Глава 3 (Часть 1)

Глава 3

Цинь Сюань Юэ тоже поставила Вэнь Жу Юня на пол, позволив ему поиграть с Сы Яо в комнате, а сама отправилась с Лю Нин в беседку во дворе, чтобы выпить теплого вина и поболтать.

В комнате остались только Вэнь Жу Юнь и Сы Яо, у дверей дежурила прислуга.

Вэнь Жу Юнь послушно вернулся к столу и продолжил упражняться в каллиграфии. Изящный маленький мальчик с бесстрастным лицом выводил иероглифы, словно не замечая Сы Яо.

Это напомнило Сы Яо их первую встречу и то, каким несносным он тогда был. Внутри у нее все закипело.

Она наклонилась над столом, закрыв часть листа. Рука Вэнь Жу Юня дрогнула, на бумаге расплылось чернильное пятно, иероглиф был испорчен. Но мальчик не шелохнулся и не произнес ни слова.

Сы Яо, глядя ему в глаза, спросила: — Что пишет братец А Юнь?

— Тр… Троесловие, — ответил Вэнь Жу Юнь, отводя взгляд.

Сы Яо с удивлением заметила, что у него покраснели кончики ушей, а щеки порозовели. Неужели он… стесняется? Вот так чудо!

— Братец А Юнь такой молодец! Уже умеет писать Троесловие, а я еще нет, — сказала Сы Яо.

Вэнь Жу Юнь покраснел еще сильнее. — Если сестрица А Яо не умеет, я могу тебя научить.

— Хорошо! — с улыбкой ответила Сы Яо.

Она встала и села рядом с Вэнь Жу Юнем. Низкая скамья была широкой, места хватало обоим детям с лихвой, но Вэнь Жу Юнь неловко отодвинулся.

Он взял новый лист бумаги и начал писать. Он писал медленно, тщательно выводя каждую черту. Почерк был еще детский, но в нем уже проглядывала сила.

Каждый раз, начиная новую строку, он оставлял большой отступ. Вскоре несколько строк были заполнены.

— Сестрица А Яо может обводить иероглифы вот здесь, в пустых строчках, — сказал Вэнь Жу Юнь, указывая на отступы.

— Ах… — Сы Яо притворно нахмурилась. — Но, братец А Юнь, я не умею писать! Я даже не знаю, как держать кисть.

Вэнь Жу Юнь, казалось, не ожидал, что Сы Яо не умеет держать кисть. Он помедлил, а потом предложил: — Сестрица А Яо, можешь посмотреть, как держу кисть я, и повторить.

— Угу! — отозвалась Сы Яо.

Вэнь Жу Юнь медленно взял кисть, стараясь, чтобы Сы Яо все хорошо видела. Время от времени он поглядывал на ее руку. Сы Яо рассеянно повторила за ним пару раз, кое-как приняв правильное положение.

Вэнь Жу Юнь нахмурился и поправил положение ее пальцев. Убедившись, что она держит кисть правильно, он убрал руку.

Его рука была ледяной. Сы Яо вдруг поняла, что у него холодные руки. Подумав, она отложила кисть, взяла с подставки грелку и положила ему на колени, а затем снова села.

Вэнь Жу Юнь, держа грелку, выглядел немного растерянным.

— У тебя руки слишком холодные. Грелка поможет их согреть, — объяснила Сы Яо.

Он был похож на фарфоровую куклу. Вдруг он снова заболеет, а то и вовсе умрет? Этого допускать нельзя.

— М-м… Спасибо, сестрица А Яо, — пробормотал Вэнь Жу Юнь, сжимая пальцы и крепче прижимая к себе грелку.

Сы Яо обвела несколько иероглифов, а потом ей надоело. Она отложила кисть. Вэнь Жу Юнь посмотрел на нее с вопросом.

— Не хочу больше писать. Скучно, — сказала Сы Яо, подперев щеку рукой. Ей вдруг захотелось поспорить с ним, как раньше. Пусть он и замолкал, краснея, и часто убегал, обиженный, но это было куда лучше, чем сейчас.

Маленький Вэнь Жу Юнь был слишком тихим, чопорным и скучным.

— Сестрице А Яо не будет скучно, если она будет больше писать. Когда матушки нет дома, я пишу и мне совсем не скучно, — терпеливо сказал Вэнь Жу Юнь.

— Братец А Юнь, ты когда-нибудь выходил на улицу? — с любопытством спросила Сы Яо.

Лицо Вэнь Жу Юня омрачилось. — Нет. Матушка говорит, что я слишком слаб здоровьем и не могу выходить на улицу без необходимости.

— Вот как… Тогда тебе, наверное, очень грустно, — сочувственно произнесла Сы Яо, хотя на самом деле думала совсем другое.

Она погладила его по голове, глядя на его худенькое личико, и вдруг почувствовала укол совести. «С чего это мне вдруг стало стыдно? Что за глупости?» — отмахнулась она от этого чувства.

— Мне не грустно, — сказал Вэнь Жу Юнь, поджав губы. — Матушка говорит, что нужно радоваться тому, что имеешь.

— Хм? — Сы Яо подняла на него глаза.

— Я родился в богатой и влиятельной семье, у меня есть любящие родители, слуги, которые обо мне заботятся. Пусть я и слаб здоровьем, но мне не нужно беспокоиться о деньгах на лекарства, — медленно, но четко проговорил Вэнь Жу Юнь.

— Простым людям повезло куда меньше. В мире много тех, кому живется гораздо хуже.

— А кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — вдруг спросила Сы Яо.

Его нежное, словно выточенное из белого нефрита, личико снова залилось краской. — Я… я хочу добиться успеха благодаря своим способностям, сдать экзамены и стать чиновником, чтобы заботиться о благополучии народа, чтобы все были сыты и могли позволить себе купить лекарства. — Он сделал паузу, и его взгляд стал решительным. — Я хочу быть таким же хорошим чиновником, как мой отец.

Сы Яо лишь улыбнулась. Его ответ мало чем отличался от того, что он говорил на Небесах.

На Небесах он был божественным господином Мо Юем, и, возможно, все эти мечты могли бы сбыться.

Но в мире смертных он был всего лишь обычным человеком, таким же хрупким, как мотылек. Он не мог позаботиться даже о собственном здоровье, что уж говорить о великих свершениях.

Императорский двор — это болото. Если в него упасть, то, как ни старайся, все равно испачкаешься в грязи.

И единственный способ отмыться — это выбраться оттуда.

Но как же тогда осуществить все эти наивные мечты?

Сы Яо промолчала. Она взяла лист бумаги сюань со стола и начала складывать.

Вэнь Жу Юнь с любопытством наблюдал, как в ее руках появляется плоская фигурка животного. Сы Яо положила сложенного бумажного кролика на ладонь и протянула ему. — На, подуй вот сюда, — сказала она, указывая на хвостик кролика.

Вэнь Жу Юнь взял кролика и подул туда, куда она показала. Плоский кролик тут же стал круглым и пухлым. Вэнь Жу Юнь широко раскрыл глаза и, бережно держа кролика, стал внимательно его рассматривать.

— Нравится? — спросила Сы Яо, глядя на него с улыбкой.

— Сестрица А Яо такая умелая! Нравится! — воскликнул Вэнь Жу Юнь, и его лицо осветилось радостью и удивлением.

Сы Яо впервые видела его таким. «Маленький Вэнь Жу Юнь гораздо приятнее, чем взрослый», — подумала она.