Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Первый принц Хуанской Империи, Его Высочество Лянь Хун Янь, с триумфом вернулся ко двору после объединения Крайних Восточных Равнин. Казалось бы, самое время для самодовольства и воодушевления, но Его Высочество после праздничного банкета покинул уютную и комфортную резиденцию принца и вернулся в военный лагерь, откуда больше не выходил. Это сделало его недосягаемым для множества знатных и влиятельных людей, больших и малых, желавших познакомиться с принцем и удостоиться чести лицезреть его.

Не понимая причин такого поведения, люди могли лишь заключить, что Его Высочество усерден и дисциплинирован.

Чжоу Хэйдунь и Ли Цинсю, его верные подчиненные, которые (как они думали) знали истинное положение дел, видели, как их молодой господин каждый день бездельничает в лагере, перебирая свои странные торанские бамбуковые свитки. Им стало стыдно, что они не могут разделить его заботы. Поэтому они собрались вместе, чтобы обсудить, как помочь молодому господину разрешить его душевные проблемы.

Юэ Цзинь заметил, что Чжоу Хэйдунь и Ли Цинсю выглядят бледными и ведут себя подозрительно, и вывел их на чистую воду. Посовещавшись, они решили, что Юэ Цзинь сообразительнее их, и рассказали ему все, что знали, от начала до конца.

— Молодой господин и госпожа Ло? — Юэ Цзинь потер округлый подбородок и нахмурился. — Я поверю, что госпожа Ло неравнодушна к молодому господину, но он не похож на человека, который будет переживать из-за таких мелочей. Если он захочет взять ее в наложницы, никто не посмеет его осуждать. К тому же, госпожа Ло подчиняется молодому господину, она и так его человек.

Юэ Цзинь выразил серьезные сомнения в догадках Чжоу Хэйдуня и Ли Цинсю. Выслушав его анализ, те двое тоже сочли его слова разумными. Но их молодой господин действительно стал вести себя странно после возвращения из резиденции принца. Как это объяснить?

— Неужели нельзя было разузнать в резиденции, два идиота! — Хотя Юэ Цзинь и отчитывал Чжоу Хэйдуня и Ли Цинсю, сам он тоже был не слишком уверен. Разве могли они шпионить за своим господином?

Троица, почувствовав одинаковую неуверенность, в конце концов придумала «отличный план». Под предлогом поиска утерянного украшения для меча их молодого господина они обманом отправили честного Янь Чжана в резиденцию принца, трижды наказав ему внимательно следить за поведением госпожи Ло.

Ло Цзысянь сладко выспалась и, проснувшись на следующее утро, начисто забыла обо всех своих дерзких выходках предыдущего вечера. Даже настроение ее заметно прояснилось. Хотя она и заметила, что отношение служанок стало еще более странным, она списала это на Хун Яня, который вернулся в лагерь и больше оттуда не выходил.

Однако появление Янь Чжана заставило Ло Цзысянь осознать, что где-то, без ее ведома, произошло нечто серьезное.

Янь Чжан был человеком честным и не умел скрывать свои мысли. Ло Цзысянь окольными путями задала ему пару вопросов и быстро выяснила, что он действует не по приказу Хун Яня, а по поручению Юэ Цзиня. Сделав вид, что не замечает наблюдающих за ней взглядов Янь Чжана, Ло Цзысянь невозмутимо проводила его, а затем позвала служанку Тин Лань, которую приставили к ней в отдельном флигеле.

— В тот вечер, когда был банкет… — Ло Цзысянь намеренно замедлила речь. Как и ожидалось, Тин Лань, услышав это, напряглась и опустила голову еще ниже.

— Кажется, я выпила лишнего и даже не заметила, как что-то уронила. Ты ничего не видела?

— А что именно уронила госпожа Ло?

— Это украшение для меча господина Хун Яня. Господин Хун Янь доверил его мне на хранение. Если я его потеряла, мне будет очень неловко.

— Служанка ничего не видела… — Тин Лань мгновение колебалась, затем, стиснув зубы, решилась сказать: — Госпожа Ло весь вечер пила вино во дворе. Когда Его Высочество вернулся в резиденцию, он тоже пошел во двор. Нам, служанкам, велели удалиться. Это Его Высочество отнес госпожу Ло обратно в комнату, поэтому…

— Если бы я уронила его тогда, господин Хун Янь заметил бы. Понятно. Спасибо тебе, можешь идти.

Ло Цзысянь мягко улыбнулась. Услышав «спасибо», Тин Лань испуганно забормотала, что не заслуживает благодарности.

Только когда Тин Лань ушла, Ло Цзысянь позволила себе сбросить маску напускного спокойствия.

Ло Цзысянь прижала руку ко лбу и вздохнула. Все было очень плохо. Настолько плохо, что она боялась даже предполагать, что же произошло той ночью. Как ей теперь все исправить?

Этот человек получал все, что хотел. Ло Цзысянь не смела поверить, что он прячется в военном лагере только для того, чтобы избежать встречи с ней. Она была всего лишь удобной подчиненной и не осмеливалась возомнить, что может влиять на Хун Яня. Он не ценил ее настолько, чтобы считаться с ее мыслями или ставить ее интересы выше своих.

У Хун Яня наверняка были свои причины оставаться в лагере. Ло Цзысянь могла лишь предположить, что по большей части это его собственные соображения, но не смела утверждать, что ее поведение совсем на него не повлияло.

Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Не обязательно правда, но нельзя было не задуматься. Если она действительно выболтала те чувства, которые не хотела признавать, боялась признать и бесчисленное количество раз пыталась задушить в глубине души, как ей теперь смотреть в глаза Хун Яню?

Разве не ей следовало бы спрятаться и сбежать? Но вместо этого ей придется идти и уговаривать этого своевольного и упрямого мужчину.

Что ж, такова ее участь. Как бы ей ни хотелось отступить, она должна была встретиться с Хун Янем. Рано или поздно это придется сделать, так зачем откладывать?

Ло Цзысянь собрала все свои упаднические настроения и спрятала их поглубже. Она похлопала себя по щекам, чтобы взбодриться, сняла роскошное, но громоздкое платье, которое носила в резиденции, и переоделась в простую одежду, к которой привыкла. Выйдя из комнаты, она ослепительно улыбнулась изумленной Тин Лань.

— Оседлай мне коня.

— А? Подождите, госпожа Ло! Уже прошло время Ючжэн (шесть часов вечера), может, вы поедете завтра… — Тин Лань подбежала к быстро идущей Ло Цзысянь, пытаясь остановить ее, словно одержимую.

— У меня срочное дело к господину Хун Яню. Не спрашивай лишнего, немедленно готовь коня.

— …Слушаюсь.

Имя Хун Яня действительно творило чудеса!

Тем временем Янь Чжан покинул резиденцию принца и вернулся в военный лагерь на западной окраине столицы. Юэ Цзинь, Чжоу Хэйдунь и Ли Цинсю тут же оттащили его в неприметный угол и окружили, расспрашивая о том, что он разузнал.

Янь Чжан честно доложил, что госпожа Ло вела себя совершенно нормально, так же, как и обычно в лагере.

— Если с этой женщиной все в порядке, то что же с молодым господином? Что нам делать? — Ли Цинсю был раздосадован этой запутанной ситуацией.

— Может, я скажу вам, что делать? — Внезапно раздался гневный голос, от которого все четверо вздрогнули. Они тут же отступили, выстроились в ряд и преклонили колени перед разгневанным Хун Янем.

Скрывшись за высокой и крепкой фигурой Янь Чжана, Хун Янь услышал, как его преданные подчиненные нарушают воинскую дисциплину и отдают приказы от его имени. Он был не просто разгневан. Превышение полномочий каралось смертью! Разве так должны были поступать люди, которых он сам обучал?

— Янь Чжан, останься. Вы трое, сорок ударов палками! Вон отсюда!

Юэ Цзинь, Чжоу Хэйдунь и Ли Цинсю покорно отправились на наказание. Янь Чжан в ужасе остался один на один с мрачным и молчаливым Хун Янем.

— Молодой господин… — Может, вы уже вынесете приговор?

— Ты видел Цзысянь?

— Да, — Янь Чжан подробно рассказал обо всем, что произошло. Закончив, он заметил, что убийственная аура молодого господина немного ослабла.

Честный и простодушный Янь Чжан подавил мысль, которая уже почти оформилась в его голове. Ему не следовало знать слишком много.

— Хотя незнание не освобождает от вины, ты все же нарушил воинскую дисциплину. Уменьшить наказание вдвое.

Когда Ло Цзысянь прибыла в лагерь, наказание палками для четверых как раз закончилось.

Солдаты, исполнявшие наказание, понятия не имели, в чем провинились четверо командиров, но добросовестно высекли их как следует.

Ло Цзысянь была поражена, увидев эту сцену. Трое заговорщиков и один исполнитель — все были здесь. Их наказали сразу после того, как они с ней контактировали. Было ли это предупреждением для нее?

Неужели она излила Хун Яню свою ненависть за разрушенное королевство? Кажется, она не так уж сильно его ненавидела. Да и Хун Янь вряд ли стал бы обращать внимание на то, что раньше его никогда не волновало.

Нет, нет, ее приезд в лагерь был спонтанным решением. Хун Янь никак не мог его предвидеть. Это не имело к ней отношения.

Ло Цзысянь тряхнула головой, отгоняя лишнюю панику, и, не раздумывая, направилась прямо на тренировочную площадку. Обычно в это время Хун Янь был там, но на этот раз Ло Цзысянь его не застала.

Может, он в своей комнате читает бамбуковые свитки?

Ло Цзысянь на мгновение замешкалась. Идти ли ей… в комнату Хун Яня?

Все же она пошла. Раз уж приехала, она хотела сделать все одним махом. Если она сбежит сейчас, то в следующий раз… хватит ли у нее смелости прийти снова?

Комната Хун Яня находилась рядом с залом для военных совещаний (цзетан), где он занимался делами. Она стояла в отдельном дворе, и войти можно было через заднюю дверь, миновав цзетан — стратегически важный объект, куда посторонним вход был воспрещен. Ло Цзысянь постояла у двери несколько мгновений, снова собираясь с духом, отбрасывая путаные мысли. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь и вошла.

И тут же затаила дыхание, а лицо ее залилось краской.

— Хун-хун-хун-хун… Господин Хун Янь! Что вы делаете?!

Хун Янь стоял с обнаженным торсом и обливался водой из ведра. Вода стекала по его крепкому, пропорционально сложенному телу, подчеркивая его необычайную силу и мужественность.

Ло Цзысянь быстро отвернулась и закрыла лицо руками. Лучше бы она не переодевалась! Широкие рукава дворцового платья позволили бы ей спрятать голову целиком и избежать этой неловкой сцены.

Хун Янь, напротив, отреагировал спокойно и честно ответил на вопрос Ло Цзысянь:

— Моюсь.

— Мо-моетесь? Почему во дворе?!

— Ближе к колодцу.

— А? Холодной водой? Нет, не в этом дело! Во дворе же могут… могут… могут…

Ло Цзысянь заикалась, но так и не смогла договорить.

— Думаешь, кто-то еще осмелится вот так вломиться сюда?

В голосе Хун Яня прозвучала насмешка, и Ло Цзысянь на мгновение растерялась. Кажется, разговор пошел не в том направлении?