Глава 2 (Часть 1)

Глава 2

В то время еще не в каждом доме был туалет, и все ходили в общественный, построенный у моста за сельсоветом — типичную выгребную яму.

Мужская и женская половины были разделены невысокой стеной. Под ней располагались несколько отверстий, ведущих в длинный желоб, по которому нечистоты стекали в выгребную яму.

Эти отходы не пропадали зря: их вывозили специальные работники коммуны.

Для этого использовали тележку с железным баком. Каждый раз, когда приезжали вывозить нечистоты, вокруг собиралась кучка детей, которых не пугал запах.

Взрослые следили за ними, опасаясь, что какой-нибудь смельчак подойдет слишком близко и упадет в яму. Вытащить его оттуда было бы проблематично.

И даже если бы удалось, выжить после такого падения было бы непросто.

На грунтовых дорогах деревни не было освещения, поэтому по вечерам женщины пользовались ночными горшками, а мужчины ходили в туалет с фонариками, обычно группами.

В обычное время кто-то держал фонарик и следил за обстановкой, так что бояться было нечего.

Фан Инли, дрожа, поднялся с циновки, достал из ящика комода старый металлический фонарик. В нем использовались знаменитые на юге батарейки Ямин. Фонарик был тяжелым. Нажав на кнопку, Фан Инли почувствовал облегчение от яркого белого света.

Он вздохнул. Кто бы мог понять, как тяжело привыкшему к современной жизни человеку оказаться в такой глуши.

Нельзя было медлить. Батарейки Ямин были дорогими, нужно было побыстрее сходить в туалет.

Согласно воспоминаниям, общественный туалет находился в четырехстах-пятистах метрах от дома. Нужно было спуститься по каменным ступеням у входа, обогнуть каменную насыпь и выйти на ровную грунтовую дорогу.

Прежний Фан Инли только что перенес высокую температуру, и Фан Инли из будущего, недавно оказавшись в его теле, все еще чувствовал слабость.

Он шел медленно, осматриваясь по сторонам.

Свет фонарика был не очень ярким, но гораздо лучше, чем у керосиновой лампы. Дома здесь были типичными для этих мест — глинобитные стены и черепичные крыши. Они стояли близко друг к другу, и узкие проходы между ними едва вмещали двух взрослых.

За насыпью стало посвободнее, дорога была шире, но очень пыльная.

Фан Инли никогда раньше не ходил по таким примитивным грунтовым дорогам. Поднявшийся ветер заставил его несколько раз чихнуть.

Внезапно он услышал шаги, а затем из-за поворота появился яркий луч света.

Шаги стихли, и раздался грубоватый голос: — Кто там?

Сердце Фан Инли екнуло. Голос показался ему знакомым, но он не мог вспомнить, кому он принадлежит.

«Ничего страшного, сейчас я — Фан Инли из этой эпохи, а не кто-то другой», — подумал он.

Решив не делать резких движений, Фан Инли стал ждать, пока незнакомец подойдет ближе.

— Брат Инли? Ты очнулся? — воскликнул Фан Шупэн, узнав его. — Почему ты молчал? Я думал, там кто-то стоит, испугался до смерти.

Фан Инли поднял глаза. Свет фонарика ярко освещал лицо Фан Шупэна. Он был на пару сантиметров ниже прежнего Фан Инли, с квадратным лицом, стрижкой «ежик», густыми бровями и большими глазами. Черты лица были правильными, но кожа смуглая.

Он был одет в костюм из терилена цвета хаки. Наверное, из-за жары рукава были закатаны до локтей, открывая мускулистые руки.

Это был сын тети Чэнь, двоюродный брат Фан Инли.

Он работал в сельскохозяйственной коммуне и постоянно курсировал между фермой и деревней, следя за порядком. Сегодня была его очередь патрулировать ночью.

Перед выходом Фан Шупэн еще слушал причитания матери о том, что Фан Инли, возможно, не выкарабкается. Увидев его живым и здоровым, он обрадовался, его хмурое лицо прояснилось. Вспомнив о чем-то, он достал из кармана три апельсиновые конфеты и сунул их в карман Фан Инли.

— Брат Инли, это для Нюбао и остальных.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он с заботой. — Может, сходить еще раз в здравпункт?

— Не нужно, мне уже лучше, — улыбнулся Фан Инли.

Наступила неловкая пауза.

— Брат, — понизив голос, сказал Фан Шупэн, — смерть дяди и тети не имеет к тебе никакого отношения. Не слушай эти сплетни, люди просто злорадствуют.

— Я слышал, это дело рук Чжоу Мина из соседней деревни. Все из-за того, что ты женился на Хуэйлань…

— Он давно был влюблен в нее, но ты его опередил. Услышав о смерти твоих родителей, он поднял шум на ферме, и многие узнали об этом. Так и пошли эти слухи. Но на ферме им никто не верит.

На ферме слухам не верили, а вот в деревне многие поверили, особенно старики, которые целыми днями сидели у ворот и болтали.

Они обожали сплетничать, обсуждая то одну семью, то другую.

Деревня Хунху была небольшой, всего шестьсот с лишним дворов. Событий здесь происходило мало, и обычно сплетничали о каких-то мелочах. Случай в семье Фан Инли стал самым крупным происшествием за последние годы.

Неудивительно, что вокруг него возникло столько слухов.

Конечно, молодежь в них не верила. Сейчас такие вещи не поощрялись, и старики только перешептывались между собой. До коммуны эти слухи не дошли.

Фан Инли услышал незнакомое имя и нахмурился. С момента сватовства до свадьбы с Чжоу Хуэйлань все шло гладко, и он не подозревал, что за этим стоит такая история.

— Теперь, когда ты очнулся, брат, не падай духом, — подмигнул ему Фан Шупэн. — В конце концов, жить-то нам, а не им, нечего обращать внимание на их болтовню.

— Угу, знаю, — глухо ответил Фан Инли.

Ему очень хотелось в туалет, и разговаривать не было никакого желания.

Фан Шупэн, видя его состояние, решил, что он все еще переживает из-за случившегося, и не стал продолжать разговор. К тому же, ему нужно было еще дважды обойти деревню, поэтому он, попрощавшись, ушел.

Вернувшись из туалета, Фан Инли почувствовал сильную усталость. Зевая, он размышлял о том, как жить дальше, но мысли не смогли победить сон, и вскоре он заснул.

На следующее утро он проснулся, когда уже было светло.

Фан Инли услышал шум и, поднявшись, увидел Чжоу Хуэйлань с ребенком на пороге передней комнаты.

— Старший брат! — крикнул Фан Тунлу и, вбежав в комнату, протянул Чжоу Хуэйлань сложенный кусок грубой хлопчатобумажной ткани. Затем, как маленький взрослый, он обратился к Фан Инли.