Глава 10 (Часть 1)

Чжи Янь ушёл уже давно.

Как давно?

Сто лет? Тысячу лет?

…Может быть, всего лишь полчаса.

Чжун Ман одиноко стояла под старым тополем. В тихой ночи она долго смотрела в ту сторону, где уже не было видно ни следа человека. Горный ветер был безмолвен.

Ещё вчера они вместе «отбывали наказание» здесь, стоя в стойке всадника с чанами воды на головах, словно два серьёзных и правильных дурака. Прошли всего лишь сутки, и она осталась одна.

— Минимум два месяца. Максимум полгода.

Так долго.

Девушка тихо стояла здесь. Тропинка, ведущая вниз с горы, была узкой и извилистой. Иногда оттуда налетал ветер, не сильный и не слабый, лишь проходил мимо, не задерживаясь, и вскоре уносился прочь за её спиной, исчезая.

— Он тоже исчез.

Гора Жы Юнь Шань за городом Тянья Чэн. Что это за место? Девушка не знала. Она всегда жила в деревне, самое дальнее, куда она выбиралась — город у подножия горы, Шань Ся Чэн.

Тёмные тучи наполовину закрыли луну.

Чжун Ман медленно подняла голову, глядя на размытый силуэт большого тополя. Он был старше её, намного старше, он стоял здесь с незапамятных времён, наблюдая, как она росла.

Он молчал, но под ним произошло многое.

Она снова вспомнила прошлое.

Когда Чжи Янь только появился, они ещё не были хорошо знакомы. Кроме неизменно спокойного «о», всех слов, что она сказала Чжи Яню, не хватило бы и на половину листа бумаги. Когда бы они ни встречались, она лишь опускала голову и сосредоточенно занималась своими делами, словно этого вечно улыбающегося и беззаботного человека не существовало.

Мин И Мин несколько раз велел ей быть вежливой, но она отвечала лишь «о», а в следующий раз поступала по-своему.

Но Чжи Яню нравилось приходить к ней, и чем дальше, тем больше. Сначала он заходил раз в три дня, потом чаще, превратившись в три раза в день, а позже стал стучать в её дверь с первыми лучами солнца, находя для этого самые странные предлоги.

Иногда говорил, что она уронила волосок под деревом, и он подобрал его, чтобы вернуть.

Иногда говорил, что нашёл на земле маленькое манго, похожее на неё, и пришёл посмотреть на оригинал, чтобы сравнить, насколько они похожи.

Со временем и другие заметили, что к чему, и начинали улыбаться, видя их вместе.

Однажды Чжи Янь написал ей письмо — хотя жил по соседству, он написал ей короткое письмо. Почерк был изящным, слова серьёзными. Он приглашал её встретиться под старым тополем за деревней, чтобы вместе полить его.

Но не просто полить, а полить особой водой. Сначала нужно было отправиться далеко в лес за горным источником, затем найти несколько странных трав и добавить их в воду, потом размешать всё костью дикого волка, при этом говоря добрые слова, а после выставить эту травяную воду на солнце, чтобы она впитала эссенцию неба и земли… В общем, сплошная чепуха, но если бы она решила последовать инструкции, то потеряла бы целый день.

Но она пришла на встречу.

А потом кое-кто вошёл во вкус, и письма посыпались одно за другим. Его выдумки становились всё серьёзнее, он отнимал у неё всё больше времени, они проводили вместе целые дни. А потом, наконец, однажды под деревом он поцеловал её.

Подул горный ветер.

Чжун Ман очнулась от своих мыслей.

Ночь была уже очень глубокой. В деревне неподалёку не было слышно ни звука, всё погрузилось в сон. Лишь два-три фонаря под карнизами тускло светили, почти невидимые.

Пушинка тополиного пуха легко опустилась ей на голову, но некому было её смахнуть.

Вдруг она подумала…

— «Пойдём в Долину Вздохов».

— «В прошлом году мы бродили по горам, шли и шли, пока не дошли до Долины Вздохов. Там мы спасли маленькое персиковое деревце, которое почти погибло. Ты не хочешь пойти посмотреть на него?»

Хотела.

Тот человек сказал, что вернётся пятнадцатого числа. Но сейчас пятнадцатое ещё не наступило, а он уже пришёл и ушёл. Если бы она знала, что он останется всего на день или два… возможно, тогда она бы на всё наплевала и пошла с ним.

Хотелось пойти.

Чжун Ман направилась в глубь леса.

Она прошла совсем немного, когда позади неё, над деревней Инь Юнь Чжай, невидимое и неслышное, медленно собралось плотное облако, ровно такое, чтобы накрыть деревню целиком.

А её там не было.

В лесу было темно и холодно.

Она выросла здесь, лес был ей знаком. Даже без света, не видя дороги, она помнила, как идти. Дикие звери в горах тоже знали её запах; если она подходила близко, они понимали, что нужно убежать первыми.

Всю дорогу было тихо.

Пройдя большую часть ночи, она наконец услышала шум воды — это был ручей в Долине Вздохов. В прошлом году они с Чжи Янем спасли маленькое персиковое дерево недалеко от ручья. Кто-то вырвал его с корнем и бросил у воды, а они посадили его обратно.

Луна освещала ручей.

В лунном свете Чжун Ман увидела силуэт дерева у воды.

…Оно погибло.

Ветви были голыми, под деревом лежали увядшие цветы и листья, остался лишь тощий, костлявый призрак.

Неужели ему не хватило жизненных сил? Или оно росло не вовремя и не в том месте?

Она подошла и присела на корточки рядом с деревом.

Тонкая трещина шла от самой верхушки до основания, разделяя ствол надвое. Срез был идеально ровным. Персиковое дерево было ещё молодым, получив такую смертельную рану, оно погибло окончательно.

Небо залила утренняя заря.

Земля была влажной, словно ночью снова прошёл мелкий дождь.

Когда Чжун Ман подошла к воротам деревни, жители уже проснулись. Над большой кухней вился дымок, повсюду раздавался детский смех и гомон, слышался стук топоров и молотков кузнецов.

Увидев её усталый вид, все с беспокойством окружили её, спрашивая, где она была вчера и не плохо ли ей.

На первый вопрос она не ответила, только на второй, сказав, что чувствует себя хорошо. И извинилась за то, что ушла вчера без предупреждения.

Никто её не упрекнул, только торопили скорее идти домой отдыхать. Мо По даже принесла миску жидкой рисовой каши, велев Сяо Цицзы отдать ей, чтобы она поела перед сном.

Чжун Ман вошла в дом и легла спать. Одеяло было тёплым. В полусне она смутно услышала, как кто-то громко позвал: «Старшая Госпожа!», и тонкий женский голос ответил.

Она очень устала и уснула.

Проснулась она уже после полудня.

Чжун Ман встала, умылась, завязала волосы, нашла чистую одежду и переоделась. Собравшись быстро, она через несколько мгновений вышла из дома.

Не успела она сделать и нескольких шагов по деревенской тропинке, как подбежали несколько детей и сказали, что её ищет староста. Потом, понизив голос, добавили, чтобы она была осторожнее, потому что староста немного сердится и может её отругать.

Дети беспокоились о том, что Вторую Госпожу могут отругать, больше, чем она сама. Она была немногословна, не любила шутить и уж тем более не умела подлизываться, но, неизвестно почему, всегда нравилась детям.

Она пошла к дому Мин И Мина. Дети следовали за ней, дергая за рукав и говоря: «Вторая Госпожа, не бойся, мы тебя защитим».

У самого дома крепкий мужчина с окладистой бородой как раз собирался войти внутрь. Он бросил взгляд в их сторону, и дети тут же испуганно замолчали.

Чжун Ман вчера целый день отсутствовала и не ночевала дома. Мин И Мин, похоже, действительно рассердился, лицо его было очень мрачным.

— Заходи.

Сказав это, он повернулся и вошёл в дом.

Чжун Ман велела детям, которые строили рожи за спиной Мин И Мина, идти играть, а сама вошла внутрь.

Дверь закрылась. Мин И Мин подошёл к столу и с силой ударил по нему кулаком. Он был в ярости, даже чашки и тарелки подпрыгнули на столешнице на полдюйма. Но стоило ему открыть рот, как он вдруг что-то вспомнил и сглотнул готовые сорваться слова.

Он смущённо сел.

На столе уже стояла еда. В горах не было изысков, всё было простое, приготовленное на большом огне. Сегодня основным блюдом были вонтоны. Неизвестно, может, Мо По случайно ошиблась с временем варки, но эти несколько мисок вонтонов выглядели не очень аппетитно.

На столе стояло три миски.

Чжун Ман молча села напротив Мин И Мина, взяла палочки и начала спокойно есть.

Вонтоны.

— Лавка с вонтонами была узкой и тёмной, и людей там почти не было.

— Миски были большие, супа много, мясная начинка в вонтонах — свежая и вкусная, тесто — тоже очень хорошее.

— В облаке пара съедаешь один и хочешь съесть следующий.

…

— Чжи Янь.

Сегодняшние вонтоны были невкусными. Начинка была солоноватой, а тесто переварилось и слиплось. Она отправляла их в рот один за другим, жевала и глотала.

Погружённая в свои мысли, она не заметила, что на столе три миски. Брат и сестра взяли по одной, осталась ещё одна.

Та миска была довольно маленькой.

Мин И Мин преувеличенно громко кашлянул.

— А Ман, — сказал он, — моё нефритовое вино «Юй Гуан»…

— Не знаю.

— Куда ты его всё-таки спрятала? Я вчера весь день искал и не нашёл.

Чжун Ман подняла на него глаза и честно повторила:

— Не знаю.

Мин И Мин тяжело вздохнул.

— Мы же брат и сестра. Это самое дорогое для твоего брата.

— Я не знаю.

— Правда?

— Угу.

Мин И Мин вздохнул во второй раз.

— А Ман, в детстве ты была такой послушной, почему повзрослев, ты всё время капризничаешь?