Цыси (Часть 2)

— Не бойся, — сказал Цзайчунь. — Пойдем.

— Вдовствующая императрица велела мне выучить дворцовые правила. Я еще не закончила и не могу встать, — ответила Юньшань.

— Не нужно их учить. Я сам поговорю с ней. Они слишком далеко зашли! — возмутился Цзайчунь.

Юньшань помолчала, а затем спросила: — Ваше Величество, вы не хотите узнать, почему вдовствующая императрица наказала меня?

— Я знаю, что ты хороший человек и не могла совершить ничего такого, за что заслуживаешь такого наказания, — ответил Цзайчунь. Он помолчал, а затем добавил: — И я знаю, что моя мать за человек.

Юньшань была высокой и стройной, и Цзайчуню было нелегко нести ее на руках, но она чувствовала, как крепко он ее обнимает.

Войдя в Чусюгун, Цзайчунь уложил ее на кровать, начал осторожно массировать ей ноги и спросил: — Тебе лучше? Ноги еще немеют?

Вдруг он увидел, как по ее щекам бесшумно катятся слезы.

Юньшань быстро отвернулась, вытирая слезы. — Простите меня, Ваше Величество, за то, что я плачу в вашем присутствии… — Унижение, которому подвергла ее вдовствующая императрица, было бы еще полбеды, но то, что она оскорбила ее родителей перед всеми, причиняло ей невыносимую боль.

Цзайчунь взял ее лицо в ладони и вытер слезы. — Не бойся, — сказал он. Затем, заметив покраснение на ее щеках и лбу, он в гневе воскликнул: — Она тебя ударила?! Я сейчас же пойду к Восточной вдовствующей императрице и все ей расскажу! — Он позвал служанку, чтобы та помассировала императрице ноги, и отправился в Чжунцуйгун.

Цыси уже была там.

Цзайчунь немного волновался, но, думая о Юньшань, он собрался с духом и вошел.

Он поклонился вдовствующим императрицам, и ему предложили сесть.

Цыань, услышав от Цыси, что та наказала императрицу, не придала этому особого значения и хотела замять дело. Но, увидев, как разъярен император, она поняла, что Цыси, должно быть, сильно обидела Юньшань.

Хотя она обычно не вмешивалась в политику, оставляя большинство государственных дел на усмотрение Цыси, она никогда не отказывалась от своей власти. В последние годы Цыси становилась все более дерзкой, и если Цыань позволит ей издеваться над императрицей, это только усилит ее влияние во дворце.

Однако Цыань всегда заботилась о сохранении приличий и не хотела открытого конфликта. — Что случилось, сын мой? — спросила она с улыбкой, обращаясь к императору. — Ты весь вспотел.

В присутствии Цыси Цзайчунь не осмелился открыто жаловаться на нее. — Вы не знаете, приемная мать, как грубо вела себя наложница Хуэй! Она заставила императрицу стоять перед ней на коленях почти целый час! — сказал он.

Цыань сделала вид, что ничего не понимает, и, обращаясь к Цыси, с улыбкой спросила: — Неужели? Не ожидала, что у наложницы Хуэй хватит наглости на такое!

— Я хотела сама объяснить императрице правила, — сказала Цыси, — но вчера плохо спала и очень устала, поэтому попросила наложницу Хуэй сделать это за меня.

— Я знаю, что ты всегда соблюдаешь иерархию, сестра, — сказала Цыань с многозначительной улыбкой. — Но со стороны может показаться, что наложница стоит выше императрицы, что нарушает все правила. Если об этом узнают за пределами дворца, это выставит императорскую семью в невыгодном свете. Императрица — это императрица, где бы она ни находилась. А наложница — это наложница, и она всегда будет наложницей, стоит она или сидит. Ты согласна?

Вроде бы она говорила об императрице и наложнице Хуэй, но на самом деле ее слова были адресованы Цыси.

Лицо Цыси то краснело, то бледнело, но улыбка не сходила с ее лица. — Ты права, сестра, — сказала она с притворным смирением. — У меня голова кружится, я, видимо, забыла об этом.

— Что касается другого… — продолжила Цыань. — Молодожены, им простительно немного… нежности. Зачем раздувать из мухи слона? Об этом никто бы и не узнал, если бы ты не стала ругать императрицу. Теперь все во дворце об этом говорят. Это позор не только для императрицы, но и для императора. Когда правил покойный император, он мог проводить несколько дней с понравившейся ему наложницей, и я никогда не устраивала из этого скандала, не унижала ни его, ни наложниц. Сын мой сегодня не опоздал на аудиенцию, значит, он знает меру.

Эти слова были намеком на то, что в свое время Цыси отвлекала императора Сяньфэна от государственных дел.

Цыси покраснела, но продолжала улыбаться. — Ты права, сестра. Я просто боялась, что сын мой, еще не имея опыта, может совершить ошибку, поэтому решила дать императрице несколько советов. В конце концов, быть императрицей — это нелегкая задача, ей предстоит управлять всем гаремом.

Цыань, удовлетворенная ее словами, решила больше не давить на нее.

Император требовал сурово наказать наложницу Хуэй, но Цыань приговорила ее лишь к трем дням домашнего ареста.

Видя, что император не намерен успокаиваться, она сказала ему: — Императрица должна быть великодушной и снисходительной. Наложница Хуэй еще молода и неопытна, небольшого наказания будет достаточно. Если ты будешь слишком строг к ней, люди скажут, что императрица мелочна и злопамятна. Она, должно быть, очень расстроена. Пусть придворный лекарь осмотрит ее. А еще… у меня есть расшитый золотой нитью жилет с вышивкой цветов и халат с золотой и цветной вышивкой, которые мне подарил покойный император. Они совсем новые, я ни разу их не надевала. Передай их императрице. Пусть она как следует отдохнет эти несколько дней и не приходит ко мне.

А ты сегодня никуда не ходи, останься с ней, успокой ее.

Император согласился.

Цыань кивнула.

Глядя на императора, она словно видела в его чертах своего покойного мужа и, вздохнув, сказала: — Помню, как во второй год правления Сяньфэна, когда я только вошла во дворец, император за сорок дней возвысил меня от наложницы до императрицы. Это не понравилось тогдашней вдовствующей императрице, которую позже посмертно нарекли императрицей Сяоцзинчэн. Она заподозрила меня в колдовстве и вызвала к себе для разговора. Но, увидев меня, она поняла, что я за человек, и не стала меня ругать. Мы мирно побеседовали. А вот император, узнав об этом, очень испугался и прибежал ко мне… Прямо как ты сегодня.

Император потерял отца, когда ему было шесть или семь лет, и почти не помнил его. Слушая рассказ Цыань, он проникся любовью и уважением к покойному отцу и, растрогавшись, сказал: — Не грустите, приемная мать. Я буду заботиться о вас и об императрице. Кстати, мне нравится императрица, потому что она такая же красивая и статная, как вы.

Цыань ласково погладила его по спине. — Она моя родственница, неудивительно, что вы похожи. Но я уже стара, разве моя красота может сравниться с ее юной красотой?

Какая трогательная сцена любви и согласия между матерью и сыном!

Интересно, что чувствовала в этот момент Цыси?

Вернувшись в Чусюгун, Цзайчунь увидел, что Юньшань встала, чтобы поприветствовать его. Он поспешил к ней, обнял и усадил рядом с собой. — Колени болят? Что сказал лекарь? — спросил он.

Видя его волнение, Юньшань почувствовала, как сердце ее наполняется теплом. — Я всего лишь немного постояла на коленях, синяки скоро пройдут. Не стоит беспокоиться, Ваше Величество, — сказала она с улыбкой. — А вот вы, должно быть, очень переживали.

— Я попросил приемную мать наказать наложницу Хуэй. Она три дня будет под домашним арестом. Это тебе за твои страдания. Подожди еще год, когда я начну править самостоятельно, я буду защищать тебя. И если кто-то еще раз посмеет тебя обидеть, я с него живьем шкуру сдеру! — сказал Цзайчунь.

Юньшань нежно прижалась к его плечу. — Хорошо, я подожду, — прошептала она.

Когда Цзайчунь ушел, чтобы заступиться за нее, она вдруг поняла, что во дворце, по крайней мере сейчас, ей нужно на кого-то опереться, чтобы выжить. На императора или на Восточную вдовствующую императрицу. Одна, несмотря на свое благородное происхождение и ум, она не справится.

Ей оставалось только ждать, ждать, когда император начнет править самостоятельно, ждать, когда она завоюет его сердце, чтобы постепенно влиять на него и вернуть себе власть.

До тех пор ей оставалось только ждать.

S3