Я думал, что Маленький Шаман будет всю ночь ворочаться в предвкушении поездки на Путошань, но, к моему удивлению, он, помывшись, рано лег спать. У него режим дня даже лучше, чем у меня.
На следующее утро я с Унагэ ровно в назначенное время пришли на пристань. Ян Гуан уже ждал нас. Я окинул взглядом его фигуру и решил, что справлюсь с ним за пару минут. Мне нечего было бояться.
На корабле Унагэ не хотел сидеть в каюте и все время провел на палубе, подставляя лицо ветру. С самого утра он буквально сиял от счастья. Он даже переоделся в другую одежду, в которой выглядел еще моложе.
День был пасмурный, на море дул сильный ветер. Я, озабоченный своими мыслями, закурил на носу корабля. Чжао Уван написал мне утром в WeChat, чтобы я был осторожен. Хотя в этом деле я был дока, но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Если с Ян Гуаном действительно что-то не так, он может оказаться опаснее, чем кажется.
Я стряхнул пепел по ветру. Отец с детства твердил мне это, так что у меня в ушах уже мозоли: никогда нельзя недооценивать противника. Это был один из главных его уроков.
Через некоторое время Унагэ, видимо, остыл и, замерзнув на ветру, наконец спустился в каюту. Я докурил и последовал за ним. Мы просидели минут двадцать. Я думал, что мы уже почти приехали, но, выйдя на палубу, увидел, что корабль все дальше удаляется от Путошаня.
Я сразу понял, что что-то не так. Я еще ничего не успел предпринять, а этот псих уже начал действовать. Я посмотрел наверх. Ян Гуан в рубке смотрел прямо перед собой с бесстрастным лицом, явно намереваясь увезти нас куда подальше.
— Не ценишь доброту — получишь наказание,
— прошипел я и вернулся в каюту.
— Что бы ни случилось, не выходи из каюты и не поднимайся наверх, — сказал я Маленькому Шаману. — Все будет хорошо.
Унагэ непонимающе смотрел на меня, не понимая, что происходит. Он только молча кивнул. Я успокоился и уже собирался подняться наверх, чтобы разобраться с этим щенком, как вдруг позади раздался глухой стук. Унагэ упал на пол, пару раз дернулся, а потом, как и тогда в порту, свернулся калачиком. У него случился приступ.
— Вот же ж… Ну и когда ты выбрал момент!
Я никак не ожидал такого подвоха. Это как если бы у жены отошли воды прямо перед отправкой на фронт. Просто судьба решила надо мной поиздеваться.
Я поднял его. Я понятия не имел, почему у Маленького Шамана вдруг случился приступ. Унагэ лежал с закрытыми глазами, и, судя по всему, ему было очень плохо. Я еще не успел оказать ему первую помощь, как двигатель корабля заглох. В каюте стало темно. Ян Гуан с каменным лицом заблокировал дверь, держа в руках длинный моток веревки.
— Что ты задумал?
Ян Гуан пристально смотрел на Унагэ. У него и так было мрачное лицо, а теперь он смотрел так, словно хотел сожрать Маленького Шамана живьем. Я опустил Унагэ на пол и встал перед ним, грозно спросив:
— Говори, что ты хочешь сделать?
Ян Гуан злобно захихикал:
— А ты как думаешь?
Он натянул веревку и бросился на меня. Я не понимал, откуда у него такая самоуверенность. Движения Ян Гуана были размашистыми и беспорядочными, без какой-либо техники. Он явно не был профессионалом, даже среди уличных драчунов он был бы любителем.
Я подумал, что не стоит бить его слишком сильно, вдруг у него какие-нибудь хронические болезни, еще помрет ненароком. Я ухватил его за одежду, развернул и, подставив подножку, ударил его по колену — самому уязвимому месту. От такого удара любой, даже самый крепкий мужик, сразу упадет на колени.
С глухим стуком Ян Гуан рухнул на пол. Я схватил его за воротник, чтобы он не ударился лицом об металлический пол и не сломал нос.
Ян Гуан был немного ошарашен. Он ошеломленно посмотрел на меня, а потом вспомнил про нож. Но как только он пошевелил рукой, я понял, что у него в кармане что-то есть. Я ударил его коленом в плечо. Там много нервных окончаний, так что, если правильно рассчитать силу, можно ограничиться вывихом.
— Простите! Простите, герой!
После первого же удара Ян Гуан закричал от боли. Я вздохнул и посмотрел на него сверху вниз:
— Ты меня совсем не уважаешь. Последний, кто пытался напасть на меня вот так, хотя бы с ножом был, а не с веревкой.
Ян Гуан, держась за плечо, лежал на полу и бормотал: «Пощадите, герой!». За все эти годы драк меня впервые назвали героем.
Мне стало приятно. Я хотел сказать что-то вроде «одумайся, пока не поздно», чтобы порисоваться, но этот гад, как назло, вытащил из ботинка нож и, выругавшись на чжоушаньском диалекте, замахнулся им. Меня последний раз пороли в детстве, лет в десять. Увидев этот удар ниже пояса, я рассвирепел. Я развернулся и ногой отбил нож. Раздался звон — нож отскочил от металлической стены и согнулся.
— Нож — это нормально, но вот так поступать некрасиво.
Я понял, что, если его не припугнуть, этот старый хрыч не скажет правду. За годы работы телохранителем я научился чувствовать эту грань. Я схватил его за волосы и поднял с пола:
— Знаешь, что мои предки четыре поколения подряд выбивали людям зубы? Какую хочешь выбить, такую и выбью. Оптом тоже могу.
Я зловеще усмехнулся и, прижав его коленом к стене, продолжил:
— Тебе не повезло. В наше время нарваться на профессионального телохранителя во время ограбления — это редкость.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|