ты просто не улыбнулась в самом начале?
Она все еще была немного сбита с толку. Госпожа Мэй обычно была довольно серьезной на занятиях, всегда сохраняя строгое выражение лица.
Воспитательница смущенно улыбнулась. Она невольно почесала лицо и отвела взгляд в сторону. Она смущенно рассмеялась:
— Я всегда улыбалась, когда только начинала занятия с детьми, но мое поведение не очень помогало контролировать группу...
Госпожа Мэй выглядела доброй и милой в садике. Когда она только пришла на работу, то все время улыбалась, но не могла сдерживать детей, которые были бесшабашными и шумными.
Дети были привередливы и злословны. Как только они чувствовали слабость, они начинали действовать и становились властными, не обращая на воспитателя никакого внимания.
Госпожа Мэй была в невыгодном положении по сравнению со старожилами с точки зрения демонстрации доминирования и контроля над игривыми детьми, поэтому ей, естественно, нужно было создать другой образ.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|