Глава 3

Глава 3

Пользуясь вынужденным отдыхом, Чжоу Цы тщательно вспоминала сюжет «Перерождения: Безумного пути к бессмертию», этой книги несчастий, чтобы обоснованно проложить для персонажа [из книги] прямой путь к успеху.

Хотя в названии «Перерождение: Безумный путь к бессмертию» и фигурировало слово «перерождение», главный герой умирал где-то в середине книги. И его перерождение не подразумевало путешествия во времени. Проще говоря, он просто умер и ожил, получив кучу читов для мести и покорения всего и вся.

А текущий момент сюжета, в котором оказалась Чжоу Цы, был ещё довольно далёк от кончины главного героя. В начале он был невинным, как маленький белый цветок, и, если не считать его радикализма в отношении демонов-культиваторов, он даже муравья не мог раздавить, не проронив слезу.

Сейчас держаться за главного героя казалось неплохим способом выжить. Вот только, хотя интеллект главного героя колебался вместе с совестью автора, его ненависть к демонам ничуть не ослабевала со временем.

Но, согласно книге, у Чжоу Цы [персонажа] было сложное происхождение — в её жилах текла наполовину демоническая кровь.

Поэтому, как бы она ни подлизывалась к главному герою, в конце концов, ей не избежать смерти. Разница лишь в том, будет ли это быстрая смерть от меча или медленная и мучительная.

Впрочем, Чжоу Цы и не собиралась подлизываться к этому мерзавцу. В дальнейшем Цинь Цзи становился таким извращенцем, что это выходило за рамки её понимания. Она, передовая женщина, прочитавшая терабайты непристойных романов, чья совесть была так же шатка, как и оставшееся место на её облачном диске, даже с её богатым опытом в анатомии, вспоминала о том, что Цинь Цзи вытворял со своими «врагами», с отвращением и тошнотой.

Чи Хуан Шаоцзюнь, будучи молодым господином демонического мира и антиподом главного героя, был одним из немногих стабильных и сильных злодеев во всей книге. Его единственной целью в жизни было расширение владений демонов на Верхний мир совершенствующихся, а всё остальное его не волновало.

Поэтому Чжоу Цы решила, что её босс — неплохой партнёр. Если они объединят усилия и будут сотрудничать, то, возможно, смогут избежать участи неудачников, уготованной им глупым автором, и стать главными шишками в мире совершенствующихся.

А кто из них будет первым, а кто вторым, зависело от того, удастся ли ей в будущем узурпировать власть.

Она как раз думала о Чи Хуане, когда у окна послышался шорох, похожий на шелест одежды, отличный от обычного звука ветра.

Дворец Линьюэ находился на вершине утёса горы Гуанъюнь. Кроме птиц и зверей, никто не мог добраться до такого уединённого места, разве что тот, кто решил спрыгнуть со скалы.

Чжоу Цы выглянула в бамбуковое окно и увидела лицо!

Чи Хуан стоял на мече над пропастью. Он явно ждал уже довольно долго и был крайне недоволен беспечностью Чжоу Цы. Он использовал технику передачи звука, чтобы крикнуть ей:

— Нин Нин! Ты что, меня не видишь? Я, молодой господин, ради встречи с тобой, претерпев тысячу трудностей, выбрался из Долины Усмирения Демонов (Фумо Гу). Тебе что, в грудь меч воткнули, а не ноги отрубили? Ходить не можешь? Как ты смеешь так неуважительно относиться к своему господину!

Из этой тирады Чжоу Цы поняла, что этот любитель экстремальных ночных полётов — Чи Хуан Шаоцзюнь, а Нин Нин — детское имя персонажа [из книги] в демоническом мире.

Успокоившись, она с улыбкой медленно направилась к окну и небрежно поклонилась:

— Уймите свой гнев, молодой господин! Ваша слуга уже здесь. Просто мои раны действительно серьёзны, иначе я бы давно навестила вас.

В оригинале упоминалось, что Чи Хуан редко притворялся при встрече с Чжоу Цы и обычно появлялся в своём истинном облике. Разглядев его поближе, Чжоу Цы обнаружила, что он действительно красив: брови, как два чёрных мазка туши, кожа белая, как снег, глаза-персики, словно в насмешке, всегда прищурены, что прекрасно сочеталось с его дерзкой аурой демонического аристократа.

Увидев, что ей действительно трудно ходить, Чи Хуан помрачнел и процедил сквозь зубы:

— Нин Нин, ты серьёзно ранена. И всё это из-за того мерзавца Цинь Цзи. Но я уже отомстил за тебя.

Чжоу Цы про себя усмехнулась. Да, она приняла удар меча, предназначенный Цинь Цзи, но разве не Тай А Чи Хуана ранил её?

Однако демоны были простодушны, нелогичны, но искренни и прямолинейны, что делало их гораздо милее людей.

Вот только Чжоу Цы не знала, что Чи Хуан имел в виду под местью. Хотя она не видела смысла подлизываться к главному герою, намеренно провоцировать его на гнев — не то, что сделал бы человек, желающий выжить.

Видя её молчание, Чи Хуан самодовольно улыбнулся:

— Знаешь, через десять дней в секте Цаншань будет интересное представление.

Чжоу Цы вспомнила сплетни младших учеников. Через десять дней настанет черёд одной несчастной красавицы-пушечного мяса разыграть сценарий расторжения помолвки. Она всё поняла, но не ожидала, что Чи Хуан тоже приложил к этому руку.

Чи Хуан не нуждался в поддакивании и с энтузиазмом продолжил:

— Эти людишки так дорожат своей репутацией! А Цинь Цзи, мне кажется, очень чувствителен к подобному. Шэнь Ланьсы проделает такой долгий путь до горы Цаншань, чтобы расторгнуть помолвку с большей помпой, чем свадьба. Нин Нин, как думаешь, не помрёт ли он от гнева в столь юном возрасте?

— Конечно, нет. Всё это лишь инструмент для обоснования читерства главного героя!

Чжоу Цы стало любопытно, откуда Чи Хуан узнал, что Шэнь Ланьсы приехала якобы повидаться с женихом, а на самом деле расторгнуть помолвку. Шэнь Ланьсы описывалась как небесная фея, спустившаяся на землю. Что, если произойдёт сбой во временной линии, и её босс влюбится в неё, став банальным злодеем, страдающим от неразделённой любви?..

Что тогда будет с ней? Что будет с их планом по захвату мира совершенствующихся? Почему эти злодеи не могут сначала заняться делом, а потом уже любовью?!

Чи Хуан спросил её:

— Хочешь узнать, как я пронюхал об этом деле?

Чжоу Цы честно кивнула, про себя молясь, чтобы он не отказался от своей высокой цели злодея ради красоты. Чи Хуан загадочно улыбнулся:

— Игры разума.

Конечно, он постеснялся рассказать Чжоу Цы, что под этим подразумевалось то, как он, притворившись слугой, проник в секту Цзяньцзун и, услышав, как юная госпожа в гневе разбила три стеклянные лампы, восемь фарфоровых чашек и разорвала брачный договор вместе с письмами, воспользовался её уязвимым состоянием, проник в её сон в астральной форме и нашептал ей, что Цинь Цзи — похотливый заика с лицом, покрытым оспинами.

Хотя это вряд ли сыграло большую роль, ведь Шэнь Ланьсы уже твёрдо решила расторгнуть помолвку.

— И ещё кое-что, — Чи Хуан сосредоточился, и сверкающий белый меч вылетел из-за его пояса прямо к Чжоу Цы. — Когда я встретил тебя и ту мелюзгу, я забрал меч Уя. Цинь Цзи недостоин этого меча. К счастью, он ещё не заключил с ним контракт. Я подумал, что этот меч тебе подойдёт.

Видя, как лицо Чи Хуана светится от самодовольства и немого вопроса «Ну что, не хочешь ли пасть ниц и возблагодарить своего мудрого и заботливого господина?», Чжоу Цы напомнила ему:

— Я всё ещё в Верхнем мире совершенствующихся. Если я буду носить меч Уя, мне будет трудно объясниться с сектой Цаншань.

Чи Хуан самодовольно улыбнулся:

— Конечно, я отдам тебе меч Уя, когда тебе больше не придётся притворяться перед Верхним миром. Нин Нин, этот день уже близок.